Рождение автомобиля - Леонид Сапожников

Ребята застеснялись: не привыкли давать интервью. Перешучивались, скрывая смущение. Но – думали.

– Можете ответить дома, завтра вернете! Налетайте на сладкое!

Это снова Татьяна Викторовна, по-матерински хлопочущая у самовара. О сборщиках, которым нет еще восемнадцати, она говорит: «Мои малолетки», а когда довольна ими: «Мои дети».

И вот передо мной пачка заполненных анкет – больше сотни. Теперь уже мой черед размышлять.

Первый вопрос был «пристрелочным»:

НА КОГО ТЫ ХОТЕЛ БЫ БЫТЬ ПОХОЖИМ?

Ответы оказались разнообразнее, чем я предполагал:

Не знаю.

Сам на себя.

На своего отца.

На свою маму.

На своих родителей.

На Штирлица.

На нашего директора. Он волевой, целеустремленный.

На Павку Корчагина.

На Олега Кошевого.

На капитана Жеглова из «Место встречи изменить нельзя».

На Маресьева.

На Юрия Никулина. Потому что он на сцене ведет себя, как в бою.

На Хазанова.

И, пожалуй, самый рассудительный ответ:

У меня идеал человека – образ собирательный.

Пойдем дальше:

ДУМАЕШЬ ЛИ ТЫ, СОБИРАЯ АВТОМОБИЛЬ, О ЛЮДЯХ, КОТОРЫЕ БУДУТ ИМ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ?

Каждый пятый ответил отрицательно. Один шестнадцатилетний сборщик выразился так: «Не думаю. Некогда думать, работать надо».

У большинства другая позиция:

Думаю. Чтобы им было удобно и надежно.

Думаю. Стараюсь делать на совесть.

Думаю. Чтобы они не отзывались о сборщиках как о бракоделах.

Есть и оригинальная точка зрения:

Когда собираю автомобиль, я думаю о людях – может, это будут мои родственники.

Этот семнадцатилетний парень старается, так сказать, для своих. Но, право же, лучше так, чем вообще не стараться.

ПОЧЕМУ ТЫ ПРИШЕЛ РАБОТАТЬ ИМЕННО НА ЭТОТ ЗАВОД?

Самые частые ответы:

Люблю машины.

Близко живу.

Работают родители, пошел и я.

Я пришел на завод, чтобы заработать.

Посоветовали родственники (знакомые).

Другие варианты:

Потому что считаю «Коммунар» лучшим заводом города.

Решил проверить свои силы и способности.

Хотел узнать, как собирают автомобили.

Просто так.

Случайно.

Чтобы отработать до армии.

Пестрая картина! Одни искали работу по душе («Люблю машины»), другие хотели выиграть в деньгах или во времени («Близко живу»), третьи «просто так» плывут по течению в надежде, что оно само их вынесет куда следует.

«Плывущих» не стоило бы брать на эту работу,– они к ней равнодушны. Им все равно – что автомобильный завод, что другой. Но их берут, да еще со словами: «Добро пожаловать!» На конвейере обычно не хватает рабочих рук.

«Близко живущие» тоже не подарок заводу. «Коммунар» они выбрали потому, что легко добираться на работу. Ну, а если автобус, который везет их две-три остановки, пустят в другом направлении? Неужели уволятся? Не все, конечно. Но многие – наверняка.

В юности мы выбираем профессию, потом – спутника жизни. Оба выбора серьезно влияют на всю нашу дальнейшую судьбу, и трудно сказать, какой важнее. Вряд ли кому-то из ребят придет в голову искать любимую девушку по соседству, чтобы провожать было удобно. Если бы подобный «оптимизатор» нашелся, его бы засмеяли. Но разве менее нелепо искать такую профессию, чтобы работа была рядом с домом?

«Близко живущие», как правило, люди с ленцой – им очень важно поспать утром подольше. Но в этой группе есть и нормальные ребята, растерявшиеся в выборе профессии. Не сориентировались, какая работа им по душе,– вот и подались на соседний завод. Своеобразная разведка боем или, точнее, разведка трудом.

«Плывущие» с «близко живущими» редко гордятся своим делом. Они мыслят себя на заводе временными работниками. Цех для них не второй дом, а гостиница или даже вокзал, откуда уезжают легко и без сожаления.

Много ли в сборочном таких «пассажиров»? Чтобы узнать это более точно, я вставил в анкету с виду невинный, но коварный вопрос:

СОГЛАСИШЬСЯ ЛИ ТЫ ДЕЛАТЬ ВМЕСТО АВТОМОБИЛЕЙ ВЕЛОСИПЕДЫ, ЕСЛИ ТЕБЕ ДОБАВЯТ К ЗАРПЛАТЕ 10 РУБЛЕЙ?

