Четвертая могила у меня под ногами - Даринда Джонс

- Чарли? – позвал дядя Боб, и я осознала, что уже какое-то время стою и пялюсь на коробки.

Я смущенно огляделась. Все ждали, что я буду делать дальше. Жалости в их глазах было больше, чем хотелось бы.

- Понимаешь, - начала Куки, выходя из-за стойки, - ты такая сильная, и в тебе всегда столько энергии, что иногда мы забываем… - она оглянулась на Эмбер, подбирая слова, чтобы не сболтнуть лишнего, - …иногда мы забываем, что ты всего лишь человек.

- Я не попрошу тебя убрать коробки, пока ты не будешь к этому готова, Чарли, - сказала Джемма, шагнув ближе ко мне. – А пока мы будем убирать с этого места по одной коробке каждый день.

Дикость какая-то. Никогда в жизни я не боялась стульев. Впрочем, как и пятен на ковре. Но в последнее время мне казалось, что неодушевленные предметы зажили собственной жизнью. Они превратились в зверей, чье дыхание эхом раздавалось у меня в ушах, чьи глаза следили за каждым моим движением, стараясь не упустить удачный момент напасть и снова врезаться в меня невыносимой болью.

Когда Джемма опять заговорила, ее голос был таким мягким и понимающим, что я с трудом удержала свою линию обороны:

- Но только если ты согласишься. Только если тебя это устроит.

- А если нет?

Я задумалась, на самом ли деле так плохо не иметь желания выползать из апатии. За считанные часы меня практически ограбил парковщик, ко мне приставал демон, сын Сатаны елозил меня по полу, а группа монахинь отказалась поделиться со мной жизненно важной информацией. Вот уж не знаю, сколько еще подобных прелестей сумею переварить.

Джемма положила ладонь мне на руку:

- Тогда мы будем рядом, пока ты не почувствуешь, что пора.

Я благодарно улыбнулась ей, и тут меня пронзил ужас.

- Но не буквально же?

Хитрая улыбка отразилась и в ее глазах:

- Буквально, конечно. Мы переедем к тебе.

- Класс! А может, устроим пижамную вечеринку? – загорелась идеей Эмбер.

Джемма просияла:

- Еще как устроим.

Блин, лучше не придумаешь. Получается, пока я не разрешу Джемме побаловаться с коробками, не видать мне покоя.

- Чудесно. Можешь играть с моими коробками, сколько влезет, если тебе станет легче.

- Ну вот, - расстроилась Эмбер, - так у нас никогда не будет пижамных вечеринок.

Я собиралась еще раз улыбнуться, пока не услышала Джемму:

- И мне хочется, чтобы ты сделала кое-что еще.

- Макнула твои линзы в газ для зажигалок?

- Не надо принимать меня в штыки. Я всего лишь хочу, чтобы ты каждый день писала письма. По одному письму в день любому, кто придет на ум. Это могут быть разные люди или один и тот же человек. Я хочу, чтобы в письме ты описывала адресату, что чувствуешь по отношению к ней или к нему, и рассказывала что-нибудь еще. Например, как твои дела или чем ты занималась в течение дня. Идет?

Я глотнула из чашки и спросила:

- Ты это будешь читать?

- Нет, - она удовлетворенно сложила на груди руки. – Писать ты будешь только для себя.

- А можно мне написать одно письмо дяде Бобу, в котором я расскажу ему, какой он чокнутый?

- Эй! – огрызнулся Диби, расправив плечи, когда речь зашла о нем. – Я-то тебе чем не угодил?

Я подавила желание захихикать. Что ж, если письма никто читать не собирается, то все прекрасно. В свое время мне хватило психологии, чтобы понимать, что задумала Джемма. А если никто не будет читать письма, то она никогда не узнает, писала я их или нет. Беспроигрышная ситуация.

- И я узнаю, писала ты их или нет. Поэтому не давай обещания, если не собираешься его сдержать.

Гадство.

- А как ты узнаешь? Я отлично умею врать.

В ответ она громко рассмеялась. У меня на языке так и вертелся остроумный ответ, но я промолчала. В основном потому, что дядя Боб, Куки и Эмбер тоже зашлись от хохота. Какого, блин, черта?

Оповестив общественность о своем разочаровании мастерски сработанным убийственным взглядом, я поинтересовалась у Джеммы:

- Ты оставишь меня в покое, если я на все соглашусь?

- То есть перестану ли я приезжать и разбирать твои коробки? – Я только пожала плечами, соглашаясь с предположением, и она продолжила: - Нет. Эту гору мы осилим. – Она положила руку мне на плечо. – Вместе. Все мы. – Все дружно закивали. – Каждый день кто-то из нас будет уносить по коробке, пока ты не перестанешь дергаться, видя, как мы это делаем.

Я нахмурилась:

- Ничего я не дергалась.

- Дергалась, - вставил дядя Боб.

- Нет… Да фиг с вами.

Итак, я оказалась в натуральном кошмаре в компании друзей и родственников, от которых так и несло благими намерениями, и которые, откровенно говоря, вполне заслуживали очутиться в запертой клетке с анакондой. Ненадолго. Ровно на столько, чтобы каждую ночь в течение месяца, например, им снились только кошмары.

От этой мысли у меня на душе потеплело.

В дверь опять постучали. На этот раз громче, более требовательно.

- Вызвали подмогу, ребята? – поразилась я. Кого еще они могли позвать в свою команду?

Не задумываясь, я распахнула дверь с драматизмом талантливой актрисы немого кино.

От того, что я увидела за порогом (точнее от того, кого я там увидела), у меня пропал дар речи. За долю секунды удивление достигло апогея, пока я молча пялилась на Рейеса. Он стоял в коридоре в новой футболке и новых джинсах, которые смотрелись на нем так же обыденно, как лимонный пирог на прилавке в кафешке. Словно он никого сегодня не убивал. Словно не таскал меня по складу и не ронял на бетонный пол. Словно не исчезал как раз тогда, когда я собиралась цивилизованно с ним поговорить. Поделом мне.

Он сложил на груди руки и прислонился к дверному косяку. В глазах искрилось веселье.

- Хотел убедиться, что ты в порядке.

- С чего вдруг мне быть не в порядке? – спросила я.

Его взгляд блуждал по мне, а любопытство, с которым он меня рассматривал, ничего общего с вежливостью не имело.

- Как там мальчишка?

Только что он дрался из-за меня с демоном. Спас мне жизнь. А теперь стоит тут как ни в чем не бывало.

Я покачала головой:

- Нормально. Немножко в ужасе, но он в хороших руках. И он глухой.

- Знаю.

- Откуда? – удивилась я.

- Какое-то время наблюдал, как ты с ним говорила.

Я пождала губы:

- Да ты маньяк.

- А ты чокнутая.

- Неандерталец, - возмутилась я.

- Шизофреничка.

- Павиан.

- Психопатка.

И почему это весь репертуар его оскорблений так или иначе ставил под сомнение мою психическую стабильность? Я нахмурилась и подалась к нему:

- Демон.

Рейес поддел пальцем подол моей майки и подтянул меня ближе.

- Тогда получается, что ты – истребительница демонов? – спросил он глубоким бархатным голосом.