Земля лишних. За други своя - Андрей Круз

– Принял, Чайка-Один, удачи, – откликнулся я. – Груз не потеряйте, а то я вас потом из-под земли достану: сколько раз за него башку под пули подставили.

– Не потеряем, не боись. Удачи.

– Счастливо.

Вертолеты уже поднимались с площадки, нагруженные комплектами «ворот», егеря тоже заканчивали посадку. Еще минутка – и мы останемся с противником наедине, ну что же, таков был план и таков уговор. Оставь нам еще егерей в помощь, и понадобится дополнительный транспорт для эвакуации, а тогда нарушится график заправки, потому что заправщика всего три, а если нарушится график, то придется дольше защищать аэродром. Заколдованный круг получается.

И есть еще один фактор, о котором я вслух не говорил: если мы закончим всю операцию сами, своей командой, то и с собственным начальством потом я смогу поторговаться. Я, конечно, в погонах и звание имею, но обе стороны знают, что это скорее знак обоюдного доверия, чем что-либо еще. И если мы все сделаем как надо, то «гром победы» будет раздаваться исключительно в нашу честь, и, глядишь, под этим соусом можно будет внести некие разумные коррективы в наш статус.

Я отложил гарнитуру «северка» в сторону: теперь уже не скоро понадобится, – вновь воткнул в ухо наушник «короткой» связи и поправил микрофон на горле. Теперь общаемся вновь исключительно внутри группы.

– Всем, здесь Jefe, – обратился я к своим. – Операция по захвату завершена, десант уходит. Наша задача – задержать противника как можно дольше. Вертолеты произвели бомбово-штурмовой удар, противник понес потери, но сейчас они пойдут вперед. Сохранять скрытность, всем полная боевая готовность. Подтвердите готовность.

Jefe – это мой позывной внутри группы. Паук – позывной группы, а Паук-Один – мой позывной в рамках всей операции. А сейчас я принял доклады от всех. Ну что же, готовы, так готовы.

– Без команды огонь не открывать, – добавил я. – Если засекут нас раньше, чем надо, накроют из минометов.

«Головастики» с грузом прошли над нами на север, в сторону аэродрома, борта с егерями уже взлетели и наклоняли носы, набирая скорость и выстраиваясь пеленгом. Воздух был наполнен грохотом винтов, все деревья вокруг мотало поднимаемым лопастями ветром.

Готовимся к бою. Я взялся за РПО, разложил ручки, откинул прицельные планки, положил огнемет поудобней. Невелика экономия времени, но в бою иногда и секунду достаточно. А так – останется только предохранитель отжать, и можно стрелять. Ну, ждем-с.

Территория Ордена, остров Нью-Хэвен

22 год, 17 число 10 месяца, воскресенье, 08.30

До ворот, прямо до белой линии на асфальте, обозначающей границу зон, сто шестьдесят шесть метров. У Дмитрия гранатомет дальнобойный, к нему восемь выстрелов. Он может и на пятьсот стрелять, у него прицел оптический с хорошей сеткой, но что у нас есть на пятистах? Ничего удобного, а вот примерно на трехстах метрах… на двухстах восьмидесяти семи от нас – узость. Там большой камень прижимается к дороге, а с другой стороны – довольно крутой спуск, по нему не объедешь, хотя пехоту он не задержит. Следующая узость – сами ворота, у них ширина всего метров восемь, но если за ворота прорвутся, то тогда противник получит свободу маневра, и нам, скорее всего, хана, причем быстро и гарантированно.

«Метису-М» вообще по барабану, куда стрелять: у него дальность до двух километров. Эти четыре ракеты и есть наш главный козырь, и именно с них начнем. «Вампир» пойдет следующим блюдом, а в случае необходимости и я могу из него пострелять. Не промахнусь.

За изломом дороги что-то всерьез горит, черный дым столбом поднимается в небо. Противника пока не видно – по крайней мере, моторизованного. А пеший дозор вполне может уже нас из кустов рассматривать. Беспилотников тоже не видно, кстати, но это ничего не значит – заметить беспилотник проблематично. Но и ему нас, даже если он с тепловидением: земля уже нагревается, а у нас накидочки специальные.

Определяю как первый рубеж открытия огня – этот самый камень. Мы можем накрыть все продольным огнем, главное – застопорить колонну. Если мы остановим колонну, то с тремя снайперскими винтовками и пулеметом мы сможем прижать их там всерьез. И простреливаем мы это место не через створ ворот, а поверх стены. Что сделает противник? А тут и гадать не надо что. Обнаружит нашу позицию, шарахнет по ней с брони из того, что есть, а затем минометный обстрел начнется. «Васильки» за ними не для красоты катаются. Тут нам и смываться: не удержимся. И смыться желательно до того, как первая мина прилетит.