Я рассуждал так: человек временный, равнодушный согласится. Таких, судя по всему, меньшинство. Но, к моему изумлению, ПОЛОВИНА ОТВЕТИЛА УТВЕРДИТЕЛЬНО! Некоторые дописали: «Хоть комбайн».

Черным по белому КАЖДЫЙ ВТОРОЙ засвидетельствовал свою готовность стать сборщиком велосипедов! Я не мог этому поверить. Здесь что-то не то. Часть ребят почему-то написала неправду.

Докопаться до истины помог последний, пятый вопрос:

ЧТО ТЫ ИСПЫТЫВАЕШЬ, КОГДА НЕЗНАКОМЫЕ ЛЮДИ ПРЕНЕБРЕЖИТЕЛЬНО ОТЗЫВАЮТСЯ В ТВОЕМ ПРИСУТСТВИИ О «ЗАПОРОЖЦЕ»?

Под «Запорожцем» имелся в виду ЗАЗ-968М («ноль второй» тогда еще только готовили к производству).

Ничего не испытываю.

Поддерживаю их.

Делаю вид, что не работаю на этом заводе.

Мне как-то все равно.

Да, такие за червонец переключатся на велосипед и даже на мясорубку. Но их, равнодушных, не так уж много: 20 процентов. Остальным не все равно,– в этой ситуации они чувствуют себя глубоко задетыми:

Обидно.

Стыдно.

Испытываю раздражение.

Испытываю неприязнь к этим людям.

Набил бы морду или объяснил (автору – 15 лет).

Чувствую презрение к ним!!! И к себе. (Автору – 17).

Горячие ответы! А вот более рассудительные:

Я прежде всего испытываю пренебрежение к самому себе.

Как делаем, так и отзываются.

Неприятно слушать, но брака действительно много, а он из-за временных рабочих.

Чувствуешь себя виноватым, хотя знаешь, что делаешь свое дело на работе отлично.

Каждый судит эту машину по-своему. Но я считаю, она нормальная, если ее качественно делать.

Ясно, что многие ребята не удовлетворены своей продукцией: одни ее качеством («часто ломается»), другие – тем, что она морально устарела. И значительная часть – примерно треть – на вопрос про велосипеды демонстративно ответила «да!»:

Да, я согласилась бы собирать велосипед,– может, он будет лучшего качества.

Так что не в червонце дело. Всерьез на него польстились бы только двадцать из ста. Эти «пассажиры» и дают львиную долю брака.

Ты, наверное, думаешь: вот сейчас автор скажет, как их перевоспитать. Рад бы, но нету такого рецепта, потому что эти двадцать неодинаковы. Кто-то еще не нашел себя. Его и перевоспитывать незачем – нужно помочь ему выбрать профессию по душе и по плечу. А другой в любом деле будет халтурить, это у него еще со школьной скамьи. Ты с товарищами терпел его в своем классе, а может, и покрывал порой, вот и получишь когда-нибудь благодарность в виде автомобиля с браком, радиоприемника с хрипом, туфель с отпадающими подошвами...

ГОСПРИЕМКА – ЭТО...

Ехал я на «Запорожце» в командировку. Автомобиль был еще в «грудном возрасте» – сделан месяц назад. Он бодро урчал, как сытый младенец, и подставлял весеннему солнышку свои коралловые бока. Мне хотелось говорить ему ласковые глупости, какие обычно говорят несмышленышам:

– У-тю-тю! Или:

– Агугушеньки-гугу!

Вдруг внизу сзади резко застучало, будто кто-то ударял по днищу кузова молотком. Я остановился, заглянул под автомобиль, но ничего подозрительного не увидел. Едва тронулся – снова стук. Голубое небо вмиг стало сереньким... Будучи пешеходом, я подтрунивал над автолюбителями: слишком болезненно реагируют на неполадки своих машин! А теперь я их понимал.

У механика, которого я отыскал в ближайшем колхозе, болели зубы. Под «Запорожец» он полез с неохотой. Вскоре оттуда раздался изумленный свист.

– Это ж надо! Да чтоб ему руки поотсыхали, тому «специалисту»! – гудел из ямы механик, забыв про зубную боль.

– А что там такое?

– Забивал крестовину молотком и расколол подшипник. Не слесарь, а горе на людскую голову!..

Еще многое потом ломалось в моем «Запорожце», но этот брак особенно врезался в память. И потому, что обнаружился раньше других, и потому, что был наглым, подловатым. Сборщик знал, что халтурит самым бессовестным образом, что подведет человека – возможно, инвалида,– но, как говорится, не дрогнула Рука.

Приехав через полгода на «Коммунар», я не расставался с мечтой найти этого бракодела. Не ругать его, не жаловаться начальству, а только в глаза посмотреть: есть ли в них хоть какой-нибудь просвет?

– Плюнь,– сказал Гена.– Ведь он работает в знаменитом механосборочном.

– Чем же этот цех знаменит?