Я подарю тебе крылья. Книга 1 - Ана Шерри

ближе, увидев странную картину: Даниэль мертвой хваткой держал руку Оливии, а она вырывалась, кидая в него ругательства и пытаясь разжать его пальцы.

Осознав, что по вине Оливии стал центром внимания экипажа, Даниэль посмотрел на присутствующих, которых скопилось как-то чересчур много. Так много, что лица некоторых он даже не знал. Наконец он выпустил ее руку и отступил, мысленно проклиная себя за то, что именно ее имя произнес Мухаммеду.

Он посмотрел на часы – пять минут до брифинга. Начальство ждать не любит.

– Наша авиакомпания сделала большой рывок вперед и приобрела у завода Эйрбас три новых «А380». Мне выпала честь участвовать в этой миссии и перегнать один из самолетов, – он выпрямил спину и сложил руки сзади в замок, оказавшись на голову выше всех. Он капитан – это заметно по всему всем: в гордости, осанке, уверенности в себе. Все молчали, давая ему сказать, голос его был раем для слуха. Даниэль слишком хорош – его внешние данные соответствовали статусу самого красивого пилота в компании.

Оливия готова была выколоть свои глаза за то, что на секунду присоединилась к группе молчавших зрителей. Но тут, вспомнив, что он только что сделал очередную гадость, произнесла:

– Я не хочу в Гамбург! Мне надо в Лондон! Пусть вместо меня летит кто-нибудь другой.

– Послушайте меня, – Даниэль вновь обратился к своему экипажу, игнорируя слова Оливии, – Оливия Паркер – не моя прихоть, – солгал он, – это приказ руководства «Arabia Airlines». Прошу подчиняться ему.

После этих слов все закивали, и Оливия поняла, что лишилась последней надежды на Лондон.

Нина подошла к ней и обняла:

– Оливию там ждет парень, от которого ее сердце замирает. Может, я полечу в Гамбург вместо нее?

Слова Нины оказали действие красной тряпки в корриде, и на секунду Даниэлю показалось, что он бык. Теперь он не сомневался, что поступает правильно, выводя ее из рейса на Лондон. По прилете он еще подумает, как сменить маршрут обратно на Азию.

– А у тебя есть сердце? – произнес он, смотря на Оливию. Ее молящий взгляд был прикован к Нине, она проигнорировала его слова.

Мерзавец. Слезы жгли глаза, но она старалась не показывать это. Нина обняла ее, понимая, что ничего не изменить. Но стало еще хуже.

– Хочешь, я встречусь с твоей мамой и скажу, что ты на самой ответственной миссии компании? Она будет рада узнать, что ее дочь принимает участие в перегонке новых самолетов.

Оливия отрицательно покачала головой. Еще одно слово, и слезы вырвутся наружу. Клубок нервов подкатывал к горлу, душил ее. Внутри все рухнуло и разлетелось на маленькие частицы. Она, стараясь подавить рыдания, отошла от Нины к Даниэлю, который нервно посматривал на часы. Она проиграла. Он опять вышел победителем. Она возненавидела его еще сильнее, но больше не было сил перечить. Это не его прихоть – ему бы и в голову не пришло брать ее с собой. Он ненавидит ее так же сильно, как она его. Оливия была уверена, что это распоряжение Мухаммеда Шараф аль-Дина; скорее всего, он выбрал именно ее из-за случая в Коломбо.

– Мы уже опаздываем, – сказал Даниэль и направился вперед по коридору, пребывая в уверенности, что девушка последует за ним.

И она пошла, оставляя позади Нину и Марка, лишь временами оглядываясь на них и видя их сочувствующие взгляды.

– Бедняжка, – прошептала Нина, – она так хотела попасть домой.

Марк лишь улыбнулся, пожав плечами:

– Бедняжке повезло больше, чем нам. Помнишь, как перегоняли новые самолеты года два назад? Это было целое шоу – фейерверк, камеры. Столько рекламы. Их лица теперь окажутся расклеенными на больших плакатах в аэропорту. Они затмят нашу обложку журнала, – он засмеялся. – Интересно, мы это увидим?

Даниэль шел впереди Оливии и ни разу не остановился. Но точно знал, что она идет за ним. Он чувствовал ее присутствие и негативную энергию, исходившую от этой девушки. Он дурак, что берет ее с собой. Какого черта надо было называть ее имя? Теперь он вынужден целый день быть с ней, слушать ее болтовню и дерзкие слова. Хотя… можно надеть наушники и не снимать их весь полет, а в Гамбурге не выходить из своего номера.

Они зашли в комнату для брифинга, где уже все собрались. Шесть пилотов и три стюардессы. Теперь Оливия поняла, что ее здесь никто не поддержит и просить поменять ее на кого-нибудь другого смысла нет. Она взглянула на присутствующих, лица которых видела впервые, и молча кивнула.

– Наконец, Даниэль, мы уже заждались, – произнес Мухаммед, сидя за центральным столом из темного дерева, – садитесь.

Он рукой указал на два свободных места напротив себя, и Даниэль выдвинул стул для Оливии. Она села, нахмурив брови, не желая обращать внимание на его проснувшиеся манеры.

– Итак, – начал свое обращение Мухаммед, – я поздравляю вас с таким важным событием, как получение новых самолетов, и пополнением нашего авиапарка. Здесь собрались лучшие пилоты. Завтра в двенадцать часов дня вы вылетаете рейсом 345 на Гамбург, прилетаете в терминал А. Новые «А380» будут ждать вас в техническом центре. Из Гамбурга вылетаете на следующий день. Перед полетом ознакомьтесь с техническими документами, проверьте все до мелочей. Самолеты прошли испытания, но все же лучше проверить документы и внешний вид самим. Никто не сделает это лучше вас.

Плечи Оливии совсем опустились, она смотрела на стол в одну точку. Что она тут делает? Какова ее роль в проверке технических документов? То, что сейчас говорил Мухаммед, было обращено к пилотам. Но не к стюардессам, которые только делали понимающий вид. Она взглянула на Даниэля, который внимательно слушал, что-то записывая в блокнот. Все его внимание было устремлено на Мухаммеда, и он не замечал, что Оливия боковым зрением наблюдает за ним. Потом ее взгляд переместился на других пилотов. Капитаны были гораздо старше Фернандеса, наверняка они еще учили его. Вторые пилоты были, напротив, молоды. Один блондин даже улыбнулся ей, но, посмотрев на Даниэля, тут же опустил глаза. Видимо, гордый вид ее капитана отпугивал не только ее. Две стюардессы сидели вместе. Выпрямив спину, держа осанку, они внимательно слушали речь Мухаммеда и периодически посматривали на пилотов. Они уже раздражали Оливию, потому что на Даниэля они смотрели чаще и дольше, чем на других.