Ведьмочка для драконьего принца - Римма Ральф

Плохи дела. Пахнет жареным. Значит, на всё про всё у меня остается еще меньше времени.

С его высочества, точащего на меня зуб, еще станется выпроводить меня в самое ближайшее время.

Возвращаюсь в комнату в напряженных и безрадостных раздумьях. Понимаю, что времени на расколдовывание принца у меня остается мало. Как можно успеть помочь зачарованному Рафаэлю?

— Что делать-то будем? — спрашивает у меня Хомыч. Уж кто-кто, а фамильяр всегда понимает мое состояние.

— Показывай, — вздыхаю я.

— Что именно?

— Не что, а кого. Любовника ее величества королевы Сильвии Грациозной.

“Стервозной”, — про себя думаю я.

— А-а-а-а, — понимает хомяк, начиная потирать свои лапки. Он всегда так делает, когда мы с ним идем на какое-нибудь дело, будь то обычный сбор трав или приготовление нового зелья.

Хомыч охотно делится информацией:

— Нам сейчас нужно свернуть направо и затем идти прямо, пока не упремся в двери королевской библиотеки.

— Он что, библиотекарь? — удивляюсь я, останавливаясь.

— Да. Сам в шоке. Ну, хоть не садовник.

— Почему именно садовник? — хмыкаю.

— А кто разберет причуды этих богатеньких замужних дамочек, — бурчит себе под нос благовоспитанный хомяк. Понимаю, что осуждает Сильвию. Ну да, неприятно, что она поступает настолько некрасиво с собственным мужем.

Замечаю, что за узким окном коридора в форме стрельчатой арки уже темно. Неужели библиотекарь еще на своем посту? А вот и посмотрим.

Ну что ж, принц говорил, что мужчинам нравится как на них смотрят в упор. Проверим теорию. Толкнув массивную дверь библиотеки, я грациозной ланью вплываю внутрь. А там — никого. Тишь да гладь. Я уже хочу выплывать обратно, но навстречу из темноты ниши бодрым шагом выходит невысокий щупленький мужчина с усиками и широкими бакенбардами. Получается, что статного красавца Мерела, короля драконов, променяли на вот ЭТО?

Взлохатив рукой непослушную копну черных волос на своей голове, мужчина интересуется низким приятным баритоном:

— Чем я могу помочь, прекрасной леди? Что-нибудь подобрать для чтения на ночь желаете?

Так-с, Рафаэль говорил о смотринге и молчании. Хорошо, проверим. Я девушка не опытная в амурных делах. Думаю, что принц уж точно побольше меня в них разбирается. Надо книжного короля побыстрее влюбить в себя и поскорее и как можно осторожнее выведать интересующую меня информацию.

Стою красная от смущения, статуей молча таращусь на Арнольда, судя по имени на его бейджике.

— Интересуетесь любовными романами? — неловко кашляя, спрашивает мужчина. Вот, уже заволновался, значит правильно все делаю.

И да, одним романом я заинтересовалась. Причем, очень сильно. Благодаря ему, можно сказать, я здесь.

Осторожно, как удав, делаю пару шагов вперед и продолжаю, плотно сцепив губы, смотреть на мужчину.

— Ч-ч-что вы хотите? — начинает заикаться он.

Значит действует совет от Рафа, понимаю я. Надо лишь немного добить Арнольда. Совсем чуть-чуть.

Продолжаю стоять и смотреть. Жду, что будет дальше.

Лицо бедолаги становится сначала настороженным, затем напряженным. Во взгляде читается обеспокоенность. Как будто я не соблазнять его пришла, а убивать.

— Участница отбора, вам что-то известно про меня и мою, хм, даму сердца, да?

Наконец-то заговорил. Наверное, раздумывает уже о замене старой пассии на новую меня.

Делаю еще пару шагов вперед, мужчина врезается в стену. Дрожит как осиновый лист на ветру. Сглотнув слюну, трясущимися руками он тянется ослабить ворот своей рубашки.

