В дебрях Борнео. В поисках белого бизона - Майн Рид

делить с отцом все опасности — непременно отправились бы вместе с Редвудом, если бы он сам не запретил им это.

Стоя на берегу, они провожали уплывающих взглядом, в душе моля Бога о том, чтобы он помог им спасти девочку.

Глава XXXIV.

ПЛАВАНИЕ В ПОТЕМКАХ

Капитан и его темнокожий лоцман быстро плыли в прохладных сумерках леса.

Вокруг было темно, как ночью. Ни один солнечный луч никогда не играл на воде этого озера — так густы были своды листвы. И если бы не голоса, отважные пловцы, наверно, заблудились бы в этом мрачном лесу.

Энергично работая руками, они обсуждали вполголоса дальнейшие свои действия. Что, если логово окажется прямо над водой? Как тогда быть с ружьем?

Ни малаец, ни капитан так и не нашли ответа на этот вопрос. Сэлу выразил только надежду, что, может быть, им удастся примоститься на ветке близко растущего к логову дерева и оттуда выстрелить в орангутангов.

На этом и пришлось пока успокоиться.

Путь был не особенно труден. Несмотря на то, что плыть приходилось в кромешной тьме и время от времени уклоняться в сторону, минуя стволы встречных деревьев, вперед продвигались довольно быстро, все время ориентируясь на голоса обезьян.

Вместо визга и хриплого хохота из логова слышалась теперь неумолчная болтовня, как будто звери держали семейный совет.

Но вот наконец пловцы оказались так близко от сборища четвероруких, что уже не боялись заблудиться. До гнезда оставалось не более сотни ярдов.

Теперь плыли молча, стараясь не шуметь и напряженно вглядываясь в темноту в поисках сука или какой-нибудь другой опоры для ног. Оба надеялись, что найти такую опору будет совсем нетрудно: на пути то и дело попадались удобные для отдыха деревья — узловатые, с толстыми ветвями и сучьями.

Но капитан и Сэлу — оба отличные пловцы — не нуждались в передышке. Да и мог ли несчастный отец думать об отдыхе до тех пор, пока не спасет свою дочь!

И вдруг одновременно оба наткнулись грудью на что-то твердое и остановились. Толчок был настолько силен, что вывел их из горизонтального положения, в которое им не пришлось больше возвращаться: препятствие оказалось выступающим на несколько футов из воды берегом.

Почувствовав твердую почву, капитан и Сэлу поднялись на ноги и с приятным изумлением огляделись вокруг.

Это был крохотный, едва возвышавшийся над водой островок. Здесь также росли деревья, но иные, чем на озере. Те были высокие и одноствольные, а эти имели по нескольку стволов; очевидно, они принадлежали к одному из видов индийской смоковницы, или баньяна.

Одно из деревьев, почти посредине острова, особенно бросалось в глаза своим внушительным видом. То был настоящий патриарх лесов, с необъятной кроной, поддерживаемой огромным количеством стволов. Однако оно привлекло внимание наших героев не столько своими размерами, как тем, что именно из чащи его ветвей и неслись те самые голоса, на которые они держали путь.

Там должно было находиться логово рыжего чудовища, а значит, и он сам со своим семейством.

Схватив ружье и шепотом приказав малайцу следовать за собой, капитан Редвуд решительно направился к дереву, сулящему близкий конец погони.

Глава XXXV.

ОБЕЗЬЯНЬЕ СЕМЕЙСТВО

Вскоре оба уже стояли среди стволов-корней баньяна. На горизонтальных ветвях его было сооружено нечто вроде большой платформы, под которой тень, бросаемая густой кроной дерева, была еще темнее.

Сэлу сразу же узнал в сооружении логово, или, как его называют, насест миас ромби. Он часто видел такие гнезда в лесах Суматры, где водится если и не эта же самая, то, во всяком случае, очень близкая к ней порода обезьян.

Дерево было невысокое, но с широко раскинувшимися ветвями, так что гнездо, устроенное из переплетенных между собой ветвей с настилом из травы и листьев, находилось не выше двадцати футов от земли.

Бесшумно, будто два призрака, скользили Редвуд и Сэлу в царящем вокруг полумраке; темнота благоприятствовала им, и вскоре нашлось удобное для наблюдения место.

Они взобрались на далеко выдающийся сук соседнего дерева, так что головы их оказались на одном уровне с гнездом.

При виде происходящего там сердце несчастного отца болезненно сжалось.

На платформе лежала Нелли. Во мраке особенно ярко выделялось белоснежное личико девочки, обрамленное золотистыми локонами. Платье изорвалось в клочья, и местами виднелось обнаженное тело.

Девочка лежала так неподвижно, что казалась мертвой. Сколько ни вглядывался капитан, он не мог уловить в ней ни малейшего признака жизни; глаза ее нельзя было различить в темноте; Редвуд не видел, открыты они или нет, но был уверен, что они закрыты навеки.

Возле Эллен сидели три похожие на человеческие, но отвратительно страшные фигуры, покрытые длинной рыжей шерстью, очень густой и косматой. В одной из фигур, самой большой, капитан узнал похитителя своей дочери. Вторая фигура, поменьше, была, очевидно, женой рыжего чудовища; третья, совсем еще маленькая, но как две капли воды похожая на больших обезьян, была их детенышем. Ее-то скулящий плач и слышали путники яснее всех остальных голосов.

Старый орангутанг, утомленный борьбой с гавиалом и продолжительным бегством, сидел, скрючившись, на корточках и, казалось, спал. Обе другие обезьяны бодрствовали.

Мать время от времени подхватывала детеныша на руки и, грубо приласкав, снова отпускала его, и он продолжал свою дикую пляску вокруг тела Эллен, проделывая самые невообразимые прыжки и поминутно останавливаясь, чтобы зубами и когтями оторвать лоскут от ее платья. Детеныш забавлялся.

Это было страшное, ни с чем не сравнимое зрелище.

Редвуд не стал долго смотреть. С него было достаточно беглого взгляда, чтобы оно навсегда запечатлелось в его душе до мельчайших подробностей. Он поднял ружье, собираясь выстрелить в рыжего сатира, казавшегося ему самым опасным из