Сейф дьявола (роман и повести) - Йозеф Глюкселиг

— Может, вместо чтения газеты вы расскажете что-нибудь о себе?

— Ну уж нет… Знаете, мне совсем не хочется устраивать «исповедь сына века».

— Судя по вашему замечанию, Мюссе вы уже прочитали.

— Вы имеете в виду Альфреда де? Вы правы. Еще в гимназии «Исповедь сына века» была любимым произведением нашего преподавателя чешского языка. Поэтому недостаточно было прочитать сокращенный вариант, который кто-то самоотверженно размножил для всего класса, пришлось детально изучить этот роман.

— Надеюсь, Мюссе вас не разочаровал?

— Трудно сказать. Наше поколение на многие вещи смотрит по-своему, вам не кажется?

— Мне нелегко об этом судить.

— Почему? Ведь вы можете высказать свое мнение от имени нашего поколения.

— Конечно, от своего имени могу, но что касается вашего…

Она громко рассмеялась, а когда немного успокоилась, спросила:

— Вы хотите сказать, что причисляете себя к другому поколению? Разве несколько лет играют большую роль?

— Благодарю за комплимент, но это различие я бы определил не менее чем десятью годами.

Потом эти слова о разности в возрасте они много раз повторяли. Так началась их дружба, а затем и любовь, как они сами определяли свои отношения. Своим чувствам они отдались с таким жаром, на который только способны двадцатилетняя интеллигентная студентка и тридцатипятилетний не очень искушенный в любви офицер.

Связь их продолжалась почти четыре месяца. Они встречались в пражских ресторанчиках, в выставочных залах, в квартирах ее подруг и его сослуживцев, бродили по пражским паркам. Однажды поехали в Пругоницкий парк, который буквально благоухал весной. И именно там их увидела учительница из школы, где работала Марцела. Эта учительница вывезла туда свой класс на экскурсию. И конечно, она в тот же день все рассказала Марцеле.

Йозеф был готов к этому. Он давно хотел сам серьезно поговорить с женой и решить вопрос о разводе. И этот разговор у них состоялся.

— Ну что ж, если ты уверен, что эта девица тебя любит больше, чем я с Иваном, иди к ней, мы не будем мешать твоему счастью, — заявила жена.

Но на следующий день заболел Иван. Марцела отвезла его в больницу, где был поставлен диагноз: менингит. Общее горе и любовь к сыну сделали, казалось, невозможное: он навсегда расстался с Кларой и еще сильнее полюбил Марцелу и Ивана. Никто никогда не узнал, что причиной его возвращения в семью было обещание, данное самому себе: если Иван поправится, он расстанется с Кларой и будет жить с женой и сыном. Это предохранит Ивана от серьезных нервных потрясений. Страх за судьбу сына сыграл решающую роль.

Страх… Опять это ужасное слово. Да, он готов подписаться под тем, что сказал недавно доктору Дворжачеку: «Человек, утверждающий, что не ведает страха, либо лжец, либо попросту ненормальный. Но если он поймет причины, вызывающие страх, он способен преодолеть это неприятное чувство». Ну а что делать, если причина неизвестна? Что, если человек попадает в такое положение, в какое сейчас попал он? Он не знает, что там, под землей, он даже не может себе представить, какую пакость придумали те, кто соорудил этот тайник. Об этом он может только догадываться. Догадываться о том, что там, под землей, и о том, что произошло с Иваном. Точно он ничего не знает. Вообще ничего не знает. И это вызывает у него страх.

Подполковник быстро встал, перебросил одеяло через деревянные перила и вышел на дорогу, которая вилась по полигону. Он шел без всякой цели, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей…

Ходил он долго. Два-три километра туда, потом обратно. И так до тех пор, пока над темным горизонтом не загорелся рассвет. Только потом он вернулся в домик на полигоне.

Он лег в постель, но уснуть ему так и не удалось. Утро застало его невыспавшимся и неспособным сконцентрировать мысли на серьезной задаче, которую ему предстояло решить.

18

Пиротехник министерства внутренних дел капитан Индржих Бенедикт приехал на полигон около семи тридцати. Гумл увидел старого друга, когда выходил после завтрака из столовой. Они сердечно поздоровались. Бенедикт рассказал, что приказ прибыть в Доброводице застал его на даче во Влтавице, где он с женой проводит отпуск.

— Я и не знал, что у тебя дача на Шумаве.

— Это не моя. Зять получил дом в наследство от бабушки, и вот мы поехали туда, чтобы сделать ремонт.

— Так-так. Теперь все ясно: готовишь себе гнездышко к пенсии?

