Сокровища Ирода - Наталья Александрова

Когда на следующее утро Старыгин подошел к служебному подъезду Эрмитажа, он увидел рядом с музеем несколько машин с милицейскими мигалками.

Войдя в подъезд, Дмитрий Алексеевич кивнул охраннику и хотел, как обычно, пройти мимо него, но тот вдруг строгим и официальным голосом потребовал пропуск.

Старыгин пожал плечами, достал удостоверение, и пока дежурный внимательно изучал его, осведомился:

– А что у нас стряслось? Почему в музее милиция?

– Да убили кого-то, – ответил дежурный, возвращая Старыгину документ.

– Кого? – спросил Дмитрий Алексеевич, почувствовав холодок под ложечкой.

– Не знаю, – равнодушно отозвался охранник.

У Старыгина возникло скверное предчувствие. Он поднялся на третий этаж и свернул к кабинету Тизенгаузена – так или иначе, он собирался зайти к нему за перстнем.

Однако уже издали заметил, что дверь кабинета распахнута и перед ней толпятся незнакомые люди.

Тем не менее Дмитрий Алексеевич подошел к кабинету и заглянул в него.

Тизенгаузен лежал лицом на столе, вытянув перед собой правую руку. Вокруг него суетились люди, внешний вид которых однозначно говорил о том, что они работают в милиции. Высокий молодой парень ходил по кабинету и фотографировал его с разных точек зрения.

Заметив Старыгина, один из милиционеров, постарше, нахмурился и спросил:

– Почему в комнате посторонние? Немедленно освободите помещение!

– Подождите, Иван Сергеевич! – возникла вдруг откуда-то из-за шкафа унылая сутулая женщина болезненного вида и тут же повернулась к Старыгину: – Вы кто? По какому вопросу? – спросила она простуженным хриплым голосом.

Дмитрий Алексеевич невольно попятился и ответил неуверенно:

– Я должен был поговорить с ним… с Карлом Антоновичем… а что с ним? Он… погиб?

– Как видите, – ответила болезненная особа, сверля Старыгина взглядом, и мучительно закашлялась.

Тут снова подошел тот первый милиционер и рявкнул:

– Ваша фамилия!

Дмитрий Алексеевич вздрогнул и, почувствовав себя закоренелым преступником, робко представился.

– Вот как! – Милиционер многозначительно переглянулся со своей болезненной начальницей. Она все еще кашляла, и тогда мужчина проговорил суровым голосом:

– Как вы можете объяснить вот это?

Он протянул Старыгину смятый листок из блокнота. Дмитрий Алексеевич потянулся к нему, но милиционер остановил его резким жестом и показал листок на расстоянии, так что Старыгин смог прочесть на нем собственное имя, написанное торопливым и неровным почерком.

– Как вы это объясните? – повторил милиционер.

Взяв себя в руки, Дмитрий Алексеевич спросил:

– А где вы это нашли?

– Вопросы здесь задаем мы! – оборвал его милиционер, он действовал в лучших традициях современных телесериалов. Старыгин в который раз мысленно задал себе вопрос, актеры ли сериалов копируют поведение и внешний вид милиционеров или же сотрудникам милиции так понравились образы, сотворенные киношниками, что они все поголовно перестроились под телевизор.

– Тогда я ничего не могу вам ответить! – твердо сказал Старыгин. – Как я могу объяснить то, не знаю что? Мало ли где вы нашли этот листок? Я здесь уже столько лет работаю, что меня многие сотрудники Эрмитажа знают…

– Стало быть, отказываетесь от показаний? – рявкнул милиционер, побагровев. – Препятствуете работе следствия? Не советую, гражданин Старыгин, так себя вести, ох, не советую, не в ваших это интересах!

Старыгин упрямо наклонил голову и подумал, что никакого противопоставления интересов тут быть не может. Вроде бы все они, и сотрудники Эрмитажа, и милиция, заинтересованы в скорейшей поимке убийцы. Однако на поверку получается, что милиции лишь бы дело раскрыть по горячим следам, а у гражданина, попавшего на заметку, одна забота – как бы ноги унести.

Тут болезненная дама наконец справилась с приступом кашля и жестом остановила своего помощника:

– Подождите, Иван Сергеевич, не нужно так шуметь!

«Вот именно, – раздраженно подумал Старыгин, – не нужно сразу наезжать. И не стоит во всех встречных людях видеть потенциальных преступников!»

Унылая милиционерша вытерла лоб клетчатым носовым платком и сказала, повернувшись к Старыгину:

– Этот листок нашли в руке у потерпевшего. Поэтому вы должны ответить на несколько вопросов. Во-первых, о чем конкретно вы с ним собирались говорить?

– У меня к нему был профессиональный вопрос…

– И какой же? – прищурилась милицейская дама.

Впрочем, дамой, тут же подумал Старыгин, ее можно было назвать лишь с большой натяжкой. На самом деле перед ним стояла сутулая простуженная тетка, замотанная и несчастная. Болезнь, конечно, человека не красит, но Старыгин был уверен – убери у тетки слезящиеся глаза, распухший и красный нос, все равно не поможет, вряд ли она похорошеет.

– Вы не ответили на мой вопрос, – прохрипела его собеседница, – не тяните время, возможно, ваш ответ даст необходимую зацепку для следствия.

Из ее слов Старыгин сделал вывод, что никаких зацепок у них сейчас нет, то есть милиция понятия не имеет, кому понадобилось убивать старика. И за что…

Но если он сейчас начнет рассказывать о кольце, убогая милиционерша замучает его вопросами. И ведь в чем только душа держится, а туда же, убийство расследует. И кто, интересно знать, ей такую работу доверил? Сидела бы дома на больничном, чем людей заражать…

Старыгин почувствовал, что у него засвербело в носу, и очень рассердился.

На болезненную милиционершу, надо сказать, его грозный взгляд не произвел ни малейшего впечатления, скорей всего, она его просто не заметила, и тогда Дмитрий Алексеевич выдал экспромт:

– Я хотел обсудить с ним особенности техники выемчатой эмали в великоморавской культуре.

Она помолчала немножко, переваривая услышанное, потом протерла очки и поглядела сквозь них на Старыгина очень внимательно. Взгляд был довольно твердым, так что Дмитрию Алексеевичу понадобилось все его самообладание, чтобы не отвести глаз. Он сосредоточил взгляд у милиционерши на переносице и даже успел рассмотреть там красный набухающий прыщ.

Наконец ее отвлек вопросом какой-то молодой человек с рысьими глазами и быстрыми ухватками, он появился неожиданно и сразу же стал что-то говорить ей на ухо, серьезно и негромко.

Старыгин попятился к двери, но прежде его спросили:

– Когда вы последний раз видели потерпевшего?

– Вчера около трех часов дня, – честно ответил Дмитрий Алексеевич.

– Возможно, мне еще придется задать вам несколько вопросов, так что попрошу вас никуда не уезжать из города! – проговорила милиционерша и отошла к окну.