Опасная помощница (СИ) - Лоранс Полина

— Через час стартую в аэропорт, Алис. В пять утра по-нашему уже буду дома. Встретимся в офисе.

— Но ведь не в шесть? — испугалась я.

— Нет, конечно, — засмеялся босс. — Приезжай как обычно, малышка.

Он так ласково это произнёс — малышка. От его голоса меня с головы до ног окатило горячей волной, внутри всё сжалось от странного томительного чувства. Воспоминания о нашем сексе тут же налетели, как ураган: в одну секунду в голове промелькнула вся сцена — от первого поцелуя до безумного финала, когда я вся содрогалась под сильным мужским телом и с трудом сдерживала вопли.

Его запах, его обжигающая кожа…

Я быстро отвела камеру в сторону, чтобы Демидов не смог ничего прочитать в моих глазах. Сделала вид, что смартфон выскочил из рук.

— Алис, ты куда исчезла?

С трудом восстановив дыхание, я вернула смартфон в прежнее положение:

— Ой, Степан Андреевич, я вас уронила.

— Не надо меня ронять, — улыбнулся директор. — Ладно, буду собираться. До свидания, малыш.

— До встречи, Степан Андреевич! Хорошего вам полёта.

Степан

Ночной перелёт из столицы домой Степан использовал для того, чтобы систематизировать итоги командировки. Слетал успешно, сделал всё, что хотел, а теперь в груди нарастало какое-то неясное чувство, чего-то не хватало, а чего — непонятно…

Проанализировав ощущения, Степан вдруг понял, что ему не терпится снова увидеть Алису — но уже не на экране смартфона, а вживую. Ощутить лёгкий аромат её золотых волос, дотронуться до тонкого запястья…

Демидов даже помотал головой, прогоняя неуместное желание. Вот ещё, что это с ним! Ерунда какая-то.

Степан поудобнее устроился в кресле, вытянул ноги, поставил на подставку ноутбук. Соседей не было, салон бизнес-класса практически пустовал. Юная стюардесса в яркой униформе порхала вокруг него и делала всё, чтобы трёхчасовой перелёт стал максимально приятным.

Экран ноутбука слабо мерцал в полумраке, Степан смотрел на ряды цифр, но не видел их. Перед глазами стояло лицо его ассистентки. Пора поговорить с Алисой о ребёнке, лучше не откладывать. Всё обсудить, расставить точки над i.

Но… Страшно представить, как она отреагирует, когда поймёт, что с самой первой встречи он был с ней не честен. Он ведь не просто так взял её в «Монолит»…

Алиса всё воспринимает очень эмоционально. Понятно, что в этом виноваты гормоны и все те события, которые произошли с ней в последнее время. Её нервная система постоянно подвергается жутким испытаниям. Удивительно, что девушка до сих пор способна здраво мыслить. Менее стрессоустойчивая барышня давно бы уже каталась в истерике…

От Алисы мысли почему-то перетекли к образу ушедшей жены. Степан вспомнил недавний разговор с Матвеем…

На прошлой неделе друг заехал в гости, в холостяцкое логово Демидова, они выпили и пообщались. Матвей посмотрел на портрет Анны, потом остановился около комода и замер с бокалом коньяка перед экспозицией оригинальных украшений.

— Извини, дружище, но вот тебе мой совет. Пора тебе избавиться от Аниных вещей. Сколько можно травить душу? Каждая деталь напоминает о ней. Да, она была очень талантливой женщиной. Но… ты же сердце себе рвёшь.

Степан набычился, метнул на друга злой взгляд.

— Не надо зыркать. Послушай меня, я дело говорю. Пока ты всё не уберёшь из квартиры, ты не начнёшь новую жизнь.

— Куда убрать? Выкинуть? Продать? Бл**ь, да ты спятил!

— Выкинуть никто тебе не предлагает. А продать действительно можно.

— Да ты о**ел! — зарычал Степан. — Думаешь, я буду торговать вещами любимой женщины?!

— Ты не злись, а мозги свои включи. Видимо, хорошо Рустам тебе по башке надавал, если совсем не соображаешь. Ничем ты не будешь торговать. Мы обратимся к Максу Шведову. У его жены картинная галерея, и Ева постоянно устраивает благотворительные мероприятия. Она проведёт выставку или аукцион, продаст все украшения, созданные Анной.

