Истребители танков - Владимир Зюськин

В живых остались лишь те, кого откопали первыми. Это были комбат и его разведчик. Если бы рыть начали с противоположной стороны окопа, в живых, возможно, остались бы двое других бойцов.

Через сорок два года после этих событий, на встрече однополчан бригады в Белгороде, Халтурин обнял бывшего командира орудия четвертой батареи И. П. Шульгина, который был в числе тех, кто с лопатой в руках, рискуя собой, спасал ему жизнь. А она тогда еле теплилась. Извлеченный из-под земли комбат не мог ни слышать, ни говорить. Однако когда его хотели отправить в госпиталь, решительно воспротивился.

Последствия контузии проходили медленно. За Георгием Алексеевичем, отказавшимся уйти в госпиталь, наблюдал врач бригады Б. А. Никитин. Когда к контуженому частично возвратился слух, Борис Алексеевич учил его говорить, как учат детей. Занятия проходили успешно, но у комбата начался воспалительный процесс мозговой оболочки. Пришлось все-таки отправляться в госпиталь.

После пятимесячного лечения Георгий Алексеевич был уволен в запас. Так закончился боевой путь комбата, но с военным делом он не порвал. В марте 1944-го райвоенкомат Ленинского района города Свердловска направил Георгия Алексеевича начальником военной кафедры Свердловской госконсерватории.

Уже будучи дома, Халтурин прочитал в «Правде» Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении его за днепровские бои орденом Ленина.

Когда плацдарм наших войск на правом берегу Днепра был расширен до пяти километров по линии фронта, батареи 1844-го полка расположились на высотах, господствующих над местностью. Это было для фашистов словно нож в теле. Командир бригады гвардии подполковник Сапожников предупредил командира полка гвардии майора Кавтаськина: «Немец обязательно полезет на твои высоты. Надо выстоять!»

И враг полез. Тринадцать танков, изрыгающих огонь, ползли к батарее старшего лейтенанта Корнеева. Два из них были остановлены первыми залпами и преградили путь остальным машинам. Те замешкались и, начав обходить горящие танки, подставили свои уязвимые бока. А уж артиллеристы не растерялись — сразили еще несколько тяжелых машин.

На плацдарм, вклинившийся в позиции врага, с трех сторон летели пули, мины, снаряды, шли бронированные машины. Падали бомбы. Смерть то и дело пропахивала землю огненной бороной, и, казалось, что в ее отвалах не может уцелеть ничто живое. Но стихали взрывы, умолкали вой и свист, оседала пыль, и в развороченных окопах поднимали головы люди. Они сходились, сползались, перевязывая друг друга. Подтаскивали снаряды, ожидая очередного огненного вала.

Отражать атаки удавалось не всегда. «Враг атаковал по 5–6 раз в день. Было так, что с утра немцы занимали наши позиции и даже захватывали орудия. А к обеду, собрав в контратаку всех штабных работников, поваров, санитаров, отбивали у фашистов и позиции, и пушки», — вспоминает И. Иванов. С большой симпатией отзывается он о комбриге:

«Ординарцы, адъютанты заботились о Сапожникове. А он словно бы не замечал опасности. Находился вместе с нами и воевал наравне со всеми. Приготовленную для него щель тотчас уступал раненому, сам же принимал участие в контратаках, держась сурово, сдержанно».

День 26 октября 1943 года для бригады оказался волнующим и торжественным: был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза воинам, отличившимся при форсировании, захвате и удержании плацдармов на правом берегу Днепра. Среди них — восемнадцать воинов бригады — от комбрига и всех командиров полков до рядовых, в том числе А. Г. Спиваков, В. Т. Корнеев, Т. И. Ланских, награжденные посмертно.

Глава 3. От Днепра — на Запад

Из журнала боевых действий бригады:

«30 октября 43 г. В районе Александровки бой с танками врага вел 1844-й полк. Пехотного прикрытия не было. Танки подпускали на пятьдесят — сто метров и расстреливали в упор. Бой шел три часа. Отбито три атаки. Уничтожено девять танков и до трехсот фашистов.

15 ноября. В районе Ново-Украинки 1844-й полк без пехотного прикрытия вел бой с танками и пехотой врага. Особо отличилась четвертая батарея, которую возглавлял Н. Э. Марченко. Подпустив пехоту на сто — двести метров, расстреляли до трехсот немцев.

21 декабря. На позиции 1846-го полка враг бросил двенадцать танков и до двух батарей пехоты. Уничтожено четыре танка и около двухсот гитлеровцев. Отличились первая и четвертая батареи, которыми командуют коммунисты: старший лейтенант В. П. Разживин и лейтенант М. Г. Смирнов. Результативно било по противнику орудие В. С. Короткова.

22 декабря. Бой под Новгородкой с восемнадцатью танками, восемью транспортерами и батальоном пехоты вел 1844-й полк. Вторая, третья и четвертая батареи, отрезанные от наших частей, приняли удар на себя. Четко действовали командир второй батареи старший лейтенант А. И. Леонов, командир взвода четвертой батареи Н. Ф. Гаврилов, командир орудия П. Г. Семиряков и его наводчик П. А. Фуражкин (вторая батарея)… Подбито три танка, уничтожено около восьмидесяти фашистских солдат и офицеров».

В бою 22 декабря 1943 года погиб Герой Советского Союза командир орудия 1844-го полка сержант Иван Филиппович Литвинов.

Бригада в составе седьмой гвардейской армии наступала в сторону Кировограда. Вторая батарея 1844-го полка стояла на закрытых позициях — довольно далеко от линии фронта. На передовой было тихо. Уже несколько дней ни одна из воюющих сторон не предпринимала крупных наступлений. Вдруг приказ: срочно сняться и выдвинуться вперед — занять оборону в боевых порядках пехоты. Оказывается, на этом участке обнаружилось скопление крупных танковых сил противника. Затишье было перед бурей.

«На место прибыли ночью, — вспоминает Фазлутдинов. — Командир батареи старший лейтенант Леонов указал место моему взводу, оставил двух связистов и ушел. Я осмотрелся, насколько позволяла видимость. Сзади нас — большие стога, чуть впереди, справа — черный высокий курган. Мы стояли на поле спелых подсолнухов. Земля под ногами — рыхлая. Чернозем. Начали оборудовать огневые позиции.

Слева от нас расположился первый огневой взвод. С этой же стороны слышался гул моторов. Я послал связиста узнать, в чем дело. Вернувшись, он доложил: ребята оборудуют огневые и очень встревожены — шум моторов усиливается со стороны лощины. Наши там или немцы — неизвестно. Где комбат, никто не знает.