Любовь как сон - Вари Макфарлейн

Одна фотография особенно привлекла внимание Анны, и она подошла, чтобы рассмотреть поближе. Джеймс сидел, с улыбкой уставившись в объектив, за столиком уличного бистро над огромной чашкой кофе. Снимок исключительно удался. Дело было не в красоте – нетрудно выглядеть красивым, если тебе повезло при рождении, – а в выражении. Анна никогда еще не видела Джеймса таким – уверенным, нежным, веселым. Как после удачного секса. Так можно смотреть только на человека, которого безумно любишь. При виде которого у тебя в животе порхают бабочки. На мгновение Анна почувствовала себя на месте того, кто держал фотоаппарат. Она вспомнила свою полудетскую влюбленность, и словно тень коснулась души. Анна вздрогнула.

На свадебной фотографии, в самом центре, новобрачные стояли посреди бури конфетти, на ступеньках регистрационного бюро. Они хохотали во все горло, радуясь собственной красоте. Джеймс, в темно-синем костюме с пестрым галстуком, с улыбкой смотрел себе под ноги, и его лицо, с классическими чертами, было так фотогенично. Ева глядела куда-то вправо, на незримого поздравителя. Она щеголяла в простом платье с кружевами, выгодно подчеркивавшем узкие плечи и лебединую шею, волосы схватывала тонкая блестящая лента, глаза были чуть подведены тушью, в ушах виднелись маленькие жемчужные сережки. Общий стиль – ретро. «Элвис выжил и женился на Грейс Келли». Просто идеал.

А что бы сделала эта идеальная пара, если бы у них родился безобразный ребенок? Выбросила бы его в помойное ведро? Анна содрогнулась от собственной жестокости. Она заподозрила, что Джеймс и Ева расстались, не сойдясь во мнениях насчет детей.

В кухне послышался какой-то шорох, словно мышь скреблась за плинтусом. Анна обнаружила Лютера, который с умоляющим видом стоял у задней двери. Мяукнув, он поскреб мохнатой лапой филенку, как будто пытаясь объяснить, чего ему нужно. И снова мяукнул.

– Ты хочешь выйти? – спросила Анна, радуясь, что может отвлечься от неблагородных мыслей, сделав небольшое доброе дело.

На крючке над столом висел ключ с золотистой кисточкой. Анна сунула его в замок и открыла дверь.

– Иди.

Кот, которому так не терпелось наружу, вдруг засомневался. Он уставился на Анну круглыми глазами, растопырив усы, похожие на иглы дикобраза. Анна нагнулась и легонько подтолкнула Лютера. Как будто этот меховой шарик раньше никогда не видел собственного заднего двора.

29

Работа была в разгаре – они перебирали огромные цветные распечатки, Анна делала пометки на оборотной стороне, на заднем плане тихонько играла классическая музыка по радио… и тут Джеймс посмотрел в окно гостиной.

– Ух ты, надо же. Этот кот на улице точь-в-точь похож на…

Он быстрым взглядом окинул комнату.

– Лютер? Лютер, ты где?

Анна посмотрела в окно и успела заметить нечто серое.

– Он, наверное, пришел с заднего двора.

– Что? – рассеянно переспросил Джеймс, вставая. – Лютер!

Он подбежал к окну, схватился за подоконник и выглянул.

– Ч-черт… уже убежал. Может, я с ума схожу? Он выглядел совсем как Лютер.

– Все нормально? – спросила Анна, испуганная реакцией Джеймса.

Тот бросился на кухню и вернулся, крайне обеспокоенный на вид.

– Нигде нет… наверное, он наверху. Не мог же он выйти…

Анна встала, чувствуя, как сердце уходит в пятки.

– Э… я его выпустила.

Джеймс, с круглыми глазами, повернулся к ней.

– Что?!

Он развернулся и помчался по коридору, Анна – следом.

– Лютер! Лютер! – завопил Джеймс, распахнув входную дверь.

– А он совсем не умеет жить на улице? – спросила Анна, выходя в сад и чувствуя себя очень глупо. Еще ей стало страшно.

– Лютер и в доме-то с трудом выживает, – ответил Джеймс, с грохотом откатывая в сторону мусорный бак, чтобы заглянуть за него. – Зачем ты его выпустила? – поинтересовался он, мужественно подавляя в голосе недоумение и досаду. – Лютер никогда не выходит во двор.

– Он скребся в дверь. Я подумала… Прости, мне очень, очень жаль, – сказала Анна.

– Этот поросенок вечно скребет дверь. Ты не виновата. Нормальные кошки гуляют сами по себе, – ответил Джеймс, гораздо любезнее, чем она ожидала. Он ведь имел полное право испепелить ее на месте. – Лютер!

Джеймс перепрыгнул через низкий заборчик, отделявший его сад от соседского, убедился, что кота там нет, и вышел на улицу через чужую калитку. Анна еще раз осмотрела пустой двор и тоже вышла.

– По-моему, он побежал в ту сторону, – сказал Джеймс.

Был час пик, и даже по этой тихой улочке машины проезжали часто.

– Главное – найти его, прежде чем он попытается перейти дорогу.

– Он не умеет переходить?

Джеймс искоса взглянул на нее.

– Лютер никогда раньше этого не делал. По-твоему, он похож на кота, который смотрит на светофор? Поверь, он туп как пробка.

У Анны сердце окончательно ушло в пятки. Ей предстояло собственными глазами увидеть, как кот превратится в волосатую лепешку под колесами автомобиля, причем исключительно по ее вине. Господи, какой ужас…

– Я пойду туда, а ты в другую сторону, хорошо? – предложил Джеймс.

Анна энергично кивнула и пустилась в противоположном направлении, заглядывая под припаркованные машины и через изгороди. «Небольшое доброе дело» из приятной инициативы превратилось в назойливое вмешательство.

Она впервые задумалась, как выглядит с точки зрения Джеймса. Поскольку он не вспомнил ее и не знал, что она случайно подслушала его нелестный отзыв на встрече выпускников, то мог судить исключительно на основании недавних встреч. Если исходить из этого, Анна должна была показаться грубой стервой. А теперь она еще рисковала погубить ни в чем не повинного кота.

Вдруг Анна заметила комок дымчатого меха, притаившийся возле задних колес автомобиля, припаркованного на другой стороне улицы. С чувством томительной неизбежности она услышала шум приближавшейся слева машины.

– Лютер! – крикнула она, ища взглядом Джеймса и надеясь, что тот прибежит и разберется сам. Но он куда-то пропал.

Кот сидел, пригнувшись, и как будто раздумывал, не рискнуть ли. Его опьянила новообретенная свобода.

– Лютер, нет! – крикнула Анна, как будто надеялась превратить его в маленькую послушную собачку, которая вдобавок понимала человеческий язык. Лютер сделал еще несколько неуверенных шажков вперед.

У Анны перехватило горло и пересохло во рту. Она не была специалистом по кошачьему поведению, но сообразила, что шансы столкнуться с автомобилем у Лютера примерно пятьдесят на пятьдесят. Как будто Лютер взвешивал варианты – и решил двигаться именно тогда, когда машина приблизилась. Он подошел к обочине и начал раскачиваться туда-сюда, готовясь к броску. Следующим прыжком он должен был вылететь прямо на дорогу.