Портрет любимого - Кэтрин Джордж

После ухода Лукаса Изабель решила немного повременить с ужином.

– Я поем что-нибудь позже, – пообещала она, поглаживая свой живот. – Сожалею о твоем отце. Боюсь, малыш, что нас в этом мире только двое: ты и я.

Но даже если ей удастся немного поесть, она не надеялась, что сможет уснуть в свете нависшей над ней угрозы возвращения Лукаса. Хорошо бы он пришел в какое-то достаточно удобное время завтра, чтобы дать ей возможность справиться с ежедневным утренним недомоганием.

Звонок в дверь раздался, когда Изабель сушила волосы после душа. Она нахмурилась. Она не ждала Джоанну. А ее босс, владелец галереи, загорал на Маврикии. Когда звонок прозвучал еще раз, она сняла трубку домофона.

– Открой мне, Изабель, – услышала она голос Лукаса.

– Я не ждала, что ты вернешься сегодня, – холодно сказала она.

– Тем не менее я здесь. И прошу твоего внимания. Открой дверь! – потребовал он.

Изабель нажала кнопку, ворча, потому что не успела одеться. Она побежала в спальню за своим стареньким голубым бархатным халатом, туго завязала пояс, расчесала пальцами влажные локоны, потом сделала глубокий вдох и открыла дверь в гостиную, в которую постучал Лукас.

Он был одет по-другому, свежевыбрит, а его волосы, как и ее собственные, были влажными.

– Ты поела? – строго спросил он, глядя на ее халат.

– Нет. Мы не проголодались.

Уголок его рта задергался при слове «мы».

– Ты должна поесть, – сказал он неодобрительно. – Я заберу тебя в свой отель на ужин.

Она покачала головой:

– Мне не хотелось бы появляться с тобой на публике.

Краска выступила на его скулах.

– Почему? Я не так одет?

– Это небольшой городок. Меня тут знают. Начнут задавать всякие вопросы.

– На которые ты не обязана отвечать.

– Почему ты злишься? Ведь это я жду ребенка.

Лукас с видимым усилием взял себя в руки.

– Пойдем, – сказал он, беря ее за руку. – Давай сядем и поговорим как здравомыслящие люди.

Изабель позволила ему проводить ее к софе. Сама села в уголке, поджав ноги, а Лукасу указала жестом на кресло.

– Если бы, – начал он, – я не приехал сюда, ты бы сказала мне о ребенке? Хоть когда-нибудь?..

– Не знаю, – честно призналась Изабель. – Хотела сначала дождаться, когда она родится, а там решить.

Он поднял брови:

– Тебе уже известно, что это девочка?

– Пока нет. Просто чувствую.

На мгновение воцарилось молчание.

– Плохо, когда ребенок растет без отца, – сказал он наконец. – Знаю по собственному опыту.

Изабель хорошо знала это. Она сидела неподвижно и ждала продолжения.

– Нам придется пожениться, – произнес Лукас.

«Ах, придется?» – горько усмехнулась про себя Изабель, а вслух сказала:

– Нет!

Лукас вскочил и навис над ней:

– Ты не можешь говорить «нет» на этот раз, Изабель. Нам надо думать о другой жизни, а не только о твоей или моей.

Она свирепо взглянула на него:

– Неужели ты серьезно ждешь, чтобы я вышла за тебя и признала тебя отцом ребенка, когда ты не веришь, что он твой, Лукас?

– Я знаю, что это мой ребенок, – нетерпеливо сказал он. – Ты хочешь, чтобы я расплачивался до конца нашей жизни и жизни нашего ребенка только потому, что я, пережив шок, произнес слова, о которых тут же пожалел?

– Эти слова причинили мне боль, Лукас. И не в меньшей степени потому, что еще до того как я узнала о ребенке, я собиралась сделать тебе другое предложение по истечении шести недель.

– Какое же? – быстро спросил он.

– Мне не нравилось быть чем-то вроде твоей «ночной подружки», которую ты бы посещал тогда, когда у тебя появится время…

– Это было бы совсем не так!

– Но именно так это выглядело для меня. Тем не менее я собиралась предложить тебе жить вместе, как делают нормальные люди. В твоих афинских апартаментах или в твоем доме в Салониках, да где угодно! Я хотела делить с тобой всю твою жизнь, а не довольствоваться какими-то крохами, Лукас.

Он недоверчиво уставился на нее:

– Это правда?

– Да.

Он глубоко вздохнул:

– Если бы ты это сделала, я бы согласился с огромным удовольствием. Что помешало тебе сделать это?

Изабель погладила живот:

– Я… я узнала насчет нее. Не могла же я предложить жить с тобой, выяснив, что беременна!

– Но почему?..

– Ты бы решил, что это единственная причина моего предложения. Кроме того, я боялась, что ты начнешь выяснять, кто отец моего ребенка. И я оказалась права, – добавила она с затаенной обидой.

– Я отказываюсь верить, что ты могла бы быть настолько жестокой, чтобы скрывать от меня нашего ребенка.

Сердце Изабель прореагировало на слово «нашего».

– Наверное, не смогла бы, – тихо сказал она.

Лукас поднес ее руку к своим губам и поцеловал ладонь:

– Наш ребенок был зачат в любви, правда же? Поэтому он…

– Она!

Он неуверенно засмеялся:

– Так что это правильно, чтобы наш ребенок рос, окруженный заботой и любовью своих родителей, которые являются мужем и женой.

– Ты используешь эмоциональный шантаж! – запротестовала она.

– Называй это как хочешь. Но ты должна согласиться, Изабель. Мы оба страдали оттого, что росли в неполных семьях. Если ты выйдешь за меня, больше не будешь от этого страдать. – Он улыбнулся той своей редкой улыбкой, от которой у нее замирало сердце. – Ты не сможешь бороться с судьбой, дорогая моя.

Лукас осторожно поставил ее на ноги. Глубоко вздохнув, Изабель оказалась в его объятиях. Их губы встретились, и этот поцелуй продолжался так долго, пока оба не смогли больше дышать. Лукас, сев на софу, потянул Изабель и усадил ее себе на колени.

– Скажи мне, что любишь меня, Изабель! – приказал он севшим голосом.

Она хмыкнула:

– Вот ты уже и командуешь мною, как обычно. Но это не имеет значения, потому что я люблю тебя, Лукас Андреадис.

– Тогда зачем же ты заставила меня пережить весь этот ад? Прочитав твое письмо, я едва не сошел с ума. Ты не оставила мне адреса и, как ты мне сказала, уничтожила свой телефон. И только Андрис спас меня от безумия, посоветовав, как напасть на твой след.

Ее ресницы вдруг намокли от слез.

– Я и сама была не очень далека от безумия. Гормоны. Мне действительно тогда казалось, что я поступаю правильно.

Лукас провел ладонью по ее волосам:

– Но теперь нам обоим ясно, как поступить правильно. Правда? Хотя ты никогда не хотела брака, я клянусь сделать наш брак счастливым для тебя!

– Но ты тоже никогда не был сторонником брака!