Жуга. Осенний лис - Дмитрий Игоревич Скирюк

руку. Плечевой сустав едва не выбило из сумки. Травник вскрикнул, но запястье Хансена не выпустил.

– Держись! – крикнул он. – Подтягивайся вверх!

Хансен молчал. Висел безжизненно, как куль с мукой. Жуга почувствовал, что медленно слабеет, и покрепче стиснул пальцы. Ременная петля на рукояти топора затягивалась. Он оглянулся вверх, нелепо выворачивая шею. Испугавшиеся поначалу скавены опасливо, но неотвратимо подбирались к краю пропасти.

– Орге! – напрягаясь, крикнул травник. Перевёл дыханье. – Орге!!!

Гном не отозвался. Что было тому причиной, оставалось лишь гадать.

Жуга закрыл глаза. Перед глазами плавали круги.

«Вот и всё, – подумалось ему. – Ошибка. Ошибка. С самого начала. С самого начала. Я опять доверился не тем…»

– Ну, что вы встали? – закричал визгливо Ашедук. – Убейте его! Столкните вниз! Убейте, ну!

Казалось, тело Хансена уже не тянет так сильно, словно он постепенно становится легче. Мускулы деревенели. Жуга едва не рассмеялся от осознания своей беспомощности. Распятый на камнях меж телом Хансена и рукоятью топора, он оказался совершено беззащитным перед наступающими скавенами. Он мог бы отпустить его и тем спастись – ведь Хансен был, скорее всего, уже мёртв, но травник почему-то этого не делал. Он замер, словно время остановилось. Не хотелось делать ни малейшего движения. «Аш… аш-ш… – негромко слышалось со всех сторон, кроме той, где была пустота. – Аш-ш…»

Скавены медленно смыкали полукруг. Смотреть на них, а равно и на Ашедука, не хотелось.

И в этот миг раздался крик.

В первый момент травник подумал, что ослышался, потом – что очнулся Хансен, и опять ошибся: кричали совсем с другой стороны.

– Жуга! – снова донеслось из глубины коридоров. Травник в изумлении открыл глаза. – Жуга, хэй, где ты? Я иду! Держись, Лис, держись!

Весь напрягшись, как натянутая струна, Жуга вытянул шею и приподнял голову – как раз чтобы успеть разглядеть, как из отверстия туннеля вывалился Яльмар и остановился посреди площадки, в изумлении от открывшегося взору зрелища. Скавены попятились.

– Зашиби меня Мьёльнир, – ошеломлённо выдохнул норвег, – сколько же вас тут!

Глаза его вдохновенно загорелись. Варяг шагнул вперёд и отвесил скавенам гротескный в своей вежливости поклон.

– Извиняюсь, – сказал Яльмар, – но я вас перебью.

И поднял свой топор.

Ещё через мгновенье из туннеля вынырнул дракон, остановился, выдохнул огонь, и пламя осветило всё вокруг. Отступленье превратилось в повальное бегство.

Через минуту не осталось никого.

– Жуга, ты здесь? – Лицо варяга появилось над обрывом. – Ого, как вас угораздило… Держись, сейчас мы тебя вытащим. Держись. Арне, неси верёвку!

Пока дракон метался вдоль ущелья и преследовал отбившихся и не успевших спрятаться, варяг и два мальчишки осторожно подобрались к травнику и захлестнули петлю у него на руке. Вскоре, хоть и не без труда, вытащили обоих. Попутно выяснилось, почему не отзывался Орге – Тил обнаружил гнома лежащим неподалёку без чувств. Похоже, его снова треснули по голове.

– Отпусти руку, – скомандовал Яльмар. – Ну! Да разожми ты кулак!

– Не могу, – сказал Жуга. По лицу его текли слёзы.

– Чего не можешь?

– Пальцы разжать не могу… Яльмар, что ты делаешь! Ох, Яльмар…

– Ну чего ты дёргаешься, как мальчишка! Не рубить же их. Вот так, вот хорошо, вот и… Гм…

Воцарилось молчание.

