Дорога в неизвестность (СИ) - Ерохин Кирилл

Я достал банку тушёнки из рюкзака и поставил её на стол, заставив Антона ещё раз выпучить глаза от удивления.

- Это наш вклад в ужин. Чем питаетесь здесь?

- По разному. Мы поэтому с тюрьмы сюда и переехали – вокруг неё уже все магазины растрепали. Тут ходим на вылазки. На буграх склады есть, всё хотим туда наведаться. Уж там-то по-любому есть, где душу отвести. Только вот живность не даёт это сделать спокойно. Слушай, как вы вчетвером добрались сюда?

- Нас было десять,

- Где остальные?

- Глупый вопрос.

Антон хотел что-то сказать, но отвернулся. Я поставил рюкзак возле кровати со спящим Артаком и подошёл к Бороде.

- Ты знал про школу?

- Я знал, что Артак хочет снять с себя обязанности главы этой недозоны. Он же при тебе сказал, что в частном секторе полно бродячих собак. Продумал он всё для себя, отряд этот вытащил, чтоб нас сопроводили. Без них мы бы сами не добрались. Уверен. Жаль только, что циклоп этот пошел с нами. Не доверяю я ему.

- Это да, мутный тип.

Снаружи раздались выстрелы. Мы с Русланом вышли из кабинета. Удивительно, но больше никто за нами не пошел. Никому нет дела до выстрелов – свои все здесь, а чужие пусть сами разбираются со своими проблемами. Во дворе, пытаясь отдышаться, стоят двое парней с ужасом глядя на забор, за которым, порыкивая, стоит несколько собак.

- Кто такие?- Седой внезапно появился за моей спиной.

- Мы не имеем права докладывать об этом.

- Ах, не имеете?! Тогда пошли вон!- Седой, перезарядив автомат, направил его на парней.

- Подождите, мы можем отойти?- вмешивается второй.

Седой подошёл к парню и оттащил его в сторону. После минуты разговора, он свистнул, махнув нам рукой. Мы только переглянулись и подошли к ним.

- Не нравится мне всё это,- прошептал Борода.

- Это по вашу душу. Не потрудитесь объяснить, что происходит и кто вы такие?

- Не понимаю, о чем идёт речь,- сказал я, пожимая плечами и получив взгляд Седого, в котором опять загорелся ненавидящий огонёк.

- Мы из Центра,- начал паренёк, - с нами вышел на связь человек, представившись Русланом. Сказал, что он обнаружил убежище под «китайкой» и попросил схему прохода в Центр. Руководство дало приказ выдвигаться навстречу. Нас было пятнадцать человек, но, как видите, остались только мы.

- Откуда знали, что мы здесь?

- Мы не знали,- отвечает подошедший второй.- В Военстрое находится ещё один пункт управления. Мы направлялись туда, надеясь встретиться с вами по пути.

- А что, связи с этим вашим пунктом нет? От них вроде ближе, чем с Центра?- Борода недоверчиво смотрит на парней.- Почему они не послали людей?

- Людей нет,- разводит руками первый.- Точнее есть, но в центре намного больше. Мы не предполагали, что столкнемся с подобной проблемой, когда выдвигались сюда…

- Что за Центр?- вклинился Седой.

- Центр города. С подземным убежищем,- ответил Борода.

- Там непросто убежище – там подземный город,- подал голос один из парней.

- Подземный город, говоришь…- Седой поскреб щетину на щеке.- Я пойду с вами. Уверен, вам нужны люди, которые умеют держать оружие в руках…

- Подожди, перебил я Седого.- Успеешь заняться саморекламой. Почему Центр не захватил гимназию себе, чтобы облегчить передвижение между своими пунктами?

- Разведчики доложили, что здесь обосновались люди. Мы не можем рисковать целостностью своего убежища из-за одного пункта. У нас налажен маршрут: по улице Революции 1905 года мы заходим на кладбище, через него, в обход ГСК, выходим Военстрой.

- Почему тогда мне сказали, что маршрута нет!- Борода почти переходит на крик, в последний момент одёрнув самого себя.

- Частоту мог поймать кто угодно,- спокойно отвечает второй.- Мы не можем рисковать целостностью убежища. Вы пойдете с нами?

Смотрю на Руслана, тот только пожимает плечами. Складно всё как-то выходит. Чересчур просто. На каждый вопрос отвечают без запинок, как будто заученным текстом. Вариантов-то опять только два, впрочем, как и всегда: да или нет, идти или не идти. Взвешивай, Кирюха, ты же Весы по знаку Зодиака. Взвешивай и принимай решение.

- Мы пойдем. Седой, а тебе зачем всё это? Ты же, вроде, и тут нормально себя чувствуешь?

