Непреклонные - Инна Тронина

Оставшись одна в своей стеклянно-металлической ванной комнате, я сняла кружевную чёрную грацию, под которую как раз и подбирала в аптеке прокладки. Бархатное вечернее платье я оставила в номере «люкс» вместе с отколотой от волос алой розой и бросила всё это великолепие на постель.

Холодный не поскупился, и я могла вдоволь гулять в Сочи на его деньги, ни в чём себе не отказывая. Сейчас вот, например, я вернулась из ресторана при гостинице «Русь», где провела вечер в обществе молодого преуспевающего нефтяника. Звали его Александр Лобачёв, и он намекнул на возможность этой же ночью стать его любовницей.

Да, он женат, в семье двое детей, но это — не помеха. Если мы понравимся друг другу, он возьмёт на себя заботы об Октябрине, потому что дети ни при каких условиях не должны страдать. Я же болтала с Лобачёвым только для того, чтобы наблюдать за интересующей меня группой посетителей.

— Дочка такая же красивая, как ты? — ворковал Лобачёв, разливая шампанское в высокие плоские бокалы на чёрных ножках.

От шампанского шёл дымок — нефтяник только что открыл вторую бутылку.

— Нет, она похожа на отца, чему я несказанно рада. — Мой ответ прозвучал искренне, и нефтяник это понял. — Я его очень любила и люблю.

— Понятно.

Лобачёв сразу погрустнел, но справился с собой и продолжал изысканные ухаживания. Когда мы выпили по бокалу, он заговорил снова.

— Оксана, почему ты не привезла дочку с собой?

— Она учится во втором классе, её нельзя срывать с занятий. — Довод выглядел убедительно, и Лобачёв ничего не заподозрил.

Но, самом деле, причина была другая. Сидя рядом с самоуверенным бизнесменом, я вертела на пальце металлическое кольцо, постоянно поглядывая направо. Там, через столик от нас, выпивал и закусывал плотный мужчина лет сорока пяти в блестящем костюме и цветком в петлице.

К нему прильнула потрёпанного вида девица, искусственная блондинка в ярко-зелёном длинном платье с рукавами почти до кончиков ногтей. Голову девицы укутывала белоснежная шаль. Я вспомнила, что когда-то сама одевалась подобным образом, потому что так было нужно. Я жила в Турции, в доме бывшего мужа, двоюродного дяди Октябрины. Как давно это было! И, похоже, даже не со мной…

Я всё размышляла, под каким предлогом подойти к Рахиму и показать ему кольцо Вовчика Холодного, а потому болтовня с Лобачёвым меня раздражала. Да, я не отказывалась от шампанского, от апельсинов, от ананасов и шоколадных конфет, а также от прочих яств, подаваемых в ресторане санатория «Русь. Но спутник чувствовал, что я невероятно далека от него, хоть и сижу совсем рядом. Меньше всего мне хотелось, чтобы Лобачёв что-нибудь понял. Например, догадался, кто я такая и для чего интересуюсь Рахимом. Кроме того, парочка молодожёнов могла в любой момент встать из-за столика и пропасть. Тогда получится, что я убила этот чудный вечер зря…

— Тебе здесь, наверное, надоело, — предположил Лобачёв и сноровисто нашёл под столом мою руку.

Я вежливо, но твёрдо высвободила её и отодвинулась подальше. Лобачёв должен был понять, что малость перебрал, и вообще ему не приходится рассчитывать на какое-то продолжение этого ужина. Саша удивлённо хмыкнул, пожал плечами и выпил стопку водки.

— Ни капельки не надоело! — Небрежным движением головы я рассыпала локоны по обнажённым плечам, возбуждающим нетерпеливого мужчину. — Если надоело тебе, можешь не стесняться и не чувствовать себя обязанным. Иди туда, куда тебе нужно. В казино? На концерт? Может быть, в «Итальянский дворик»? На теннисный корт, кажется, уже поздновато. Итак?..

— Оксана, я без тебя никуда не пойду, — твёрдо сказал Лобачёв, чем очень сильно меня огорчил. Тем для разговоров у нас почти не осталось, а искать новые ни он, ни я не хотели. — Если тебе нравится находиться здесь, будем здесь. Тем более что сегодня неплохая эстрадная программа, а мы с тобой ещё не танцевали…

— Сашенька, давай объяснимся сразу и начистоту! — лучезарно улыбнулась я, поигрывая бриллиантовыми подвесками в ушах и таким же дорогим колье, которое всё же не зря везла из Москвы. Лобачёв ел меня глазами и вновь незаметно придвигался поближе. — Я спать с тобой не буду никогда, понимаешь? Я давно уже не спала с мужчинами. Ты не поверишь, но это так. В ранней юности мне пришлось слишком много пережить, и отдавалась я далеко не всегда по своей воле. Ныне я стараюсь без нужды не делать глупостей. Без крайней нужды! Только с одним человеком, отцом моей дочери, готова уединиться в любой момент. Но его, к сожалению, нет рядом.

