Курортный роман - Юлия Шилова

– Глобус, это Наташа. Дело в том, что я больше ничем не смогу тебе помочь. Комерс, которого ты хотел расколоть на деньги, мертв. Он лежит на одном заброшенном пляже не доезжая Ялты. Он застрелил сам себя. Так что, нет человека, нет проблем, а если нет проблем, то это значит, что нет никаких бумаг.

– Ты чо несешь? – недовольно остановил меня Глобус.

– Олег мертв, ты можешь это понять?! – прокричала я. – Он умер два часа назад! Ты сам виновен в его смерти! Он просто сломался, потому что очень сильно за меня переживал! – Я бросила трубку и посмотрела на Катьку опустошенным взглядом.

Жил себе человек в Германии, вставал на ноги, делал свой собственный бизнес, растил дочь… Нет, обязательно найдутся люди, которые постараются все это разрушить…

Раздался пронзительный телефонный звонок. Я вздрогнула.

– Возьми трубку, это Глобус, – сказала Катька.

Я отошла от телефона и замотала головой:

– Говори с ним сама. У меня больше нет ни сил, ни желания.

Катерина сняла трубку. Я видела, как испуганно округлились ее глаза, а руки задрожали так, что, казалось, еще немного, и она выронит трубку. Когда она закончила телефонный разговор, я уже не могла стоять на ногах и жадно ловила ртом воздух.

– Что случилось? – с трудом выдавила я. Катерина достала сигареты и закурила:

– Наташка, я даже не знаю, как тебе это сказать. Мне кажется, что я не смогу. У меня просто не повернется язык…

– Говори, не тяни резину…

– Это так страшно. Такого никогда не было. Моя мама всегда хорошо следила за детьми.

– Что случилось? – выкрикнула я и оперлась о стену.

– Твоя дочка пропала, – безжизненным голосом сказала Катька.

– Как это пропала?

– Она гуляла вместе с моими детьми во дворе. Мама готовила на кухне ужин. Остановилась темная иномарка. Из нее вышел пожилой мужчина и спросил, кто из детей Наташина дочка. Лерка с радостью сообщила, что это она. Мужчина дал ей шоколадку, сказал, что ее очень хочет видеть мама, и увез ребенка. Когда мама выскочила из дома, было уже поздно…

Я села на пол, обхватила голову руками и стала судорожно соображать.

– Когда это случилось?

– Несколько минут назад. Мать ревьмя ревет. Спрашивает, может, в милицию сообщить?

– Никакой милиции! Будет только хуже. Это Глобус! Вот сукин сын! Он не поверил, что Олег мертв!

Я бросилась к телефону и набрала номер Глобуса. Как назло, трубку никто не брал. Хотелось биться в истерике и кричать, что было сил. Я не знаю, какое количество раз я набирала номер Глобуса. Наконец услышала его голос и закричала:

– Ты что, совсем ополоумел?! При чем тут ребенок?! Немедленно верни мою дочь, иначе я заявлю в милицию!!!

– Если ты заявишь в милицию, то больше никогда не увидишь ее живой, – как приговор прозвучало в трубке. – Возьми себя в руки и прекрати катать истерику. Твой ребенок в порядке и находится в хороших руках. В течение часа к твоему дому подъедет машина. Сядешь в машину и приедешь ко мне на разговор. Делай то, что я тебе говорю. Если хоть что-то сделаешь не так, забудь о том, что у тебя когда-то была дочь.

В трубке послышались короткие гудки, и я швырнула ее на пол.

– Так это Глобус? – спросила Катерина.

– Конечно Глобус, кому еще могла понадобиться моя дочь!

– Чего он хочет?

– Если бы я могла знать. В течение часа приедет машина. Глобус хочет со мной поговорить.

– О чем?

– Не знаю. Наверно, об Олеге. Думаю, он так и не поверил в то, что Олег мертв.

Мне показалось, что этот час тянулся целую вечность. Мы с Катькой сидели друг напротив друга и прислушивались. Катерина, как могла, пыталась меня успокоить:

– Ты, главное, за Лерку не переживай. Все обойдется. Глобус не дурак. Он должен поверить в то, что ты ему расскажешь. Если твой курортник мертв, то уже никто не сможет его воскресить. Держи себя в руках и не раскисай.

– Хорошо тебе говорить. Представь, что украли кого-нибудь из твоих детей?!

– Не представляю, – всхлипнула Катька. – Прямо напасть какая-то.

Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появился… Димка. Мы с Катериной уставились на него, словно на привидение. Димка расплылся в своей обворожительной улыбке и деловито прошел в комнату. Поцеловав меня в щеку, он подошел к Катьке и вежливо протянул ей руку:

– Дима.

– Катя, – растерянно сказала моя подруга. – А вы, собственно, кто?

– Я Наташин друг. Я из Москвы.

– Катя, это Димка. Я тебе про него рассказывала. А ты вообще как сюда попал?

– Никак. Не считая того, что я прилетел на самолете, – устало сказал Димка и сбросил свою спортивную сумку. – Ты же сама дала мне адрес своей подруги. Хотя ты и сказала, что в Тулу со своим самоваром не ездят, но я все же решился. Если бы ты не вляпалась в какую-нибудь историю, то это просто была бы не ты. Я тебе нужен, только я, хоть изредка, могу тебя тормозить. Как только я поговорил с тобой по телефону, так сразу понял – надо ехать.

– Господи, ты сумасшедший, – прошептала я.

– Если кто из нас и сумасшедший, так это ты, – обиделся Димка. – Как поживает твой курортник? – спросил он чуть слышно, закуривая.

– Никак.

– Что значит – никак?

– Просто никак, и все. Он сам себя убил.

– Он не выдержал твоего темперамента и твоей необузданной страсти?!

Я не ответила и отвернулась. Катька дала Димке знак, чтобы он не донимал меня лишними разговорами. Послышался звук подъезжающей машины, и я бросилась на улицу. Темно-коричневая иномарка остановилась у самого входа. Открылась задняя дверь, я быстро села в машину и помахала перепуганным Катьке и Димке рукой. Чтобы не видеть сидящего рядом мордоворота, я закрыла глаза.

Мне почему-то вдруг вспомнились мои тяжелые роды. Врачи не верили, что я останусь жива… Несколько суток я лежала в реанимации и понимала, что медленно умираю… Я не могла бороться за жизнь, потому что сил уже не было. Потом вспомнился мой бывший муж, который каждый день бегал ко мне в родильный дом и заваливал меня огромными букетами роз. Он безумно радовался рождению дочери и прослезился, когда взял ее на руки в первый раз. Когда дочь немного подросла, он почему-то перестал радоваться и с каждым днем отдалялся от нее все больше и больше… Я тогда пыталась понять, почему в чужих семьях все совсем по-другому… Со времени нашего развода муж ни разу не поинтересовался дочерью и, наверно, уже давным-давно забыл о ее существовании. Эта обида осталась внутри меня, хотя со временем я научилась воспринимать вещи такими, какие они есть.

Как только мы подъехали к вилле Глобуса, я выскочила из машины. Меня чудовищно трясло, и я шла словно? пьяная. Как и в прошлый раз, Глобус сидел у бассейна. Он был без рубашки, в огромных разноцветных шортах. Увидев меня он, расплылся в улыбке и пригласил сесть рядом.