– Один, – наконец пробормотал варяг. – Кто это?

А Телли ничего не произнёс. И лишь смотрел, смотрел…

Смотрел.

Жуга наконец нашёл в себе силы сесть.

– Хансен! – позвал он. – Хансен?

Тот не отвечал. Жуга наклонился над ним, отбросил волосы с его лица. Приблизился и замер.

– Бог мой… – пробормотал он. – Тил, ты это видишь?

– Девчонка, – подтвердил тот. – Лет двенадцать, может, чуть побольше.

– Яд и пламя, как же… Как же это?

Стрела свершила невозможное, и если б травник не держал Хансена всё это время за руку, то вряд ли смог поверить в это превращение. Девчушка не отвечала. Казалось, она спит. Одежда Хансена была ей велика и висела складками. Один сапог слетел с ноги и канул в пропасть.

– Что это значит? – Яльмар повернулся к травнику. – Жуга, это опять твои фокусы?

– Стрела, – угрюмо бросил тот. Распустил завязки на куртке девочки и непослушными пальцами зашарил в складках рубашки. Нашёл и вынул древко. Ран и крови на теле не было, наконечника у стрелы тоже. Жуга взглянул на Яльмара, на Телли. Опустил глаза.

– Это стрела Рудольфа? – внезапно догадался Телли. – Откуда?

– Она была в моём мешке. Мне её Вильям продал, ещё тогда, в Британии.

– С тобой никогда не знаешь, чего ожидать, – задумчиво сказал варяг. – И всё-таки поверить не могу. Неужто это в самом деле он? Не маска, не личина? – Травник покачал головой. – Вот ведь как… Всю жизнь девчонкой притворялся, а на деле вишь как оно обернулось… Как это может быть?

– Я тебе потом объясню, – сказал травник. – Если смогу… Где Орге?

– Лежи, не беспокойся. Выживет. Им Арне занимается.

Яльмар вытащил флягу и направился к лежащему без чувств дварагу. Жуга некоторое время сидел неподвижно, потом потянул к себе мешок. Раздёрнул завязки. Вытащил игральную доску. Фигурка пешки матово мерцала, разгораясь, угасая, вспыхивая вновь. Тил присел, дотронулся до неё рукой.

– К чему бы это?

– Может, надо сделать ход? – предположил Жуга.

– Может быть. А как?

Оба покосились на дракона, но тот ничем не выразил желания поучаствовать в игре: он медленно бродил вдоль стен, обнюхивал грибы и плесень, сердито фыркал, мёл хвостом. Повсюду догорали маленькие костерки, валялись мёртвые тела. Пахло кровью и горелой плотью.

– Это должны сделать мы, – задумчиво сказал Жуга. – Всё предопределено. Предпоследняя линия… Гертруда говорила – пешка на последней линии может стать любой фигурой, кроме короля, то бишь дракона. Вот только где её взять, эту другую фигуру? Может, оторвать одну из этих?

Тил вскинулся.

– Послушай! Та фигурка… Помнишь, ты забрал её?

Он не договорил. Жуга всё понял, переменился в лице и суматошно зашарил по карманам.

– Яд и пламя, Тил, ты прав! Я совсем про неё забыл. Куда я её засунул? Только бы не потерялась… А, вот она!

Травник вытащил фигурку воина и протянул её мальчишке.

– Ставь ты – у меня руки дрожат.

– А думаешь, у меня не дрожат?

Фигурку тем не менее Тил взял. Сделал несколько глубоких вдохов, примерился и со стуком поставил её в самую середину последнего белого поля. Придержал, как будто опасался отпустить, затем осторожно разжал пальцы.

Сияние угасло. Оба переглянулись. Жуга протянул руку, подтолкнул фигурку пешки, и та со стуком повалилась набок.

* * *

– Наверное, ты плохо помнишь, что увидела, когда открыла в первый раз глаза. А впрочем, что там помнить – только темноту. Я думал, что у