Зеркало силы - Маркус Кас

патриарха, который руководил процессом. На пороге дома стоял Прохор и смотрел вдаль, прикрывая глаза рукой от яркого солнца.

Гордей замедлил шаг сразу после ворот и я чуть подтолкнул его вперед.

И сразу же послал сигнал каменным питомцам — не пугать пацана.

Мы подошли к крыльцу, слуга добродушно улыбнулся, разглядывая мелкого гостя. Из коробки подали голос котята и старик удивленно распахнул глаза:

— Чойто там?

— Принимай пополнение, Прохор, — я забрал коробку у смущенного вниманием и обстановкой Гордея и протянул слуге. — Боевые турчанские коты.

Пацан хихикнул и наконец немного расслабился. Прохор же застыл с блаженным выражением лица, глядя на новых питомцев.

— А это Гордей Васильевич, — представил я мальчишку и тот сразу приосанился. — Твой новый помощник. Очень талантливый юноша.

Слуга оценил щуплый вид того и улыбнулся ещё шире:

— Ну, юноша, пойдём, накормлю.

Мальчишка виновато взглянул на меня — голод растущего организма быстро взял верх даже после недавней порции кебабов. Я снова подтолкнул его и приободрил:

— Да я тоже проголодался. Что у нас на обед, Прохор?

— Дык всё, барин, что пожелаете! — откликнулся слуга и по-отечески обнял пацана, увлекая в дом: — Давай, малой, не тушуйся. Тут тебя точно никто не обидит.

— И даже призраки? — Гордей лукаво прищурился.

— Языкастый! — восхитился старик и в тон ответил, с ходу принявшись поучать: — Ты их не обижай, а они тебя не тронут. К возрасту уважительно надобно, малец.

Они ушли вглубь дома, а я остался на крыльце. Пусть Прохор, как он один умеет, поговорит с парнишкой. Я уже заметил, как влияет старик на окружающих. Рядом с ним сразу становилось теплее. А Гордею этого явно не хватало.

Слуга без слов понял, что мальчишка теперь свой. За что я был ему благодарен.

И я отправился объяснять деду, откуда у нас вдруг взялся чумазый ребёнок. А заодно и призракам.

Конечно же, новость все приняли хорошо и без возражений. Патриарх лишь посетовал, что государство могло бы и получше позаботиться о сиротах. И сразу же начал вспоминать хорошие школы поблизости.

Княжна обрадовалась тому, что может спокойно появляться и к тому же рассказывать пацану сказки.

Только призрак предка привычно поворчал и потребовал, чтобы в библиотеку не пускали посторонних. А то книги пропадают. Но я видел тщательно скрываемую улыбку на его деланно строгом лице.

В общем, Гордей оказался в надежных руках.

Чуть обвыкнется и можно показать лабораторию. А там и видно будет, насколько сильный у него дар. Заинтересуется процессом — отлично. Ну а нет, так обеспечу хорошее образование и дальше всё будет в его руках.

Мои размышления привели меня к императорской магической академии и я взялся за телефон. Позабыл его проверить. От ректора было несколько сообщений.

Первым Ряпушкин уведомлял, что отправил мне список студентов. Вторым что князь Левандовсикй готов меня «принять». Третьим он извинился за формулировку и пояснил, что именно так выразился его светлость. И тактично напомнил о характере главы кафедры артефакторов. Четвёртым прислал номер Тихослава и сообщил, что сын находится в городе и готов помочь в любой момент.

Я взглянул на часы и решил, что прогулка до академии не отнимет много времени. Главное — получить доступ в лабораторию и договориться с князем, чтобы он мне не мешал.

Поэтому, на всякий случай, я прихватил с собой несколько накопителей. И подпитал перстень, накачав его дополнительно эфиром.

С коллегой нужно быть готовым ко всему.

Я удостоверился, что Гордей уплетает свежие пирожки на кухне, одновременно внимая нехитрым инструкциям Прохора. Сообщил, что ненадолго отлучусь, переоделся и вызвал такси.

Западное крыло академии, где и находилась нужная мне кафедра, было заперто. На стук никто не отвечал слишком долго, поэтому я чуть вспылил и применил к замку темную магию.

Механизм поддался и я оказался в длинном коридоре без окон, но со множеством дверей.

Впрочем, начать проверять по проверенной схеме я их не успел.

— Вы кто такой? — требовательно прозвучало у меня за спиной.

Я обернулся и увидел мужчину с пышкой в одной руке и чашкой в другой. Если бы не след сахарной пудры вокруг его рта, то было бы внушительнее. Высокий, чуть полноватый, но с таким «породистым», иначе и не назовешь, лицом, что зубы сводило.

Великолепный костюм, идеально выглаженная рубашка и сверкающие нескромными бриллиантами запонки. Галстук кричаще желтого цвета не очень подходил к синякам под колючими глазами.

— Граф Александр Лукич Вознесенский, — представился я, кивнув.

— Ах, тот самый... — протянул мужчина, чуть скривившись. — Вы как вошли, граф?

— Тут было открыто, — мой голос чуть похолодел: — А вы кто?

— Князь Левандовский, Аркадий Власович, — с долей обиды на то, что я не признал такого человека, сказал он. — Не припомню, чтобы вам назначал.

— Ваша светлость, — я всё же сделал попытку соблюсти приличия. — Насколько знаю, я могу сюда прийти в любое время. Разве не так?

Князь не удержался и натурально фыркнул. И, чтобы прикрыть конфуз, перешел к атаке:

— Насколько я знаю, кафедра и лаборатория под моей ответственностью, граф. А раз уж так сложилось, то мне решать — кто и когда сюда приходит.

Я вздохнул, мужественно проявил последнее терпение и улыбнулся:

— Давайте сделаем вот как, Аркадий Власович. Я не стану обращать внимания на ваше обращение и не восприму это оскорблением. Сегодня хороший день и мне не хочется его портить. А вы, в свою очередь, больше меня не побеспокоите.

Пышка выпала из его руки и смачно плюхнулась на сверкающий чистотой мраморный пол.

— В итоге, — продолжил я, уже понимая тщетность своих усилий, — никто друг другу не помешает заниматься делом.

— Да как вы смеете? — князь взмахнул рукой и из чашки выплеснулся напиток, добавив беспорядка на полу. — Вы хоть знаете, кто я такой?

— Князь Левандовский, Аркадий Власович, — повторил я его слова.

— Я — артефактор! — звенящим от праведного гнева голосом объявил мужчина. — Лучший в столице! А вы, граф...

— Князь, — мне надоела его фамильярность и я ответил тем же, вынудив его застыть от подобного. — Давайте уже выясним, кто тут лучший и разойдемся.

— Вы бросаете мне вызов? — так удивился Левандовский, что забыл про надменное