Афера - Стивен Фрей

— А вы уверены, что конфиденциальность не будет нарушена? — с сомнением осведомился Чеймберс.

— Совершенно уверен. Мы давно работаем с ними. Им можно доверять.

— Ладно.

— Надо еще кое-что обсудить, — сказал Фэлкон.

— Ну, что там? — нетерпеливо бросил Чеймберс.

— Федеральная резервная система. Точнее говоря, ее директор, Картер Филипелли.

— А что нам до Филипелли? — поморщился Чеймберс.

— А то, что если Филипелли хоть краем уха услышит об этом проекте, он сразу перекроет нам кислород. Как директор ФРС, он располагает для этого всеми возможностями. Мало того, что Филипелли может потащить Южный Национальный в суд за нарушение кредитного законодательства, в его распоряжении есть множество других вариантов, как насолить нам.

Чеймберс нетерпеливо отмахнулся — так, словно сказанное Фэлконом вообще не имело отношения к делу.

— Есть еще что-нибудь существенное, что, по-вашему, нам следовало бы знать про «Пенн-мар»?

Фэлкон откинулся на спинку стула и улыбнулся. Ну и хрен с ним. ФРС прижмет их, в этом нет сомнений, вопрос только в том, когда? Но если Чеймберс не хочет слушать, что ему говорят, ладно, дело его.

— Ну что сказать? «Пенн-мар» — не самое безопасное место для управленцев высшего звена. Особенно, если вы занимаете пост старшего вице-президента, отвечающего за управленческие вопросы. — Фэлкон со смехом потянулся.

— Это еще как понимать? — Чеймберс подался вперед.

Фэлкону показалось, что в тоне его появилось напряжение.

— Уверен, это простое совпадение, но два последних вице-президента погибли в прошлом году один за другим. И оба — при странных обстоятельствах.

— Дальше. — Чеймберс захлопнул лежавший перед ним буклет.

— Первого из них звали Тим Уэст, около года назад он погиб в страшной автокатастрофе в Толедо, Огайо.

— Печально, но что, собственно, в этом странного?

— Это произошло ночью, в июне. Машина на большой скорости спускалась с холма, у подножия которого был довольно крутой поворот, и Уэст не вписался в него. Машина перевернулась.

— И опять-таки не вижу...

— Когда прибыла полиция, — не обращая внимания на Чеймберса, продолжал Фэлкон, — обнаружилось, что старина Том все еще пристегнут к водительскому месту ремнями безопасности. Вокруг полно крови. И на заднем сиденье тоже. Возникает, однако, вопрос. Кровь, правда, к этому времени засохла, но сначала пролилась на пол, под сиденье. Между тем, машина перевернулась вверх дном. Ясно, что мистер Уэст скончался от удара, а потом кто-то вернул тело в машину. Полиция, впрочем, так никого и не обнаружила. Назвали все это несчастным случаем, но это вовсе не так.

— И откуда все это вам известно? — осведомился Барксдейл.

— В Интернете откопал. А про кровь мне рассказал один славный детектив из управления полиции Толедо. Позвонил-то я туда, просто чтобы отвлечься. Сидишь, сидишь за компьютером, скучно становится, вот и хочется перерыв сделать. Ничего такого особенного выведывать я не собирался. Но копы из маленьких городов порой весьма откровенны, особенно если умеешь задавать вопросы.

— Вы вроде говорили о двух жертвах, — заметил Чеймберс.

— Другой вице-президент был убит недавно в городке Темпранс, штат Мичиган, как раз на границе с Огайо и совсем недалеко от Толедо. Его звали Джереми Кейс, и он сменил на посту вице-президента Тома Уэста. Обстоятельства этой смерти еще более загадочны, чем в первом случае. Кейс — правоверный прихожанин. Если он не на работе, то в церкви, с женой и двумя детьми, типично американскими детьми. А нашли его мертвым в крохотном скверике, рядом с телом какого-то араба. Тут же валялись два пистолета и фотографии какой-то голой девицы. Выглядит все так, словно двое мужчин убили друг друга из-за женщины, но это никак не сходится с обликом и всей биографией Кейса. Примерного отца семейства, человека, всеми в округе любимого, убивают глубокой ночью, в часе езды от дома. Бред. Имя араба выяснить так и не удалось, как, впрочем, и имя женщины с фотографий. Все это тоже есть в Интернете. Странно, не так ли?

Чеймберс промолчал. Не сводя глаз, он смотрел на Фэлкона. Но, сохраняя непроницаемое выражение лица, Чеймберс последними словами клял про себя Грэнвилла Уинтропа.

Предзакатное солнце отбрасывало длинные тени на тротуар. Перекинув пиджак через плечо, Фэлкон медленно шел по Восемьдесят второй улице. Какое, в конце концов, ему дело до того, что эти парни так жаждут переплачивать? Это же мечта любого банкира, занимающегося инвестициями. Они плюют на деньги. Просто им любой ценой нужна эта компания. Но почему? Что в ней особенного?

