Опьяненный страстью - Бэссо (Бассо) Адриенна

– Держитесь естественно, дорогая, оставайтесь собой. Не нужно вставать в позу и напускать на себя значительный вид. И никакой притворной лести. Герцог терпеть этого не может.

Замечательно. Лесть и притворная заинтересованность беседой с другим человеком относились к числу тех светских навыков, которые всегда давались Доротее с трудом.

Звук приближавшихся шагов мгновенно вернул ее мысли к действительности. Внезапно заледеневшими пальцами Доротея оправила белый атлас юбки своего платья и приготовилась к встрече с герцогом.

Он был одет во все черное. Единственное исключение составляли белая рубашка и галстук. Такой строгий костюм на торжественных приемах был обычен для джентльменов, но дома герцог в своем элегантном наряде выглядел до некоторой степени мрачно и чопорно.

Доротея нашла очень мало сходства между отцом и сыном и решила, что Картер, должно быть, больше похож на мать. По внешности и, очевидно, по характеру, слава богу, потому что никогда не держался с таким глубокомысленным, почти угрюмым видом, который так естественно демонстрировал его отец. Или она ошибается? Доротея решила, что слишком мало времени провела в обществе маркиза Атвуда, чтобы судить, насколько он в действительности походит на своего грозного отца.

Картер представил девушку отцу. Довольно долго герцог игнорировал ее, пристально глядя с недовольством на сына. Когда же он наконец обратил на нее внимание, у Доротеи сердце ушло в пятки. Похоже, герцог получал удовольствие, глядя на нее свысока с мрачным выражением, не предвещавшим ничего хорошего.

– Вы опоздали, – неприветливо произнес он.

Опоздали? Доротея была не в состоянии ни думать, ни говорить. В растерянности она присела в глубоком элегантном реверансе. Выражение лица герцога не изменилось. Поднявшись, девушка страшно смутилась. Ясно, что ей не удалось произвести на герцога благоприятного впечатления. Пока все складывалось просто ужасно.

– Мы не опоздали, сэр, – ответил Картер. – Учитывая крайне короткий срок, предоставленный приглашением, я бы даже сказал, что мы успели как раз вовремя.

– Хм.

– Правда, вам еще повезло, что мы вообще здесь.

Глаза герцога вспыхнули гневом. Для большинства людей это послужило бы предостережением вести себя сдержаннее. Но Картер, очевидно, придерживался иной точки зрения, когда дело касалось его отца.

– И если нас в какой-то момент что-то не устроит, мы вынуждены будем уйти, – добавил Картер.

Доротея растерянно заморгала. Он что, совсем потерял разум? Нарочно дразнит отца? Чуть ли не подбивает его дать им повод с возмущением удалиться?

Они прошли в просторную гостиную с двумя облицованными мрамором огромными каминами, расположенными по одной очень длинной стене. Доротея устремила взгляд на украшенную затейливой резьбой полку ближайшего из каминов, стараясь успокоить нервы.

Герцог завел с сыном разговор, однако во время беседы не сводил глаз с Доротеи. Хотя это и было трудно, Доротея не стала смущенно поеживаться, поклявшись себе игнорировать недоброжелательный взгляд его светлости. Он вел себя просто отвратительно. Даже ее дядя Флетчер не позволял себе быть настолько невежливым, чтобы нарочно заставить гостью чувствовать себя не в своей тарелке.

Девушка решила, что это, должно быть, своего рода испытание. И хотя не понимала, что от нее требуется, она твердо вознамерилась это испытание пройти.

Спустя некоторое время, показавшееся Доротее вечностью, их пригласили в столовую. Они перешли в зал, где располагался массивный обеденный стол. Доротея насчитала никак не меньше двадцати четырех стульев, пока Картер ее вел вдоль одной из сторон этого стола.

При виде трех изысканных столовых приборов на одном конце стола ее минутное облегчение рассеялось: теперь они будут находиться достаточно близко друг от друга, чтобы поддерживать разговор во время трапезы.

Как только они расселись, подали первое блюдо. Это был суп из омара, ее любимый. Но Доротея серьезно опасалась, что, если проглотит хоть ложку, содержимое не останется спокойно у нее в желудке.