Ну вот, уже раздевается? Выходит, что любого мужчину соблазнить проще пареной репы. А покраснел как. Наверняка, от охватившей его страсти.

Фи, надеюсь, что целоваться с ним не придется.

Тем временем, моя добыча начинает срываться с крючка: пятится бочком к одному из стеллажей.

Надо его добить (ой, то есть окончательно влюбить), понимаю я.

Но что я могу сделать?

Делаю резкий выпад, хватаю мужчину за руку, еще шире распахивая свои глаза и продолжаю не моргая смотреть на него.

Кратко вздрогнув от моего прикосновения и даже слегка вскрикнув, библиотекарь пытается выдернуть кисть своей руки, но безрезультатно. Держу очень крепко. Прямо вопрос жизни и смерти! Спасение котика, ой, то есть принца, превыше всего. Совесть не позволит пройти мимо беды Рафаэля. Не так меня бабушка Элана воспитывала, совсем не так!

Стоило мне задуматься, как объект моей страсти, ловко выворачивается и исчезает в темноте стеллажей.

Неужели, переборщила с очарованием?

Не выдержал библиотекарь моих чар. Сбежал.

— А-а-а-а-а! Грызуны! — причитает по пути Арнольд. — Здесь грызуны!

Ага, так значит это не я, а мой фамильяр его спугнул?

С укором смотрю на взбирающегося на мое плечо хомяка.

— Хлоя, мы должны прищучить его! Довести дело до конца! — воинственно пищит Хомыч.

— Ты не мог посидеть в укрытии еще немного? — шепчу ему я. — Все испортил.

— Не все, беги за ним. Там в нише у него кабинет имеется.

Не стала я спрашивать откуда хомяку известен план библиотеки. Наверное, в мое отсутствие от скуки успел исследовать планировку.

Понеслась со всех ног, чтобы не дай великий Тан-Дан, не упустить единственную зацепку к спасению Рафаэла. А ведь я не попробовала загадать желание. Вдруг бы Арнольд без всякого соблазнения все выложил на блюдечке с золотой каемочкой. И не надо было прижучивать, то есть загонять в угол настолько пугливого мужчину. Как говорится, хорошая мысля приходит опосля, иду пробираюсь в сторону предполагаемого кабинета библиотекаря.

Интересно, чем он взял Сильвию? Наверное, поэзией какой-нибудь. Уж не кубиками же пресса. Очень хилый для этого.

Уже на пороге случайно наступаю на скрипучую половицу, которая в темноте кромешной издает поистине пугающий визг. Призраки бы обзавидовались, если бы, конечно, существовали в природе.

— А-а-а-а-а! — истошно кричит мужчина внутри кабинета. — Почему вы меня преследуете?

Хватаюсь за дверную ручку, проворачиваю ее. Эх, заперто. И что дальше делать?

“Хочу, чтобы дверь отворилась”, — пробую загадать я, и получается. Бинго! Ответом служит оглушительный лязг открытой железной двери о стену и на высоких нотах вопль Арнольда. Понимаю, что вряд ли такими темпами влюбила его в себя, скорее напугала до усра…, хм, то есть, до плюс-минус усредненной степени.

Аккуратно ступая по скрипучим половицам, загадываю освещение в комнате. Одновременно с зажженной люстрой, Арнольд ожидаемо выскакивает из-под стола и заикаясь кается:

— Н-н-не было у н-н-нас с ее в-в-величеством ничего, к-к-клянусь всей Т-т-тан-Д-д-данией, Ехидной и В-в-великим Странником! У нас исклю-лючительно платоническая любовь. Сильвии н-н-нравится м-м-моя поэзия!

Ага, значит насчет стихов я была права.

— Так-с, наверное, бедолагу просто использовали! — тихонько отзывается из кармана мой фамильяр, на всякий случай не высовываясь наружу. Потому что нужный нам объект боится грызунов. Еще в обморок грохнется и тогда точно ничего не успеем выведать.

— А с чего ты