«Ну вот, — засмеялся Фэлкон, — опять я за свое. Последуй совету Чеймберса. Не задавай лишних вопросов, будь просто наемной рабочей лошадкой. Заработаешь свои пять миллионов и заставишь Грэнвилла позеленеть от зависти. Как только о тендере объявят официально, о нем заговорят газеты и твое имя, как ведущего банкира, станет известно всей стране. Грэнвилл велит кому-нибудь представить ему документы и, когда увидит, что гонорар составляет 50 миллионов долларов, до потолка взлетит. Он вспомнит ту встречу вечером в Гарвардском клубе и пожалеет, что отклонил твое предложение. Пожалеет, что не отвечал на звонки. Даже если дело только в деньгах, он пожалеет, что они проплыли мимо него. А что за кусок дерьма этот Чеймберс! Даже не поблагодарил за таблетки, а ведь мог задохнуться».

Фэлкон поднял голову. У входа в его подъезд, прислонившись к стене, стояла Дженни Кейгл в легком летнем платье, едва доходившем до середины бедер. Осиной талией, наподобие Алексис, она похвастать не могла, но Фэлкон вдруг подумал, что, пожалуй, ему больше нравятся ее пышные формы. Память вернула его к той ночи, которую они провели в гостинице «Времена года». Дженни была бесподобна.

Увидев приближающегося Фэлкона — галстук ослаблен, пиджак перекинут через плечо, на глазах модные солнцезащитные очки, — Дженни улыбнулась и быстро пошла ему навстречу.

— Извините, что так разговаривала по телефону. — Она мягко прикоснулась к его ладони. — И вообще за то, как вела себя все это время.

Фэлкон немедленно подхватил протянутую оливковую ветвь.

— Это мне следовало бы извиняться.

Они стояли, глядя друг на друга и не зная, что сказать. Дженни первой отвела взгляд.

— На что ж, пожалуй, пойду. А то еще Алексис появится, не хочу ставить вас в неловкое положение.

— Нет, — покачал головой Фэлкон, — она в Коннектикуте, вернется только вечером. Даже ночью.

«Не надо было говорить этого, — подумал Фэлкон. — Следовало бы просто попрощаться и нырнуть в подъезд. Перемирие заключено. Они снова друзья. Тут бы и остановиться».

Дженни подняла голову и лукаво посмотрела на него:

— Может, по стакану пива? Просто по стаканчику холодного пива после долгой, тяжелой недели, чтобы закрепить возникшее взаимопонимание. Пошли, не пожалеете.

— У меня еще полно работы.

Вообще-то никакой работы у Фэлкона сейчас не было. Корреспонденция достигнет банков Европы и Японии не ранее второй половины завтрашнего дня, далее, тамошним банкирам понадобится по меньшей мере день, чтобы изучить ее, то есть они будут готовы к переговорам самое раннее к полудню воскресенья. У «Данлоп и Лейтем» ему раньше десяти утра завтра делать нечего, да и готовиться к этой встрече незачем.

— Всего стаканчик. У меня горло пересохло. — Дженни капризно надула губы.

Стало быть, долго злиться на него она не в состоянии. Фэлкон снял очки и широко улыбнулся.

— Пошли.

— Отлично. — Дженни взяла его под руку и мягко потянула дальше, к югу, по Восемьдесят второй. — Мне одна секретарша с работы говорила, что недавно открылся один славный мексиканский ресторанчик. Он вроде где-то здесь, рядом.

— У меня другое предложение, — остановил ее Фэлкон.

В бильярдной «У Мэнни» было полутемно и таинственно. Сидя у стойки, Дженни обернулась и посмотрела в сторону входа. Единственное окно рядом с дверью было плотно занавешено, так, чтобы в этот крохотный уголок Трентона не проникал яркий солнечный свет.

Дженни откинула волосы назад. На голове у нее творится черт знает что, это ясно. Но ясно и то, что, если есть хоть малейшая возможность, она не воспользуется пыльным треснувшим зеркалом здешнего туалета, который и сам по себе производит устрашающее впечатление. Разве что если у входа выставить вооруженную охрану.

Пятьдесят миль от Манхэттена до Трентона Фэлкон покрыл, казалось, за считанные минуты, лихо, как в видеоигре, обгоняя другие машины. Наверное, хотел напугать Дженни, но если так, у него ничего не получилось. Она и сама любила быструю езду. И по тому, как Фэлкон орудует рулем и чаще использует рычаг переключения скоростей, чем тормоза, Дженни сразу поняла, что водит он отлично. Заметила она и то, что Фэлкон ни разу не остановился, чтобы спросить, как проехать к бару, будто знает его с пеленок.