Синдзи-кун. Тетралогия (СИ) - Хонихоев Виталий

– Ты все время путаешь меня. – говорит Юки: – всегда разрушаешь мои устои. Ты – анархист и развратник.

– Есть такое. – кивает Син, поглядывая на висящую над ним сосульку: – а эти твои устои – не более чем прутья в клетке, которые ограничивают твой прекрасный разум и … Ай! Как ты?!

– Ага! – торжествующе подняла палец Юки: – как говорил Миямото Мусаси – если твой противник ожидает атаки сверху – наподдай ему сосулькой снизу!

– Не говорил так Миямото!

– Значит – должен был.

– Вы чего такое шумные? – поднимает голову Акира‑нээсан и трет заспанные глаза: – рань еще. Спите, давайте, у нас еще Игры завтра… сегодня уже.

– Правильно Акира говорит. – Син убирает кровавый щит и зевает во всю глотку: – баиньки пора. А то потом на Играх будешь сонная. А у нас еще один матч перед Митсуи, так что надо будет выложится как следует. Нам теперь проигрывать нельзя.

– Душновато тут. – говорит Юки и перехватывает дробовик поудобнее. Встает, придерживая плед на плечах, делает два шага и открывает дверь, подышать свежим воздухом. Снаружи прохладно, она вдыхает свежий, утренний воздух полной грудью и чувствует, как что‑то теплое прикасается к ее ногам.

– Ой. – говорит она, присаживаясь на корточки: – какой милый котик! Син! Смотри, это же Поно‑кун!

– Быть не может – ворчит Син: – отсюда до нашего дома и магазинчика Тамагавы километров двенадцать будет. Что он тут делать будет?

– Девчонки говорили, что если Поно‑куна кормить, то … желания исполнятся. У нас рыбка есть? – Юки оставляет дробовик лежать на коленях, пока она гладит толстого рыжего кота.

– Хм. Дай‑ка глянуть. Похож, похож. А с другой стороны – разве не все рыжие и толстые коты – похожи? Может быть, и нет никаких толстых и рыжих котов? Может быть они – как наша Линда – один кот, просто проживающий все вероятности в мире?

– Это Поно‑кун. – твердо заявляет Юки: – схожу‑ка я в магазинчик и ему поесть принесу.

– Кофе еще купи. И позавтракать что‑нибудь. И дробовик оставь.

Глава 16

Глава 16

Когда мы вошли в открытый зев «входа номер шестнадцать» стадиона Сейтеки, Юки и Акира невольно ускорили шаг, торопясь дойти до раздевалки команд, я же наоборот – притормозил и поднял руку, сжатую в кулак. Акира тут же остановилась и сделала шаг в сторону. Юки среагировала чуть позже, повторив ее действия зеркально – остановившись и сделав шаг в другую сторону. Вход был широкий, рассчитанный на выход массы болельщиков в выходные дни, но сегодня тут было пусто. Необычно, учитывая, что сегодня день Игр, полуфинал и финал региональной группы, но как уверили нас – это был служебный вход и мы могли пройти, не привлекая лишнего внимания.

Из полутьмы впереди к нам шагнул высокий мужчина в форме Имперских Инквизиторов. Его лицо украшал шрам через глаз и щеку, на руках были кожаные перчатки. В такую жару, а он в мундире и в перчатках, подумал я, тоже, наверное, нелады у него с температурным контролем.

– Вы арестованы. – сказал он и поднял руку. Вспыхнули лампы, ослепляя, я прикрылся рукой. Проморгавшись мы увидели черные мундиры инквизиторов, стоящих за ним.

– Мы находимся на территории Святой Земли Императора во время Игр. Согласно эдикту Императора, никто из участников Игр не может быть арестован на Святой Земле в момент проведения соревнований. – отвечаю я и переношу центр тяжести на правую ногу, слегка выставив вперед левую. Кровушка послушно закипает во мне и под кожей начинают бугрится вены. Плохо, что пол тут бетонный, но мои багровые жгуты уже протыкают подошву (обувь жалко, но и хрен с ней!) и медленно тянутся в сторону инквизитора.