— Думаю, до нее нам еще далеко. Если бы я был каким-нибудь клерком в конторе, то, может, и задумывался бы о пенсии, но наша работа не позволяет стареть. Ты сам это прекрасно знаешь.

— Конечно, знаю. Но я бы, Индржих, не сказал, что не хочу дожить до пенсии.

— Я тоже не против, но я смирился с тем, что до этого не доживу.

— Не каркай! Ты же знаешь, что в доме повешенного не говорят о веревке.

— Черт возьми! Ты хочешь сказать, что здешняя находка настолько опасна, что навевает на тебя черные мысли?

— Нет, нельзя сказать, что она настолько опасна, но и простой ее не назовешь.

— Ты уже видел этот сейф дьявола?

— Да, я был там вчера вечером.

— Ну и как?

— Думаю, под землей находится большой тайник. Об этом свидетельствует хотя бы то, как продуманно заминирован вход.

— Так, говоришь, с подобным мы еще не встречались?

— Да, это индивидуальная работа какого-то умника. Видно, он придавал ей большое значение. На поверхности создано целое минное поле, а кроме того, вход заминирован, по индивидуальному плану, который, конечно же, автор после минирования унес с собой. И еще, Индржих, я предполагаю, что мы обнаружили только запасный вход в подземелье, а настоящий находится где-то в другом месте.

— По подъездным дорогам его нельзя обнаружить?

— Нет. Как только ты увидишь тайник, у тебя тоже ум за разум зайдет. Во всей округе нет подъездных дорог. Но, может, они были с другой стороны скалы, я там местность еще не обследовал. Местные саперы этого тоже не сделали.

— Давай посмотрим вместе. Как у нас с саперным снаряжением?

— Все необходимое есть. Если потребуется вести земляные работы, нам выделят солдат.

— Попробуем сами справиться. В основном мы всегда справлялись. Когда выезжаем?

— Не раньше чем через три часа.

— А почему только через три?

— До десяти в районе обнаруженного тайника будут проходить боевые стрельбы. Слышишь, там уже палят. В полутора километрах оттуда находится мишенное поле.

— Черт возьми! Неужели нельзя было отменить стрельбы?

— Конечно нет. Они являются частью тактических учений, и генерал наотрез отказался их отменять. Он сказал, что уж если подземный тайник просуществовал двадцать два года, то еще двадцать четыре часа вполне подождет.

— Ну что ж, с этим нельзя не согласиться. Жаль только, что об этом я не знал вчера. Мы с водителем могли бы лишних два часа поспать. Но ничего. По крайней мере будет время поговорить, ведь я не видел тебя целых полгода. — Капитан Бенедикт вытащил из кармана пачку сигарет с зажигалкой: — Ты не начал курить? Может, выкурим по одной?

— Нет, пока воздержусь.

Бенедикт уселся на ступеньку крыльца.

— Подожди, я принесу что-нибудь: не сидеть же нам прямо на бетоне. — Гумл ушел в дом и вскоре вернулся с одеялом, которое разложил на ступеньках. Он устроился рядом с Бенедиктом, с наслаждением выпускавшим изо рта дым в чистый шумавский воздух.

— Как у тебя дела? Здоровье не подводит? Как Марцела?

— Все нормально, — уклончиво ответил Гумл и, заметив внимательный взгляд Бенедикта, добавил: — Ты же знаешь, всегда что-нибудь случается.

— У тебя что-то произошло?

— Почему ты так думаешь?

— Выглядишь ты каким-то усталым.

— Возможно. Я плохо спал сегодня.

— Из-за находки?

— Вовсе нет. Наверное, перемена климата влияет: не успел адаптироваться в шумавском озоне.

— Послушай, о какой адаптации ты говорить? При нашей походной жизни мы никогда не высыпались. Или на тебя только теперь стал действовать озон?

— Конечно, мы уже не те, что были раньше, когда работали на севере Чехии. В те времена я мог заснуть среди дня и даже стоя.

— Ну, тебе еще далеко до Ярды Кубицы. Вот это был лежебока! Помнить, он уснул на построении, когда мы ждали начала парада во дворе училища. Он стоял во второй шеренге и, когда штабс-капитан Буреш скомандовал: «На плечо!» — даже не шелохнулся, только всхрапнул. Кубицу уволили потом из армии. Это случилось после того, как он уснул во время ремонта крыши и свалился вниз.

Капитан Бенедикт помнил массу подобных случаев. Йозеф Гумл с удовольствием слушал старого друга до тех пор, пока тот не начал рассказывать об их общем знакомом, вместе с которым они разминировали объекты в Восточной Словакии: