Обними (СИ) - Петерсон Хельга

Вот и всё.

Она вытянула руку, почти положила телефон на тумбу, но в этот момент он завибрировал в ладони.

Шок прошел так скоро? Сейчас ей расскажут, как она неправа? Рита снова развернула мобильник в вытянутой руке и снова взглянула на экран.

Нет. Это не Наташа и даже не Хлоя.

Опустошение разверзлось еще большей дырой в районе сердца.

20.21 Майрон: «Я нашел билет, вылет в 5 утра, если тебе интересно.»

Еще одна вибрация ударила в руку.

20.21 Майрон: «И прости меня. Я мудак»

Рита на секунду задохнулась. В висках снова стукнул гонг.

Как же у него всё просто. Просто наступить на больную мозоль, просто об этом забыть, просто вспомнить и извиниться… Долбаный ублюдок…

Она не стала отвечать. Выронила телефон, обняла подушку и уткнулась в неё носом. Эмоций внутри уже не осталось. Выгорели. Ушли вместе с парнем в потёртых голубых джинсах и куртке-бомбере. Глаза закрылись, Рита глубоко тяжело вдохнула. Ноздри пощекотал тонкий запах мужского геля для душа. Всё, что осталось от идиотского желания быть нужной.

ЧАСТЬ II

ГЛАВА 15

Календарный лист превратился в смятый ком и с глухим стуком влетел в стенку мусорной корзины. Рита выпрямилась на стуле. Взглянула на календарь рядом с ноутбуком. Несмотря на горы техники вокруг, она всё еще покупала календари, в которых можно отрывать листы, чтобы посмотреть на начало нового, чистого месяца.

Она сменила положение ног под столом: вытянула их ближе к скрытому ото всех подножному вентилятору, работающему на обогрев. Через чулок проник горячий воздух, прямо к озябшей коже. Счастье. Октябрь сменился ноябрём, еще немного и станет тепло. Всего каких-то четыре месяца. В декабре будет солнцестояние, день начнет увеличиваться, а уже в марте Лондон зацветет.

Замечательное время. Осталось дотерпеть.

Похоже зиму придется провести в одиночестве, учитывая, что Хлоя не звонила и не отвечала на звонки уже две недели, и теперь Рите нужно искать новых друзей, чтобы не свихнуться.

Она потёрла ногу о ногу, растягивая тепло по коже. Перевела взгляд с нового календарного листа на монитор. Попыталась сосредоточиться на цифрах в финансовом отчете. Его прислали сегодня. Майрон ждёт, когда отчёт попадет к нему после обработки, но сконцентрироваться на работе не выходит уже минут двадцать.

Вообще-то в офисе тепло. Но ноги замёрзли еще на пути сюда и не согрелись за все четыре часа.

Хлоя обиделась за свитер. «Если бы я вязала его для Наташи, то купила бы медную проволоку, а не «бэби альпаку» — это последнее, что она написала в личной переписке, и с тех пор до неё невозможно достучаться. Да и Наташа не горела желанием поскорее забрать выигрыш. Один раз она написала, что у неё сейчас важный процесс и ей некогда лишний раз бегать по городу, поэтому свитер так и лежал, аккуратно сложенный на тумбе у кровати.

Рита его больше не надевала. Он ей не принадлежит.

Цифры на экране снова смешались в кучу. Нужно сосредоточиться. Рита постучала пальцами по мыши, расправила плечи. Покрутила головой. Если не обработать отчёт, Майрон будет язвить оставшиеся полдня. Кому это надо? Он ведет себя как зайчик уже неделю, с момента открытия офиса в Сити. Успокоился, психика начала крепнуть. Не нужно его снова раздражать. Хватит того, что новый руководитель периодически проверяет прочность нервов босса своими косяками. Но даже это Майрон терпит стоически. Списывает всё на новое место работы и непривычку.

Правда про отпуск Рита так и не заговорила. Психика Рона окрепла еще не настолько.

Она снова потерла ногу о ногу. Часто поморгала и всмотрелась в цифры. Боковое зрение уловило, как за стеклянной стеной впереди выросла большая фигура. Приблизилась. Остановилась в проёме. Как-то выжидательно. Поработать сегодня не судьба? Рита подняла взгляд, посмотрела поверх монитора: Крепыш Сэм сунул руки в карманы дешевых, сидящих мешком брюк. Уставился под ноги. Его каштановая, пережжённая химией чёлка уныло завесила глаз. Нужно заставить его еще и постричься.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что? — Рита откинулась на спинку кресла.