— Кто это такой? — неожиданно громко, хрипло, настырно спросил Лобачёв, и лицо его налилось бурой кровью ревности.

— Зачем тебе? — грустно отозвалась я. — Ты для меня никто.

— Наверное, ты всё-таки передумаешь, — с обычной мужской самоуверенностью предположил Саша. — Мало ли что было в жизни, но глупо хранить верность одному и закапывать себя заживо.

— Позволь мне решать! — Я с трудом сдерживала бешенство. — Я не лезу в твою жизнь и не будоражу твою боль!

Я мечтала о том, чтобы Лобачёв психанул и ушёл; даже готова была заплатить за ужин. Собственно, я собиралась сидеть в ресторане одна, но нефтяник решил, будто одинокая красавица обязательно должна искать себе клиента. И изъявил желание стать им немедленно, пока другие не опередили. Два часа назад я согласилась пустить его за свой столик и сейчас жалела об этом. Деньги предоставил мне Холодный, и экономить не приходилось.

— Если я сказала «нет», значит, нет! Когда же мужики наконец-то научатся понимать всё буквально, а не через призму мифа об извечном женском кокетстве и собственной неотразимости? Ты мне не нравишься, я тебя не хочу. И деньги твои мне не нужны. Если хочешь поддерживать нормальные отношения, я не против. Будем просто хорошими знакомыми и всё. Но если тебе позарез нужна любовница, тогда в чём проблема? Ведь если бы у сочинских шлюх в темноте светились глаза, здесь давно бы наступили бесконечные белые ночи…

Лобачёв с горя допил графинчик водки, поперхнулся и слегка испачкал свой баснословно дорогой костюм. Я молча подала ему салфетку. Мы смотрели друг на друга, стараясь понять, что будет дальше.

— Мне не нужна любая баба, иначе действительно не было бы проблем, — тяжело, с расстановкой, начал Лобачёв. — Мне нужна ты. Только ты, Оксана. Не веришь? А зря…

— Я верю, но ты-то мне не нужен. И не будешь нужен никогда.

— Тогда почему ты согласилась поужинать со мной? — с потрясающей непосредственностью спросил Лобачёв, и губы его дрогнули — обиженно, совсем по-детски.

— Просто хотела посидеть тут, развлечься, отдохнуть. Ты спросил, можно ли составить компанию. Почему же нельзя? Но ведь не идёшь же трахаться со всяким, кто ответит тебе, который час!

Я внимательно рассматривала свой алый, под цвет розы, маникюр. Ногти всегда были моей гордостью — я их не наращивала и не приклеивала.

— Я в состоянии оплатить свой ужин, Саша. И в долгу у тебя не останусь.

— Ни в коем случае! — оскорбился Лобачёв и снял с колен салфетку. — Да, тебя здесь многие принимают за куртизанку, только никто до сих пор не встречал тебя с мужчиной. Ты всегда одна…

— Да, я всегда одна. Потому что хочу быть одна. — Про себя я умоляла Рахима и его молодую жену посидеть в ресторане подольше и дождаться ухода Лобачёва. — Навязчивое мужское внимание мне ни к чему.

— Оксана, кем ты работаешь? — вдруг выпалил Лобачёв.

— Вице-президент фирмы, — сказала я Саше чистую правду.

— Чем фирма занимается? — продолжал допрос Лобачёв.

Он почувствовал неладное, но никак не мог сформулировать причину своих страхов.

— Это тебя не касается. Ты должен знать, что такое коммерческая тайна.

Я демонстративно глянула на свои «ресторанные» часики — маленькие, золотые, в мельчайшей алмазной крошке.

Саша перехватил взгляд.

— Ты куда-то торопишься? Почему раньше не сказала?

Он зачем-то оглянулся, поёрзал на стуле, придумывая выход из положения.

— Деловой человек обязан понимать тонкие намёки, — парировала я.

— Оксана, но мы ещё встретимся? — униженно, жалко спросил Лобачёв.

Я вообразила, как многие проститутки и просто искательницы курортных приключений желали бы провести ночь с симпатичным, фигуристым, денежным мужчиной. Понятия счастья и несчастья до удивления расплывчаты, относительны, неуловимы. Меня раздражают приставания Лобачёва, а остальных баб убивает его равнодушие.

— Только на тех условиях, что я высказала. Иначе нет смысла.

— Жаль, что сейчас зима, и на море делать нечего. Снегу навалило столько, что никуда не выберешься. Может, сходим завтра в парк? Там, представь себе, деревья из всех уголков Земли — из Японии, из Австралии, из Штатов. Ты была там?

— Нет, но про вечнозелёный парк слышала.

Я готова была завтра идти с Лобачёвым куда угодно, лишь бы он убрался сейчас.