Здесь покоится наш верховный повелитель - Виктория Холт

Мсье – муж Генриетты – даже не делал секрета из их совместной жизни. У Мсье были свои фавориты, его закадычные друзья, значившие для него больше любой женщины. Мсье был самым тщеславным человеком во Франции, и Луиза обнаружила, что жена очень устраивала его в одном отношении. Бывали случаи, когда он гордился ею.

Однажды Луиза вполне поняла смысл этого, когда сам Людовик нанес визит в Сен-Клу.

Тогда Луиза и увидела его в первый раз. Она была готова к этому визиту. Луиза выглядела более юной, чем всегда, она держалась поближе к своей госпоже. Это была ее первая возможность блеснуть перед Его Величеством. Она надела платье, больше других молодившее ее, искусно уложила свои великолепные волосы так, что они локонами, как у девочки, падали ей на плечи. Она была уверена, что выглядит не старше пятнадцати лет.

И вот король вошел в апартаменты – высокий и статный, как и подобает королю, он был одет в шитый золотом костюм, отделанный черными кружевами, на его шляпе сверкали бриллианты, большими шагами он подошел к Генриетте.

Она приготовилась было преклонить перед ним колена, но он не позволил ей это сделать. Луиза почувствовала, что он возбужден. Он сказал:

– Не надо церемоний, дорогая сестра.

– У Вашего Величества ко мне срочное дело, – сказала Генриетта. – Я надеялась представить мою новую фрейлину, мадемуазель де Керуаль.

Взгляд Людовика скользнул по Луизе. Она выступила вперед и пала на колени. Он сказал:

– Добро пожаловать ко двору, моя милая. Добро пожаловать.

Она подняла глаза к его лицу; это был момент, которого она страстно желала и ждала. Но он смотрел на герцогиню.

– Вы желаете говорить со мной наедине? – спросила Генриетта.

– Да, желаю, – ответил король.

Это был сигнал присутствующим удалиться.

Одна из фрейлин, стоявших рядом, обняла Луизу за плечи.

– Не огорчайтесь, дитя мое, – сказала она. – Это обычная история. Когда он здесь, он смотрит лишь на Мадам. Кроме того, если вы хотели ему понравиться, вам не следовало походить на очень юную девушку. Когда-то Его Величеству нравились матери семейств, теперь ему не нравится никто, кроме Мадам.

После этого случая она начала многое понимать.

Здесь заключалась интрига, интересовавшая Луизу не только потому, что от этой интриги зависела ее жизнь, но потому, что любая интрига приводила ее в восхищение.

Когда ее госпожа так оживленно танцевала, когда она так охотно шутила, когда казалась искрометно веселой, на самом деле она была полна печали, а все потому, что вышла замуж за неподходящего человека – Мсье, тогда как любила самого короля.

Луиза не оставила надежду привлечь внимание монарха.

О Людовике и его невестке ходило много сплетен. Луиза узнала, что и мать короля, Анна Австрийская, и мать Генриетты, королева Генриетта-Мария, обращали внимание любовников на это.

Как раз в это время король стал проявлять незначительный интерес к этому глупому и ни на что не годному созданию, Луизе де Лавальер.

Что он находит в этом ничтожестве, удивлялась Луиза де Керуаль, но потом догадалась. Это Мадам решила, что он должен обратить внимание на Лавальер, вот почему. Мадам выбрала эту девушку. Луиза де Лавальер была именно такова, что именно ее предпочла бы влюбленная женщина, если бы это необходимо было сделать. Мадам могла быть уверена, что король никогда не влюбится в это бесцветное создание.

Если бы только она выбрала меня! – думала Луиза. – Все было бы тогда совсем по-другому!

Она размышляла о своей семье, живущей в Бретани. До нее дойдут слухи о королевском дворе. Такие слухи всегда быстро распространяются. Они будут качать головами и, возможно, им придется продать что-нибудь еще из своего имущества. Не скажут ли они: «А стоят ли все эти расходы того, чтобы содержать Луизу при королевском дворе?»

Однажды Мадам призвала Луизу к себе и спросила: «Луиза, не хотите ли вы сопровождать меня в Англию?»

– В Англию, Мадам? – ответила Луиза. – Да, очень!

– Это будет совсем короткий визит. – Генриетта отвернулась. Если бы она хотя бы догадывалась, что в подобной скрытности не было никакой необходимости, она могла бы говорить обо всем, что у нее на уме, потому что Луиза это уже знала.

Луиза знала, что ее страстно хотелось уехать от мужа, что ей не терпелось встретиться с братом, который писал ей так часто и с такой любовью. Луиза была вполне осведомлена о той привязанности, которая существовала между ее госпожой и королем Англии. Она слышала, как Мсье во время одной из своих диких ссор с Мадам заявил, что любовь между его женой и ее братом – это нечто большее, нежели то, чему подобает и приличествует быть между двумя людьми, находящимися в таком родстве. Она знала, что Генриетта, ужаснувшись и побледнев, выкрикнула ему, что он лжец, и что в тот момент она совершенно потеряла самообладание.

Луиза знала обо всем этом. У нее была пара хорошеньких ушек, и она не видела причины, почему бы им, навострившись, не служить ей хорошенько. Ее небольшие проницательные глазки тоже исправно вели наблюдение. Луиза приучила себя все подмечать.

Так что, если бы Генриетта решила вдруг ослабить свой железный контроль над чувствами и выболтала бы правду малышке Луизе де Керуаль, это не имело бы особого значения. Она смогла бы сообщить Луизе не много такого, что той не было бы уже известно.

– Мы будем там не больше двух недель, – сказала Генриетта. – Братья встретят меня в Дувре. Сомневаюсь, что у меня будет время посетить столицу.

– Мсье не согласится разлучиться с вами на более долгий срок, Мадам, – ответила Луиза.

Генриетта бросила на нее быстрый взгляд, но в этом детском личике не было и следа злонамеренности. Она еще ребенок, подумала Генриетта, не отдавая себе отчета, что той было уже двадцать лет – не намного меньше, чем ей самой. Луиза, выглядевшая такой беспечно юной, производила впечатление совершенной невинности. Надо постараться выдать ее замуж, прежде чем она утратит свою свежесть, думала ее госпожа. – И пусть это будет более счастливое замужество, чем мое, и пусть она сохранит это доверие к жизни до конца своих дней…

– Мой брат очень ждет этого визита, – сказала Генриетта, и лицо ее смягчилось. – Я не видела его уже несколько лет.

– Я слышала, Мадам, что между вами и королем Англии существует крепкая привязанность.

– Это так, Луиза. Мое детство пришлось на неспокойное время. Мы мало встречались. Я жила с матерью, почти приживалкой при французском королевском дворе, а мой брат, король Англии, был странствующим изгнанником. Мы мало виделись, но как ценили мы те редкие встречи! И мы поддерживали нашу любовь друг к другу в письмах. Мы пишем друг другу почти еженедельно. Я считаю, что самыми трудными периодами в моей жизни были те, когда между Францией и Англией не было добрых отношений.