Парень вскинул голову.

— А мы действительно должны перезванивать потенциальным клиентам, если они говорят: «Спасибо, я подумаю, перезвоните мне позже»?

Рита нахмурилась. Нашарила на столе ручку и прокрутила в пальцах.

— Почему ты спрашиваешь у меня?

Массивные плечи в хрустящей рубашке (очевидно, за рубашками следила матушка) поднялись и опустились.

— Нат сказал, что я идиот, потом ему позвонили, он ответил, и-и-и… всё.

— Значит спроси у кого-то еще.

— Мисс Шетти… — раздался усталый вздох.

Будто самый уставший здесь именно Сэмми. Как-то так вышло, что великовозрастный ребенок выбрал Риту себе в наседки. Это что-то за гранью.

— Ты стажируешься не у Натаниэля, — Рита отшвырнула ручку и демонстративно уставилась в монитор. Работа. Много работы. — Спроси у Санни или Камиллы…

— Они заняты, — буркнул Сэм.

— Я тоже.

— Но вы отвечаете.

Логично.

— Да, потому что ты стоишь здесь и не уходишь.

— Тогда я еще постою.

Маленький говнюк. Рита снова упала на спинку стула. Что ответить этой детской непосредственности?

— Сэмми, я не занималась этой работой чёрт знает сколько лет. Могу только предположить, что перезвонить можно, но не сразу, чтобы человек не решил, будто ему навязываются, — она развела руками и уронила их на колени. — Но давай ты спросишь у Санни, она как раз вернулась с перерыва.

Рита указала ладонью за стекло. Туда, где Санни усаживалась за стол с чашкой, из которой поднимался пар. Сэм проследил за жестом. Послушно кивнул и развернулся на пятках. Почему он её не боится? Работает здесь две недели, и до сих пор не понял, от кого нужно шарахаться, как от чумы. Вообще-то он достаточно сообразительный ребенок, и из него вполне может выйти толковый сотрудник. Однако почему он никак не сообразит, кто здесь само зло?

— Вы на мамку мою похожи, — в проем влезла пережженная каштановая голова.

Рита, которая уже успела снова отвлечься на отчет, чуть не подпрыгнула на месте. Боже.

— Спасибо, — сухо выронила она.

— Она тоже вечно сначала под зад даст, а потом всё-таки разжует, что к чему.

И он ушел окончательно. Приблизился к столу Санни, рухнул на стул для посетителей, забросил ногу на ногу. О чём-то заговорил… Рита перестала ошарашенно пялиться за стекло. Губы непроизвольно дрогнули. Ей только что почти признались в любви, надо же. Хотя сравнение с матерью вообще-то мало похоже на такое признание, и тем не менее ощущение почти то же самое. Наверное. Если бы еще Рита знала, каково это, когда на самом деле признаются в любви.

А еще впервые за столько лет в тылу врага появился свой человек. Несмотря на то, что его заставили убрать из волос зелень и почистить обувь, Сэм не обиделся, а проникся симпатией. Удивительно. Главное, чтобы не влюбился. Что делать с влюблённым девятнадцатилетним ребенком, Рита не представляла.

Телефон на столе зажужжал вибрацией, трель онлайн-звонка разлетелась и ударилась о стеклянные стенки. Рита вздрогнула снова. Бросила взгляд на смартфон.

Мама.

Мама?

Брови нахмурились, взгляд застыл. Она никогда не звонит так рано. Рита сама может иногда позвонить во время перерыва, но мама всегда дожидается хотя бы пяти вечера по Лондону. Это странно. Экран ноутбука померк за ненадобностью, телефон продолжил звонить, распуская по экрану круги от фотографии улыбающейся Дивьи Шетти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Звонит настойчиво, значит это не банальный промах мимо кнопки. Рита взялась за мобильник, нажала на ответ, поднесла к уху.

— Мам?

Эхо собственного голоса отбилось в динамике. Как всегда при звонке через интернет, а не через мобильного оператора. Голос полетел прямо в Индию, добрался с задержкой в секунду.