– Дима, держи прицел на пятистах, как раз на изломе дороги.

– Там и держу, не беспокойся, – ответил Дмитрий, приникший к прицелу ПТУР.

Это я уже нервничаю, начинаю ненужные приказы отдавать.

– Ты начнешь, если первым пойдет бронированный транспорт, – продолжил я свои моральные домогательства. – Главное, выбивай все гусеничное, там ни от чего ждать хорошего не следует. Если первым пойдет «хамви» или что другое колесное, то начинает Бонита. Слышишь меня, родная?

– Да, – откликнулась Мария Пилар.

– Бей в двигатель бронебойным или в водителя, но чуть раньше, метров за пятьдесят до большого камня на трехстах. Там машины идут прямо на нас, даже упреждения не нужно. Старайся повредить их, пока патроны есть. Сколько их у тебя?

– Пятьдесят осталось, без проблем, – ответила Бонита, устраивающаяся поудобней со своей массивной тупорылой винтовкой.

– Маноло, Карлос, – обратился я к кубинцам. – Готовность поддержать огнем из пулемета и винтовки. Задача: нанести максимальный ущерб живой силе, технике, но главное – вызвать беспорядок. Будет беспорядок – и стремиться убивать не так важно, наша задача задержать. Каждая секунда нам в плюс.

Если получится свалка на том рубеже, я отстрелю туда РПО. И могу добавить из «вампира», если Дмитрий к тому времени от ПТУР не оторвется. А вообще я намерен действовать винтовкой, выбивая стрелков у пулеметов и командиров. Позиция у нас хорошая, легко прятаться, перемещаться по гребню и менять позиции. Если не будем дураками то долго продержимся. Ну до того момента, как минометы пристреляются. Минометы эти всю малину мне портят. Нечего нам им противопоставить. Спрячутся за обратными склонами – и станут сюда чушки мин забрасывать. У «васильков» это ловко получается, стреляют они быстро.

– Дима, по поводу пятисот метров – они обязательно попытаются задавить нас оттуда огнем. Дави их сразу.

– Да понял я, понял, – уже раздраженно откликнулся он. – Не дурак.

– Эластитная[15] лента есть?

– Есть, что с ней делать – знаю.

Эластитной лентой обматывалось оружие, к которому не оставалось боеприпасов и которое не получалось эвакуировать. Обматывалось по самому уязвимому месту, туда втыкался кадэшник с присоединенным гранатным запалом, а к тому – проволочка. Дерни за нее – и твое оружие врагу не достанется. РПГ-29 не одноразовый, отдавать жалко. ПТУР – вообще с ума сойти можно. А тащить на себе – у нас каждый грамм на счету. А мало ли как обстановка сложится?

– Вопросы есть у кого? Нет вопросов.

Кажется, я своими непрерывными поучениями начал всех доставать. Это от нервов. А вообще я тут начальник, так что пускай слушают.

Противник появился через тридцать четыре минуты – я запомнил время. На излом дороги, который я для себя поименовал «ориентир три», выкатил «хамви». Остановился, из «собачьей будки» пулеметной турели высунулся офицер или солдат в камуфляже, взял в руки бинокль, уставился в нашу сторону. Он сидел у меня прямо на перекрестии «льюпольда», но демаскировать позицию сразу не хочется. Хотя…

– Бонита…

– Поняла! – быстро ответила она. Я услышал задавленный хлопок, сопровождающийся металлическим лязгом затвора. Через пару секунд офицер в прицеле дернулся так, как будто его ударили в голову кувалдой, а вся крыша вездехода забрызгалась кровью. Вот она как действует, дозвуковая пуля такого веса. Тело свалилось внутрь машины, рядом снова хлопнуло, и в лобовом стекле появилась очерченная белым дыра, а стекла изнутри заволокло красным. Распахнулась правая задняя дверца, оттуда выбежал солдат, рванул назад, но не успел – третья пуля подловила его еще на старте. Больше в машине никого. Однако страшная штука этот «выхлоп». Раненых от него не бывает, по всей видимости. И бьет жутко: бронестекла как обычный триплекс прошибает.

– Теперь они снова думать будут, – сказал я. – Это был передовой дозор. Доложить толком они не успели, теперь ждем, пока там сообразят, что случилось. Бонита, ну ты их быстро… Даже не вякнули.

– А ты как думал? – ответила она, заметно важничая. – Боишься меня теперь?

– Еще как.

Вот так, израсходовала троих – и шутит. Такая, понимаешь, прелестная женщина.

Теперь наверняка пойдут пешие по кустам. Это займет время, к тому же они сами не знают, чего ищут. Но на вершину смотреть будут: это самая лучшая позиция. Ладно, если и будут блики от линз, то с их стороны: солнце сейчас под таким углом. А я попробую их не пропустить.