— Нет, — мотнул головой Степан.

— Да. А выручку перечислит на лечение детям или на строительство больницы. Кроме того, попросим Еву, чтобы это был не просто аукцион, а вечер памяти. Повесим портреты Анны, закажем красивое видео о ней, расскажем о её жизни. И каждый, кто унесёт домой Анино украшение, запомнит, что оно было придумано и сделано твоей необыкновенной женой. А ты мысленно поставишь точку в вашей истории и уже отпустишь от себя Аню. Хватит цепляться за её образ, хватит мечтать о ней. Её не вернёшь.

Степан молчал, глаза у него были красные, челюсти сжаты. Он с грохотом поставил на стол пустой бокал из-под коньяка.

— Не говори мне больше таких слов, ясно? — глухо произнёс он. — Даже и слышать об этом не хочу.

— А мне кажется, я очень хорошо всё придумал, — упрямо заявил Матвей.

— Полную х*рню ты придумал.

Минуту они испепеляли друг друга взглядом — два медведя, привыкшие идти к цели напролом. Потом Матвей примирительно похлопал друга по плечу, но тот резко сбросил руку.

— Ладно, я понял. Тебе нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью, — мягко произнёс Матвей. — Ты подумай, осмысли всё. Я понимаю, тебе трудно, ты очень сильно любил Аню. Но её нет уже четыре года, Степан. Пора её отпустить.

…Полёт заканчивался. Стюардесса оторвала Степана от тяжёлых размышлений — подошла с вопросом, не хочет ли он чего-нибудь выпить. Демидов отказался. Подумал о том, что у стюардессы тоже светлые волосы, точёный носик и пухлые губы. Как и у Алисы. Однако стюардесса не вызывала у него никаких эмоций, а на своей помощнице он буквально зациклился.

«Потому что у Алисы мой ребёнок, — объяснил себе Демидов. — В этом всё дело. Поэтому я постоянно только о ней и думаю».

18

Алиса

Закончился уик-энд, босс вернулся из Москвы и начались трудовые будни.

В этом году очень быстро наступила весна: в середине апреля внезапно, после дождя, за один день растаяли все сугробы, резко потеплело.

Пришлось убрать в шкаф моё ярко-синее пальто. Теперь я ходила на работу в новеньком красном плаще — купила, не удержалась. Никогда раньше не носила красный цвет, считала его слишком вызывающим. А теперь поняла, что к моим светлым волосам он отлично подходит.

Я ещё не получила денег от клиники, но так как надеялась на эту компенсацию, то сразу стала тратить больше. Хотелось скупить все магазины — скоро моя фигура изменится, и тогда особо не разгуляешься.

Мама уже сшила мне спортивный костюм мятного цвета. Я в нём выглядела отлично. Мамуля сказала, что на весь процесс она истратила всего полчаса — трудно ли умеючи.

…Прошло уже две недели с того дня, который перевернул мою жизнь: в клинике мне сообщили, что мой малыш мне не принадлежит.

Я смирилась с мыслью, что вынашиваю чужого ребёнка. Чужого — только если говорить о наборе хромосом. Но я всё равно являюсь мамой этому малышу, а не бездушным инкубатором. Я испытываю к будущему ребёнку все те чувства, какие испытывает мать к своему сокровищу.

В свободную минутку я то и дело ныряла в телефон и читала различные истории о суррогатном материнстве. Конечно, нельзя сказать, что это была моя тема. Суррогатная мама знает, на что идёт, с ней заключают контракт, она старается заранее убедить себя, что ребёнок ей не принадлежит.

А я?

Я мечтала об этом малыше и перенесла тысячу процедур и манипуляций, чтобы его зачать. Я начала любить его ещё задолго до того, как он начал жить внутри меня.

Он мой!

…Подходил к концу первый триместр беременности. Я уже сдала множество анализов, снова сходила на приём в женскую консультацию и готовилась к пренатальному скринингу.

Мой малыш был совсем крошечным — размером со сливу. Однако у него уже сформировались все внутренние органы, он даже научился поворачивать голову! Разве это не чудо? У меня слёзы выступали на глазах от умиления, когда я представляла свою бусинку.