Александра - Лилия Фандеева

свое служебное удостоверение и ткнула парню под нос. – Сиди смирно и не балуй. – Повернулась и пошла к дому.

Парень сел в машину и подумал: «вроде тетка на мента не похожа. Как у нее лихо и с машиной получилось, и со мной. Я даже пикнуть не успел. Вот это реакция». Он даже не подумал о том, что может быть свидетель этого «поединка». Свидетелем был его отец, наблюдающий эту сцену из окна третьего этажа.

– Саша, ну где ты ходишь? – спросил дед, принимая в свои руки правнука. – Мы уже заждались.

– Во-первых, дед, я не хожу, а езжу, а во– вторых, пришлось воспитывать одного нахала.

– И как, удачно? – смеясь, спросил Алексей Иванович

– Извинился. Вы меня тоже извините.

– Познакомься, это Александров Евгений Вениаминович, мой адвокат, и сын его Дмитрий.

– Дедушка, а проще это сделать было нельзя? Ты авантюрист неисправимый, – сказала Саша, пожимая руку Александрова.

– Вы о чем? Я ничего не понимаю, – спросил Александров старший. – Кто мне объяснит, причем здесь авантюризм?

– Пап, это моя Саша, – ответил Дмитрий, приобняв Сашу за плечи. – Она внучка Алексея Ивановича. Мы с ним пять дней назад познакомились. Я сделал ей предложение, Саша и ее сынишка его приняли. Завтра я познакомлю их с мамой.

– Но мы, же здесь по другому поводу, или это совпадение?

– Это моя идея совместить приятное с полезным. Чего тянуть? Мы с Дмитрием и Алексеем подождем в столовой, а вы неспеша поговорите в кабинете, – усмехнулся дед. – Я как узнал, Женя, что это твой старший сын, так и решил ускорить события.

– Александра Николаевна, вы не причинили моему младшему сыну увечий? – спросил Александров старший, усаживаясь за стол в кресло деда и улыбаясь. – Вы с Дмитрием давно знакомы?

– Я была очень аккуратна, а он у Вас нахал. Вы не говорите ему о том, что видели, ему будет неловко. Митя был адвокатом отца моего сына. Знакомы мы с мая прошлого года. Он мне очень помог с завещанием, так и подружились. С чего начнем?

– Давайте начнем с документов в Адвокатскую палату, – он подробно рассказал о документах, процедуре и порядке выдачи удостоверения. Потом перешли к работе в отделении. Прохоров во всем был прав, подвохов с его стороны не было.

– Вы в курсе, что ваш дед собирается продать часть картин и книг? – глядя внимательно на Сашу, спросил Александров Евгений Вениаминович.

– Зачем? – спросила она, слишком резко. – Кому они мешают?

– Он хочет, чтобы они попали к ценителям, а средства от их реализации к Вам.

– Он плохо себя чувствует? С чего это вдруг?

– Чувствует он себя нормально. Пусть делает, как хочет, не перечте, ему так будет спокойнее. Вы, например, знаете, сколько стоит это полотно? А это? Вот и я не знаю. Он не хочет, чтобы в будущем Вас обманули. Здесь не только оригиналы, но есть и качественные копии. Вам нужно открыть счета на свое и имя сына, лучше в валюте.

– Я не буду этого делать, – категорически возразила Саша.

– Не упрямьтесь, Александра. Счета можно открыть и без вашего согласия, как и оформить завещание. Просто это гораздо проще будет для Вас и для покупателя. Вы просто представьте, каким может оказаться список при составлении завещания. И не факт, что все будет учтено. И еще один нюанс. С наследства по завещанию, предусмотрен налог, как с дохода. Продав кое-что заранее, Ваш дед избавляет Вас от оспаривания кем-то доли. Вы просто получаете деньги. Господин Захаров принял свое решение о продаже части коллекции, и это его право. Вам с сыном и сестрой в дальнейшем, будет меньше волокиты. Подумайте? У меня есть номер телефона, я позвоню Вам. Хотя, при нынешнем положении дел, думаю, мы будем часто видеться.

Александровы остались обедать, и Саша за столом увидела «Шумахера», но сделала вид, что они не знакомы. На следующий день Саша познакомилась с мамой Дмитрия. Теперь их недели и дни начинались одинаково, внося некоторые разнообразия только по вечерам. Саша провожала Дмитрия на работу, сама «дежурила» на телефоне, готовила обед из двух блюд и занималась с сыном. Потом они гуляли. Вечера проходили в кругу семьи или, оставив Лешу на мать Дмитрия, «выходили в свет». Иногда их навещала Яна с Кириллом. Один выходной они посвящали поездкам к деду и родителям, второй день оставляли себе любимым. После недолгих споров, взвесив все «за» и «против», Дмитрий уступил Александре, которая настаивала на том, что жить они пока будут в ее квартире. В феврале Алексею исполнился год, Дмитрию в марте тридцать два, а Саше в апреле двадцать девять. Шестнадцатого апреля они расписались в загсе. Отметили это событие за городом, в доме отца Дмитрия, пригласив отца Саши с семьей, Яну с Кириллом и деда. Прохоров поздравил Сашу чуть заранее с днем рождения и с законным браком, подарив ей смартфон Самсунг белого цвета с бледно-сиреневыми цветочками и названием «Ля Флер», приехав к ней домой. Саша за утренним кофе поговорила с ним о возможном трудоустройстве Яны.

–Александр Михайлович, надо приучать к самостоятельности и ее и Кирилла. У них все равно будет практика. Пусть поработают месяц в конторе. Им надо учиться разговаривать с людьми. Все, что в моих силах, я сделаю, помогу, а сама на это время уйду в отпуск. Платите им зарплату, как стимул. Я Вас не брошу. Исполнится Леше полтора года, отдам его в сад, а сама буду работать в офисе. Но они должны начинать практику уже сейчас. Кирилл и Яна через два года окончат учебу. Пора.

– Правда не бросишь и не переметнешься к Александрову?

– Обещаю. Вы же мне обещали протекцию. Как я могу такую возможность упустить?

– Я не отказываюсь. Готовься в августе и поговори с Яной сама.

В новой семье царила гармония. Лешку дедушка и бабушка Александровы любили, как родного. Темно– русые, чуть волнистые волосы и синие глаза, делали его похожим на ангелочка. В год и два месяца, он говорил: мама, папа, баба, дай, на, ди (иди), нуна (луна), кася (каша). И много еще слов, которых без переводчика– мамы разобрать было трудно. Он очень любил слушать сказки и песни. Слушая чужие разговоры, он переводил взгляд с одного собеседника на другого, а на вопрос: «Правда, Леша?», всегда отвечал: «Дя!» и кивал головой в знак согласия. Он уже научился пользовался ложкой и мог самостоятельно есть, причем делал это с удовольствием, а закончив обед, говорил: «Писи». В год и пять месяцев, по настоянию мужа и уговоров свекрови, Саша рискнула оставить сына с