Япония, японцы и японоведы - Игорь Латышев

Что же касается российско-японских контактов в сфере государственной политики, то главной помехой улучшению отношений обеих стран как в прошлом, так и в ближайшем будущем останутся территориальные притязания Японии на южные Курильские острова. Ведь до сих пор не только МИД Японии, но и ни одна из японских политических партий не отказалась от упомянутых притязаний, и более того - часть из них ставит своей задачей овладение не только южными, но и всеми Курильскими островами, а некоторые требуют и передачи Японии Южного Сахалина. О какой "обреченности на дружбу" может идти речь при таких обстоятельствах?!

Кто-то из московских японофилов, может быть, все еще предполагает, что "дружба" с Японией будет куплена путем уступок России японским территориальным требованиям. Но я уверен, что российская общественность уже никогда не позволит совершиться подобной глупости, если не называть эту глупость точнее - предательством национальных интересов страны. В преддверии 2000 года, в отличие от 1991-1993 годов, даже в МИД России стали смолкать голоса рьяных поборников поиска "компромисса" с Японией в территориальном споре двух стран. Причуды Ельцина, нашедшие свое выражение в его плане "пятиэтапного решения" российско-японского территориального спора, в дальнейшем уже не получат поддержки тех верноподданных российских политиков и чиновников, которые еще недавно готовы были поддакивать любым волюнтаристским прожектам кремлевского властелина. С уходом Ельцина из Кремля и передачи им властных полномочий Путину, укрепившему свой авторитет в стране решительными действиями в защиту территориальной целостности России, теряют поддержку не только Думы, но и кремлевского руководства агенты японского влияния в МИДе, ИМЭМО и других академических центрах, пытавшиеся до последнего времени выторговывать "дружбу" с Японией путем односторонних уступок японским территориальным домогательствам. Всем этим саркисовым, зайцевым, славинским, ереминым, загорским и прочим завзятым японофилам придется в дальнейшем, по крайней мере на время, умерить свой пыл в навязывании нашей общественности своих порочных планов отторжения от России Южных Курил - самой важной в военно-стратегическом отношении и самой удобной для хозяйственного освоения части Курильского архипелага. Придется одновременно пересматривать свои позиции в данном вопросе и несостоявшемуся претенденту на президентский пост - Примакову, не раз выступавшему с прояпонскими планами "совместного хозяйственного освоения Южных Курил" и безвизового доступа японцев на эти острова, чреватыми наплывом туда японских переселенцев и постепенным переходом этих островов под фактический контроль Японии.

Уход Ельцина из Кремля поставил крест в то же время и на радужных надеждах японских политиков, которые в своих домогательствах к нашей стране делали ставку на самоуправство и некомпетентность российского президента, не раз намекавшего в доверительных переговорах с японцами на свою готовность идти навстречу их незаконным территориальным притязаниям. Такой разворот событий вполне отвечает, разумеется, национальным интересам нашей страны, но вряд ли приведет к быстрому улучшению российско-японских отношений.

Отрицательное влияние на российско-японские отношения будет оказывать и политика дальнейшего расширения и упрочения японо-американского военного сотрудничества, которое, что бы ни писалось в японских средствах массовой информации, так или иначе предполагает подход правительственных кругов Японии к России как к одному из своих потенциальных военных противников. "Соглашение о новых направлениях американо-японского оборонного сотрудничества в окружающих Японию районах", ратифицированное в мае 1999 года японским парламентом, не могло не насторожить не только китайских и северокорейских генералов, но и российские военные круги. Ведь по условиям упомянутого соглашения японские "силы самообороны" накрепко привязываются к военной машине Пентагона, а фактически становятся частью этой машины, призванной в случае боевых операций оказывать американским военно-морским и военно-воздушным силам, действующим в "окружающих Японию районах", всемерное содействие. Можем ли мы при наличии такого соглашения рассматривать японские "силы самообороны" как самостоятельную армию, командование которой способно принимать при обострении обстановки на Дальнем Востоке некие собственные решения, не согласованные с военным командованием США? Конечно же, нет. В вопросах, связанных с военно-стратегической ситуацией на Дальнем Востоке, позиция Японии в отношении нашей страны будет жестко определяться позицией Пентагона, а руководство Пентагона не собирается, судя по всему, отступаться от своих взглядов на Россию как на одного из потенциальных военных противников США.

Не лучшим образом будет сказываться на дальнейшем развитии российско-японских отношений и возобновление Пентагоном совместно с японскими военными специалистами разработок так называемой "системы тактической противоракетной обороны", в которую, по сообщениям токийских газет, будут включены и Япония, и Тайвань. Такая система, как это очевидно для всех, создается Пентагоном в расчете на возможность вовлечения Японии в ядерную войну с Россией и КНР. Ждать от японцев некой "искренней дружбы" с нашей страной при такой военной политике Японии, увы, не приходится.

Да и вообще в преддверии XXI века нам стоило бы относиться к Японии иначе, чем десять-двадцать лет тому назад, когда у многих моих коллег наблюдалось стремление к преувеличению экономического могущества этой страны. В ближайшие десятилетия Стране восходящего солнца навряд ли удастся сохранить за собой лидирующую роль среди государств Восточной и Юго-Восточной Азии даже с точки зрения ее экономических возможностей. Налицо тенденция к уменьшению удельного веса Японии как в экономической, так и в политической жизни Азиатско-Тихоокеанского региона и к сокращению ее влияния на ход событий в этом регионе. Отчасти такая тенденция возникла в связи с длительным восьмилетним застойным состоянием японской экономики, о котором уже упоминалось выше. Застой этот изменил в худшую для Японии сторону соотношение ее экономического потенциала с экономическим потенциалом самой крупной страны названного региона - Китайской Народной Республики. Неуклонный и быстрый рост валового национального продукта КНР, все большее увеличение объемов китайского торгового оборота с США и со странами Юго-Восточной Азии в сочетании с усилением военной мощи Китая и дальнейшим повсеместным расширением дипломатических контактов Пекина с мировым сообществом уже в наши дни позволят КНР все увереннее рассчитывать на опережение Японии в соревновании за лидерство в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В последние годы, между прочим, китайские ученые, инженеры и предприниматели все активнее вторгаются в различные сферы наукоемких производств и высоких технологий, постепенно сокращая тем самым пока еще преобладающее влияние Японии в этих сферах. В уверенном движении Китая по пути наращивания своего научного, производственного и экономического потенциала я убедился воочию летом 1999 года, во время двухнедельного пребывания в Пекине, Цзинани и Циндао в качестве одного из участников российско-китайской научной конференции, организованной Шандунским университетом.