- Зачем жить в грязи, если можно жить лучше? Я не спрашиваю тебя о том, какие цели ты преследуешь по жизни, и тебя мои волновать не должны.

Эвон оно как мы запели – я еле сдержался, чтобы не шарахнуть Седого в целый глаз. Негоже устраивать потасовки на глазах у людей с Центра. Дался мне тоже этот Центр? Ещё один перевалочный пункт на пути к цели. Конечно, я могу в нем узнать очень много полезной информации, но задерживаться там я не собираюсь.

- Нам надо попасть на другую сторону школы,- голос парня вывел меня из размышлений.

- Эй, вы!- Седой свистнул двоим на воротах.- Мы пойдём на разведку. Двинули ребятки. Норд-ост качает. К вечеру начнется ураган.

- Пойдём,- Руслан пошёл за здание следом за парнями и Седым.- Посмотрим, что из этого выйдет, но вспомни свои слова на рыбзаводе – у меня очень хреновое предчувствие.

- Я помню, Бородатый. Шизофрения лучше беспечности,- положив калаш дулом на плечо, я пошёл следом.

.***

Мы перелезли через забор, оказавшись на небольшом переулке с говорящим названием «Красивый». Только красивого в нем не осталось ничего – пустые брошенные дома не могут быть красивыми. В детстве я часто смотрел на окна домов. Каждое из них было отдельной жизнью. Мне так хотелось побывать в каждой квартире, узнать про быт хозяев, посмотреть на обстановку. Но постепенно я понял, что это невозможно. Даже если взять всего одну многоэтажку. Потом, когда я был чуть постарше, я прочитал детскую Библию и первое, что я из неё усвоил - всё и про всех может знать только Бог. Эта мысль настолько глубоко засела в моем детском разуме, что я не мог понять, как такое возможно. Я думал только о соседнем доме, а он знает про каждого во всем мире. Так можно просто сойти с ума! Но он знает… Про всех….

Мы вышли на улицу Революции 1905 года и прошли по ней буквально сто метров. Парни из Центра повернули налево:

- Здесь налево. Через эту улицу ведёт сквозной проход на соседнюю, как раз напротив входа на кладбище.

Мы с Русланом держались на несколько шагов сзади, якобы прикрывая тылы. Но на самом деле, выгадали просто момент пообщаться.

- Ты кинул Артака?

- Дуру не гони, мохнатый. Артак в отключке. Ему наложили двенадцать швов, после такого из него помощник, как с меня балерина.

- А вдруг?- первый раз за прошедшие сутки Руслан улыбнулся, но улыбка получилась скорее вымученной.

Так улыбаются люди перед тяжёлой операцией – улыбка даёт понять, что всё хорошо, когда на самом деле все очень и очень плохо.

Мы пересекли дворы смежных домов, и вышли на «Гаражный переулок», прямо по курсу распахнутые кованые ворота, за которыми начинаются владения Смерти, её полноправное царство. Седой и сопровождение перешли ворота, следом на территорию зашёл Руслан. Я остановился в нерешительности – для меня линия ворот была каким-то полупрозрачным препятствием. Я не один раз был на кладбище, и никогда у меня не возникало никаких проблем при входе. Мне иногда даже нравилась атмосфера, царящая там – спокойствие и умиротворение. Я вспомнил свой разговор с Альфой на острове, и меня обдало дрожью от пяток до головы. В нерешительности я переступил порог. Пройдя словно сквозь желе, я оказался возле первых памятников. Я ошибался. Всё это время я ошибался. Я думал, что после войны нашим миром правит Смерть, но все оказалось по-другому. По дороге сюда нам попадались на пути скрюченные мертвые деревья. Здесь же, деревья были зелёными. В их ветках пели птицы. Здесь всё было по-другому. Не война стёрла эти границы – их стёрли люди, смешав всё воедино. Только за этой огороженной территорией всё осталось как прежде: здесь не было войны, здесь распустились цветы на могилах и птицы поют трель своим вечным слушателям. Я шел по тропинке, будто в трансе. Окружающий мир отключился для меня – я наслаждался спокойствием и безмятежностью, царившей здесь. Случайно я бросил взгляд на могильный камень. Я не видел имени и портрета. Взгляд приковала дата – 1883-1985. Человек прожил 102 года! Что значит эта цифра в рамках Вселенной? Это даже не цифра – она меньше песчинки. Мы каждый день жалуемся на свою жизнь, пытаясь сделать её лучше, а потом уходим. Безвозвратно. Оставив всё перед этим порогом. Ничего не получится забрать с собой. Ничто неважно. Главное – это мы. Здесь и сейчас. Важен каждый прожитый день. Могу ли я жаловаться на свою жизнь? Я здоров, у меня две руки, две ноги. Я иду к своей цели. Глядя на тропинки между могил я вспомнил одну старую легенду: