Под несчастливой звездой - Анастасия Анфимова

Евнух торопливо достал из сумки почти пустой бурдюк.

Не опуская ноши, Осирсат быстро проглотил остатки воды и перехватил поудобнее безвольно висевшее тело.

На самом деле Анукрис уже пришла в себя, который раз за сегодняшний день возвращаясь из царства грез в суровую действительность. Краем глаза она видела и дорогу, и холмы вокруг. Но никак не могла сообразить, куда же её тащат эти два извращенца? Здоровяк тяжело переставлял мощные волосатые ноги. От его тела несло нестерпимо вонючим потом.

— Уже скоро, — утешал его Тулаум. — Почти пришли.

Когда они поднялись на вершину перевала, раздался грозный окрик.

— Стой! Кто такие? Куда идете?

— Ты что слепой? — взвизгнул кастрат.

Послышался шум шагов по пересохшей земле. Девушка повернула голову в ту сторону. К ним шел высокий, худой человек в новой, но уже изрядно перепачканной рубахе и с тяжелым копьем в руке. Анукрис почувствовала, как по коже волной пробежал страх. С каменно неподвижным лицом, сухими безжизненными губами и огромными зрачками в пустых рыбьих глазах, он походил на ожившего мертвеца.

— Несем подарок Наставнику! — продолжал вопить евнух. — А ты нас задерживаешь, страж!

— Тулаум и Осирсат, — дрожащим голосом прогудел здоровяк.

— Вспомнил? — спросил кастрат и еще раз повторил. — Вспомнил?

— Вспомнил, — эхом отозвался воин. — Идите.

Он развернулся и, отойдя на десяток шагов, спрыгнул в какую-то яму.

— Как ты только можешь с ними разговаривать? — со смесью страха и почтения сказал Осирсат.

— Главное, не бояться, — самодовольно пропищал Тулаум. — Они это чувствуют, и помнить заклинание.

Дорога пошла вниз.

— Вот и кладбище, — пробасил Осирсат.

Девушка дернулась и замычала. От неожиданности здоровяк сбился с шага и едва не упал, выронив ношу. Анукрис упала на гравий, застонав от вернувшейся боли.

— Ты чего? — озабоченно спросил евнух.

Пленница мотнула головой. Он вытащил кляп.

— Развяжите, я сама пойду, — жалобно попросила девушка. — Все тело затекло.

Тулаум кивнул приятелю. Тот быстро распутал узлы, кроме веревки на ногах и шее, потом помог подняться. Она немного постояла с закрытыми глазами, унимая головокружение. Конвоиры терпеливо ждали.

Анукрис сделала первый шаг и огляделась. В широкой долине, огражденные полуразвалившейся стеной, теснились длинные общие гробницы и богатые каменные усыпальницы. За широкими воротами с высокими пилонами располагался небольшой двор и массивный храм из серого камня.

— Что это? — спросила девушка, с трудом разлепив спекшиеся от жажды губы.

— Неужели не узнала? — глумливо хихикнул евнух. — Старое кладбище Сета.

— Я никогда здесь не была, — пробормотала пленница.

— Теперь нагостишься! — гнусно усмехнулся здоровяк, и приятели захохотали.

Пленница отвернулась от этих противных рож и заметила, что когда-то в долине существовал целый поселок, от которого остались только большие, в беспорядке наваленные кучи мусора.

Дорога спускалась в долину мимо развалин. Когда путники поравнялись с ними, из-за остатков глиняной стены им навстречу вышел еще один страж, как две капли воды похожий на первого. Такой же сухощавый, с тем же мертвым взглядом огромных зрачков на безжизненном лице, с коротким копьем…

— Стой! Кто такие? Куда идете?

Вновь Анукрис обдало ужасом от этого страшного пустого голоса.

— Тулаум и Осирсат ведут подарок Наставнику! — громко ответил евнух.

Страж молча смотрел на них.

— Вспомнил? — спросил кастрат.

— Вспомнил, — воин отошел в сторону, освобождая дорогу.

Девушка стала различать барельефы на пилонах, изображавшие какого-то древнего Келл-номарха и бога со змеиной головой. Ворот давно не было. Только массивные бронзовые петли зеленели на фоне желто-серого камня.

Кругом стояла тишина, нарушаемая только шелестом песчинок, перекатываемых легким ветром, да жужжанием неугомонных мух. Анукрис на миг задержалась, чувствуя страх, навсегда поселившийся в этом месте. Осирсат дернул веревку, так что она едва не упала. Песок во дворе покрывали множество следов, но девушка не заметила ни одного человека.

Тулаум прошел мимо ямы, когда-то являвшейся священным водоемом, и стал подниматься по пандусу к закрытым дверям храма. Когда до них оставалась пара шагов, тяжелая створка распахнулась, им навстречу вышел невысокий, сухощавый мужчина с неприметным лицом.

Евнух остановился.

— Мы привели подарок Наставнику, — обернувшись, он махнул рукой, и здоровяк потащил пленницу за собой. — Того, кого он просил…

— Наставник не просит! — тихим громом раздался хриплый голос незнакомца. — Он приказывает!

— Прости, Убисту, — торопливо извинился евнух. — Я не хотел непочтительно отзываться о Наставнике…

— Рад, что ты осознал свою ошибку, — кивнул мужчина.

Оказавшись совсем близко, Анукрис внимательно вгляделась в серое, словно смазанное лицо и поняла, что уже где-то видела этого человека.

Он тоже рассматривал девушку, равнодушно скользя взглядом по избитому телу.

— Да это служанка Тусета.

— Я жена Небраа, — возразила молодая женщина.

— Вдова, — поправил её Убисту. — Но не расстраивайся. Наставник уже нашел тебе нового мужа.

Он протянул руку, и здоровяк торопливо передал ему конец веревки.

— А как же награда, господин? — робко пискнул Тулаум, когда мужчина взялся за позеленевшее от времени бронзовое кольцо.

Убисту надменно обернулся, сунул руку за пояс и достал маленький кожаный мешочек. Евнух поймал его на лету и высыпал на ладонь горстку ярко-желтых горошин.

— Но здесь только восемь, господин? — с нескрываемой обидой вскричал Тулаум.

— А подарок чуть живой, — отозвался собеседник. — Её еще нужно вылечить.

— Нет, господин! — возразил Тулаум, — Девка совершенно здорова и даже на своих ногах!

— Я не слепой, — голос Убисту оставался таким же ровным. — И все вижу.

— Это все мождей…, — робко промямлил Осирсат. — Он…

— Вы привели её к Наставнику, — отрезал собеседник. — Какой подарок, такая и награда.

Не глядя на смутившегося евнуха, Убисту потянул на себя толстую дверь. Чуть слышно скрипнули бронзовые петли.

Анукрис вслед за ним вошла в полутемный зал, сразу почувствовав резкий щекочущий ноздри запах. Посередине просторного помещения дымился крошечный костерок. Вокруг сидели на корточках шесть стражников с закрытыми глазами. Один из них медленно тянул какую-то ноту. Остальные чуть покачивались в такт мелодии. Их каменные лица обмякли и походили на человеческие.