– Значит вы отказываетесь сотрудничать. Взять их! – коротко рявкает главный и в нашу сторону срываются какие‑то темные сети, вылетевшие из рук его подчиненных. Уклоняюсь в сторону и вниз, делаю рывок к нападающим, краем глаза видя, что Юки закрылась ледяным щитом, а Акира ушла перекатом. Все в порядке. Тотчас выправляю кровавые нити и прикрепляю их к девушкам, мониторя ситуацию и подавая капли крови для бурста.

– Ледяная буря! – кричит Юки и пространство перед нами покрывается белым морозным паром, ни черта не видать и сперва я думаю, что вот и все, тут и конец команде бравых инквизиторов пришел, придется их из ледяных глыб паяльником выплавлять, но тут пар рассеивается и я вижу, что весь коридор закрыт ледяной стеной. Потом стена разваливается на части и становится видна радужная пленка силового поля.

– Инферно! – раздается крик и я замираю на месте с непривычки, потому что голос, который выкрикивает заклинание – незнакомый. Девичий голос, высокий, не лишенный приятности, но – незнакомый. Коридор заполняет пламя, и я успеваю выставить щиты, подать кровушки своим союзникам и переместиться в сторону. Всегда перемещайся в сторону, если ты пропал из поля зрения противника. Коридор заполняют разряды молний и из этих разрядов выныривают чудовищные псы, каждый под два метра в холке, больше похожие на помесь ротвейлера и бульдозера. Псы очень быстрые и один из них оказывается совсем рядом, так близко, что едва не хватает меня клыками, я едва успеваю уйти в сторону. Время словно бы замедляется и я отчетливо вижу капли слюны, брызгающие в стороны с его клыков, чувствую вонь из его пасти, слышу, как бьется его сердце… Сердце! Я могу чувствовать его сердце? Но как? Хотя… какая разница сейчас. Я сжимаю кулак, раздавливая сердце чудовищного пса и ярость в его глазах мгновенно сменяется смертной тоской существа, которое знает, что конец неминуем и близок. В уши бьет громкий визг, и сперва я думаю, что это визжит уже мертвый пес с раздавленным мною сердцем, но потом вижу катающийся по полу комок огня. И замерзший памятник псу‑бульдозеру перед Юки. Девушки в состоянии за себя постоять. Растерялись мы немного из‑за внезапной атаки, думал я, что мы сможем поговорить и решить проблему миром, в конце концов, арестуйте нас после Игр… но нет.

В коридоре царит полумрак, все лампы давно разбиты и только пламя от катающейся по полу чудовищной собаки и аварийная подсветка на стенах разгоняют темноту. Вспыхивают молнии, я падаю на землю, чувствуя, как неподалеку падают Акира и Юки, но сила крови поднимает нас и Акира бросает «Инферно» вперед по пандусу выхода номер шестнадцать.

Какая‑то тварь кусает меня в шею, я хлопаю ее ладонью. Что‑то вроде москита, только здоровенного и в цветах Имперской Инквизиции. Голем? Или призывное существо, фамильяр? Или это один из сотрудников инквизиции и сейчас я прихлопнул полковника? Что такое воинские звания в отрыве от реальности? В принципе само по себе вознаграждение за ратный труд – это поощрение убийства людей, разве нет? Разве не должны мы все усесться в круг и решить все наши проблемы покурив трубочку и предавшись славной оргии? Хорошая идея, нужно только распланировать все как полагается, чтобы никто не привел с собой Соню или Шляпника, вот уж кому не место на мероприятии… а ведь я его предупреждал. И его и Мартовского Зайца.

– Син, что с тобой?! – кричит мне Акира, не понимая, что со мной все в порядке. Я просто нашел ответ на Самый Главный Вопрос Жизни, Вселенной, и Всего Такого Прочего.

– Очнись, Син! – склонившаяся надо мной Акира хлещет меня по щекам, где‑то гремят выстрелы, и я вижу Богиню с дробовиком. Похоже я влюбился и мне срочно нужно признаться в любви. Я встаю, нежно отстраняя Акиру в сторону и получаю разряд чего‑то темного в грудь. Больно. Неожиданно, но я опять знаю, что именно надо сделать, чтобы кинувший в меня эту дрянь – осел на землю и схватился за горло, потому что захлебнулся в собственной же крови. Вообще, похоже, что все на свете собирается препятствовать моему счастью с Богиней, но это только потому, что их недостаточно любят и ценят. Я уверен, что если я сейчас дам всем этим заблудшим людям достаточно любви – как все изменится. Но что такое любовь?