Используя трюк, которому ее научила Гвендолин, она медленно погрузила ложку в горячую жидкость, затем поднесла почти пустую к губам. Похоже, герцог и маркиз делали нечто подобное, время от времени съедая совсем немного вкусной жидкости. Тарелки убрали и подали следующее блюдо.

Молчание за столом становилось просто невыносимым. Доротее очень хотелось, чтобы ей достало смелости предложить удачную тему для беседы и они все вместе могли бы с удовольствием поговорить. Но ей ничего не приходило в голову. Не хватало еще, чтобы она по наивности высказала что-то такое, что разозлило бы герцога, и он заставил бы Картера вспылить и покинуть дом.

Девушка взглянула на маркиза из-под ресниц, надеясь, что он всех выручит, сказав что-нибудь подходящее к случаю. Но в ответ получила лишь мимолетную подбадривающую улыбку, и он снова склонился над своей тарелкой.

Доротея готова была кричать от отчаяния.

– Я не был на балу у Олдертона на прошлой неделе, но мне рассказывали, что его корсет лопнул прямо посреди бального зала и он буквально вывалился из своей одежды, – сказал герцог. – Вероятно, впечатляющее было зрелище.

– Это случилось у входа в бальный зал во время встречи гостей, – тихо заметила Доротея.

– Хм, что вы сказали? Говорите громче, девочка.

– Я сказала, что это произошло в холле во время встречи гостей, ваша светлость.

– И как вы узнали эту пикантную подробность?

– Я была там и стояла прямо перед лордом Олдертоном, когда шнуровка его корсета лопнула.

– Это определенно должно было сопровождаться шумом. – Герцог изобразил небрежное безразличие к ее замечанию, но Доротея заметила непритворный интерес в его глазах.

– На самом деле шнуровка корсета порвалась бесшумно, но поскольку я как раз присела в приветственном реверансе, то невольно заметила, как объем талии лорда Олдертона увеличивается прямо у меня на глазах. В считаные секунды серебряные пуговицы его жилета оторвались и разлетелись по холлу, словно ими выстрелили из пистолета. С разных сторон послышались испуганные возгласы.

– Ха! – Герцог усмехнулся, подавшись вперед в своем кресле. – Эти пуговицы задели кого-нибудь?

– Не думаю, потому что они могли бы кого-нибудь серьезно ранить, а я не видела крови.

– Хорнсби сказал, что одна пуговица едва не выбила ему глаз, – добавил Картер, тоже усмехаясь.

– Что вы сделали, когда Олдертон начал… хм… расширяться? – спросил Доротею герцог.

– Сделала вид, будто ничего особенного не произошло. Я отвела взгляд от разошедшихся швов фрака лорда Олдертона и сказала что-то насчет того, какая прекрасная стоит погода и как мне приятно посетить этот бал. Я даже обещала ему танец, прежде чем пройти дальше, чтобы поздороваться с леди Олдертон, которая даже не заметила случившейся неприятности.

– Она всегда была простофилей, – проворчал герцог. – А он просто напыщенный осел. Они идеальная пара во многих отношениях. Каждый из них вполне заслуживает иметь такого раздражающего спутника жизни.

Доротея с любопытством взглянула на герцога. Его замечание явно указывало на то, что между ним и Олдертонами скорее всего произошла какая-то история. Но она не собиралась задавать никаких вопросов.

– Я думаю, мисс Аллингем заслуживает похвалы за самообладание и находчивость, позволившие ей так тактично и элегантно справиться со сложной ситуацией.

– И ты считаешь, что умение удачно справиться с одной светской неурядицей делает ее достойной стать герцогиней? – с вызовом изрек герцог.

– Нет, ваша светлость, – вмешалась Доротея. – Я думаю, этот случай доказывает лишь, как важно не переоценивать собственную значительность. – Она отпила маленький глоток воды из красивого хрустального бокала, чтобы смягчить пересохшее горло. – Если бы лорд Олдертон не был так озабочен собственной внешностью, то позволил бы своему портному сшить ему одежду по фигуре, а не пытался бы втиснуться в костюм на два размера меньше.