Старые усадьбы - Николай Николаевич Врангель

Несколько дней назад мы были в карантине у нашего обоза; погода была очень хорошая. Гельмерсен был с нами. До берега ехали мы в коляске Дельденов; но она так мала, что бедный Гельмерсен должен был сидеть на козлах. Эрдману принесли мы паштет и кучу пирожных, пфефферкухен и яблок, и он с такой радостью летел нам навстречу, что потерял свою фуражку и чуть не упал. Вчера была госпожа Фазарди у нас, а к вечеру вместе с ней мы поехали к ним. Бутми, Эрдман и Гельмерсен были также с нами, госпожу Прево мы встретили уже с ее внуками. Две особы доставили мне немалое удовольствие: один ногайский князь, который был одет, как мужик, в сером армяке, — он играл с Фазарди в шахматы и ежеминутно ходил молиться; другой был известный Гельвиг, который очень хорошо насвистывает — он аккомпанировал себе на рояле и премило насвистывал. У него много сходства с графом Сергеем Каменским[256] и даже с Николаем Каменским. У Фазарди были недолго. Эрдман пришел с нами, и так болтали мы с ними до часу; между прочим, он сказал, вероятно, чтобы меня рассердить, что мой брат Бервиц очень фальшив и не говорит ни об одном человеке чего-нибудь хорошего. О, если бы даже весь свет это утверждал, то я все же бы этому не поверила!

От герцога сестра уже получила давно ответ, он пишет очень вежливо и к Языкову. Адмирал прислал приказ выпустить нас из карантина. Сегодня наш срок, но погода так плоха, что нельзя выйти. Сегодня первый раз большой мороз и снег. До сих пор погода была невыразимо прекрасная. Гельмерсен все дает мне понять, что он в меня влюблен, но я делаю вид, что ничего не понимаю. Катя К. смеется над ним за то, что он на меня постоянно смотрит большими глазами.

Вчера была очень плохая погода, шел снег, и ужасная метель. Гельмерсен был у нас целый день; как говорит Катя: «Сидел до первого обморока».

Мы взяли итальянца и француженку — муж и жена: она парижанка, а он грек из Италии. Гельмерсен принес мне газеты; имена, которых я ищу, не нахожу. Б. и Меншиков должны быть у Платова. Как я рада, что он граф! Сегодня утром были Гельмерсен и Эрдман. В Киеве и Бердичеве должна быть тоже чума, и мы не знаем, куда ехать. Мы хотели в Полтаву — хоть в чуму опять попасть, — но здесь уже не хотим дольше оставаться.

Бут замерз сегодня, и уже люди переходят его.

Граф Матвей Иванович Платов (1751–1818), донской атаман.

Наш экипаж мы еще не скоро получим. Какая досада! Гельмерсен был у нас; мы вместе поехали к берегу в санях тройкой. Сейчас я прочла Манифест от 3-го ноября. Он очень хорошо написан, особенно благодарность к народу. Нашу француженку, madame M…, хвалит весь город. Сегодня Андреев день. Доктор Д. был здесь и говорит, что сегодня идет любительский спектакль, — будут играть «Черного человека». Эрдман был у нас и к обеду пошел на праздник.

Сестра поехала с Катей К. и Гельмерсеном в карантине; по льду их перевезли люди. Эрдман был у нас. В 5 часов пришли наши из карантина и обедали.

Вчера доставили наш экипаж, мы едем через несколько дней. В Одессе уже чума у консула Кобли в доме. Как мне жаль его и его детей.

Мальчики, Гельмерсен и Эрдман были к обеду, и он сидел до сих пор, то есть «до первого обморока». Из армии самые лучшие вести, но Бог знает, все ли они верны, ибо слишком приятны. Вчера Гельмерсен рассердился на меня: я выпила «за здоровье гусаров» и была вне себя от восхищения, как всегда, когда я думаю о своих гусариках. Гельмерсен сказал: «Я в состоянии и буду гусаром! Тогда я вам, быть может, также немного больше стану нравиться!» Сегодня я копировала Мимку (habe ich Mimka kopiert). Как он играет на фортепиано пассажи! А потом я пела Б. его любимые песни — я должна окончить писать, потому что мне еще нужно прочесть две книги: «Матери-соперницы, или Коварство» госпожи Жанлис. Вчера были госпожа Deldene и госпожа Паскевич, бывшая Кайсарова. Гельмерсен называет меня «милая обожаемая сестра», а я сказала ему, что я обещала иметь брата, думая о М.

Вчера была моя Святая; я очень усердно молилась. К вечеру приехал Бутми в санях, мы поехали с ним к Фазарди, чтобы попрощаться. Госпожа Прево и Гельвиг были там и меня просили петь, но у меня теперь такой кашель, что я едва могу говорить. Фазарди уверяет, что молодые люди каждый день ходят к нему и хотят меня послушать, но напрасно. Госпожа Прево говорит, что она охотно бы еще раз послушала «Не забывайте меня». Она целовала меня много раз и сулила мне всего лучшего. Гельвиг сказал: «До сих пор я еще надеялся услышать ваше пение, но теперь все пропало!» Эрдман и Гельмерсен говорят, что все молодые люди с ума сходят, чтобы меня увидать. Бутми так любезен, дает нам в провожатые одного унтер-офицера и двух солдат и сказал им в нашем присутствии, что если они сестру хорошо проводят и мы будем ими довольны, то он их представит к повышению. К обеду была наша молодежь. Погода плохая, метет, и мы взяли за обыкновение никогда не выезжать в пятницу и все-таки поехали; это всегда случается с тех пор, как мы приехали из Киева. Языков и все доктора выдали нам свидетельства, что мы из благополучного города, чтобы нас в Крюкове опять не задержали 6 недель в карантине. Наши учителя у нас, и все в доме блестит. Я хочу молиться, завтра Николай Чудотворец.