Все, что дозволено небесами - Татьяна Олеговна Воронцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Валяй. Давненько мы с тобой не разминались.
Минуту или две они молча смотрели друг на друга. Потом уселись рядом на верхнюю ступеньку крыльца.
– Почему не сказал? – ворчливо спросил Леонид.
– Ты знаешь.
– Ты был с этой фотохудожницей?
– Да.
Леонид глубоко вздохнул, прежде чем сообщить неприятную новость.
– Нора осталась на ферме. Позвонила, поговорила с рыжей и решила остаться. Завтра Лера приедет за ее вещами.
Он не ждал, конечно, что Герман тут же вскочит и помчится в Новую Сосновку вымаливать прощение у обиженной подруги, но что хотя бы выругается или как-то иначе обозначит свое отношение к происходящему – этого ждал. Не дождался. Глядя на обшарпанные носы своих кроссовок, Герман поглаживал пальцами переносицу и думал, судя по всему, о другом.
– Днем звонила Нора… – начала Марго, едва увидев Германа, входящего в гостиную с курткой в руках.
– Я знаю. Ленька уже рассказал.
– И что ты собираешься делать?
– Принять душ и поужинать. Но сначала… – Он извлек из кармана куртки маленький черный прямоугольник и аккуратно положил на середину стола. – Сидите здесь и ничего не трогайте. Я вымою руки и кое-что вам покажу.
– Карта памяти, – пробормотал Леонид. – Тебе нужны были снимки, сделанные профессионалом, и ты их получил.
– Точно.
– Это единственное свидетельство того, что вы побывали в святилище? Других нет?
– Единственное. – По губам Германа скользнула слабая улыбка. – Твой звонок оказался очень своевременным. У меня появилась веская причина забрать у Дины карту до ее возвращения в отель, где, возможно, уже поджидал шустрый дядюшка. Забрать, чтобы сделать копии. Кто знает, что этому дядюшке в голову взбредет.
– Убедительно, – кивнул Леонид.
– А там, в святилище, – подала голос Марго, – вы с ней…
– Да.
– Вот как? – Леонид с интересом поглядел на своего друга. – Надо думать, вдохновленный открывающимися возможностями, ты показал класс, отчего девица размякла, прониклась безграничным доверием и по окончании мероприятия уже была готова отдать тебе все что угодно, не только карту памяти с уникальными фотоснимками.
– Да.
– Прав ли я, полагая, что возвращать ей карту памяти ты не собираешься?
Слегка нахмурив ровные темные брови, Герман кивнул.
– Дражайший сэр, – расхохотался Леонид, – что вы можете сказать в свое оправдание?
Тот пожал плечами.
– Ничего.
Потом они сидели втроем перед экраном большого монитора и в благоговейном молчании разглядывали фотографии, сделанные в подземном святилище. Много фотографий. Качества настолько высокого, насколько возможно получить в имеющихся условиях.
– Да, твоя подруга умеет обращаться с камерой, – заметил Леонид, сладко потягиваясь, когда просмотр подошел к концу.
– Я убедился в этом, прежде чем вести ее туда.
– Неужели ты не скинешь ей хотя бы пару фоток?
Теперь Леонид явно получал удовольствие от интриги.
– Зависит от ее поведения. И от поведения ее дядюшки. В первую очередь нужно сделать несколько копий… тащите сюда все флешки, какие есть в доме… и придумать, куда их положить. Вместе с картой памяти. Так, чтобы до них никто не добрался.
– Нора, – напомнила Марго. – Ты съездишь повидаться с ней?
– Да. Как только сделаю копии фотографий и найду для них подходящее место. – Герман посмотрел на Леонида. – Есть мысли?
– Насчет места? Пока нет.
– Одну копию я хотел бы передать Ледогорову.
– Может, сперва разберемся с Литваком? Если сразу после обретения фотографий, которыми не собираешься делиться с ним и его племянницей, ты рванешь к Ледогорову, то подставишь его, брат.
– Это я понимаю. – Герман хмуро наблюдал за копированием файлов. – Но затягивать с поездкой тоже не хочу. Ледогоров мечтал найти святилище, это было делом его жизни. Сейчас он уже стар и крепким здоровьем, мягко говоря, не отличается. Я не хочу, чтобы он умер, так и не увидев эти предметы, не расшифровав эти письмена.
Марго принесла ему из холодильника банку пива, и он, с треском открыв ее, сделал большой глоток. Поморщился.
– Как же мне не хватало этого под землей… Ни разу еще я не оставался там так долго.
– Он благоволит к тебе? – тихо спросила Марго, не спуская глаз с его усталого, осунувшегося лица.
– Кто?
– Великий Неназываемый – он благоволит к тебе?
Герман чуть помедлил.
– Думаю, да. Иначе обрушил бы свод того тоннеля прямо мне на голову.
– Какого тоннеля? – встрепенулся Леонид.
– Тогда ты и почувствовал страх? – спросила Марго. – Когда обрушился свод одного из тоннелей?
– Да, я же не рассказал…
И следующие полчаса ушли на рассказ о похождениях Гнусного Обманщика и Доверчивой Девы.
По завершении его Марго, которая, в отличие от Леонида, все это время сидела тихо, не издавая дурацких возгласов, не мыча и не фыркая, дотянулась до Германа. Взяла его руки в свои.
– Сделай так, чтобы Нора вернулась домой. Прошу тебя. Это важно. Может быть, не важнее, чем ваша с Ледогоровым работа, но тоже важно. Для всех нас.
– Эээ… – Герман немного смутился. – Конечно, она вернется. Не волнуйся. Но среди ночи я на ферму не поеду. Представляешь, что устроит док? То есть, устроит он в любом случае, но ближе к полудню мне будет легче это пережить, потому что я успею: во-первых, выспаться, во-вторых, позавтракать. Да и у него нарисуются другие дела.
– Хотя бы позвони ей.
– Нет, звонить не буду. Я устал как собака, выпил пива и планирую выпить виски. Пьяный и усталый, я точно все испорчу.
Позвонит? Приедет? Но должен же он сделать хоть что-то!.. Третий час ночи, а она все вертится с боку на бок и сна ни в одном глазу.
До самого вечера они с Лерой трудились на благо обширного хозяйства доктора Шадрина, изредка делая перерывы на чай и проверку сообщений, поступающих на почту и смартфоны. От кого угодно, только не от Германа. Впрочем, Марго написала, что он вернулся с добычей и планирует появиться на ферме около полудня, чтобы все объяснить. Значит, по крайней мере жив и здоров. Но что тут можно объяснить? И самое главное: что она, Нора, хочет услышать?
В сотый раз задав себе этот вопрос, она осознает, что хочет услышать признание вины, слова раскаяния и обещание впредь никогда, никогда, никогда… Все это настолько глупо, что ее разбирает смех. Нелепые бабские фантазии! Неужто целый год совместной жизни с Германом ее от них не излечил?
Аркадий, узнав о том, что Нора останется ночевать в Белом доме, их с Лерой Соловецкой резиденции, в той же комнате, где проживала до переезда в поселок, скорбно кивнул, как будто сбылись его худшие опасения, но от комментариев воздержался. О чем ему позже поведала Лера, как приподнесла новость о скором прибытии сестринских чемоданов, Нора не