Вторая мировая война - Анатолий Уткин

Конев не позволил своим танкистам долго сидеть на командном коммутаторе германских вооруженных сил. Писатель Борис Полевой остался у блестящих приборов, а беззаветные экипажи снова завели моторы. Курс — Берлин. Слева Лелюшенко безостановочно рвался к германской столице, отделенный по фронту тридцатью километрами. После обеда Лелюшенко ворвался в германский Голливуд — Бабельсберг (на реке Гавел между Потсдамом и Ванзее). Из одного из освобожденных концлагерей его танкистам благодарно махал рукой Эдуард Эррио, в свое время от имени Французской республики дипломатически признавший СССР. Наступала суббота, и обе танковые армии скользнули внутрь автомобильного кольца, опоясавшего столицу рейха.

Позади Конева сдерживало германское сопротивление в Котбусе и Шпремберге. Освобождаясь от этих пут, Конев усиливал силу, движущуюся к Эльбе и Берлину. С 21 апреля Конев перемещал авангард своей пехоты только на грузовиках, благо германские дороги способствовали. В Ютербоге войска Конева нападают на крупнейшие склады вермахта — оружие, боеприпасы. А передовые танки вечером 22 апреля уже в 10 километрах от армии Чуйкова. Конев не знает покоя, он приказывает Рыбалко с ходу взять канал Тельтов. Но даже самая большая удача имеет свои пределы. Не забудем, что немцы взорвали все мосты. Первый плацдарм на противоположной стороне канала Тельтов немцам удалось сбросить. И все же 6-му гвардейскому танковому корпусу удалось зацепиться за противоположный берег снова, и Конев пустил в прорыв три корпуса. Медленное, кровавое продвижение по южной части Целендорфа.

Жуков

22 апреля 1945 года Жуков уже в периметре города. Пять стрелковых и четыре танковые армии крушат столицу гитлеровского рейха. С востока, преодолев все немыслимые препятствия, поворачивая на юг, в город входит 8-я гвардейская армия Чуйкова, после Волги увидевшего и Шпрее. 2-я танковая Богданова устремляется в центр с севера. 1-й механизированный корпус встретил немыслимое сопротивление со стороны Мальхова и вынужден был повернуть на Вайссензее. С юга безостановочно движутся коневские танкисты. 47-я армия Перхоровича заходит в город с запада. Повсюду отчаянное нежелание разрозненных частей вермахта смириться с судьбой. Потрясенные солдаты и офицеры продолжают следовать воинской дисциплине, а главнокомандующий в своем бункере приходит к выводу, что такая нация недостойна его. Пусть гибнет вместе с ним. Немецкие части и даже слабосильное ополчение продолжают воевать с умом, трезво, находя оптимальное решение для любой ситуации. В жизни это означало — с максимальным кровопролитием для противника. Жестокая сеча, несправедливая для тех, кто прошел тысячи немыслимых километров военных дорог и теперь должен погибнуть от рук индоктринированного фанатика, иногда не достигшего даже зрелых лет.

22 апреля Жуков отдает своему авангарду — Чуйкову и Катукову — приказ форсировать Шпрее при любых обстоятельствах и быть в Темпельгофе, Штеглице и Мариенфельде не позднее вторника, 24 апреля. 2-я гвардейская армия Богданова двинулась на Шарлоттенбург и западные районы города. Бои велись дни и ночи, без перерыва. Первым отличился Чуйков. Лишь только пала ночь, он сделал неожиданный бросок вблизи Кепеника — там, где Шпрее сливается с широкой Дааме. Наступая со стороны леса близ кольцевой дороги, капитан Семакин (2-й стрелковый батальон) неожиданно наткнулся на группу немцев, которым поручили преградить путь советским войскам через Шпрее. Немцы деловито строили укрепления. Семакин не стал дожидаться танков и орудий, его люди неожиданно с трех сторон высыпали на немецкий отряд и после короткой схватки очистили путь вперед. Река была впереди в ста метрах. И снова, никого не прося и полагаясь лишь на себя, пехотинцы бросились в холодную апрельскую воду. Те, кто плавал неважно, держались за самодельные плоты. Взятый в плен немецкий офицер сказал: «Они возникли перед нами как призраки!» Следующей была Дааме. Снова бросок в воду, отчаянный спурт и еще один плацдарм.

Когда некоторые солдаты 82-й стрелковой дивизии стали робко пробовать холодную воду, командир дивизии генерал-майор Михаил Дука сбросил гимнастерку и бросился в воду первым. Те генералы могли вести за собой. За такими генералами шли. Дука возвратился с двумя байдарками, найденными на противоположном берегу. Другие части тоже использовали немалочисленные здесь яхты, каноэ, байдарки. Дивизия форсировала Шпрее в считанные минуты. К утру все были в Фалькенбурге. У соседей справа дела шли еще лучше. 39-я стрелковая дивизия захватила два нетронутых моста, а инженеры в течение ночи навели еще два понтонных моста. Последнее препятствие между левым флангом и центром Жукова было ликвидировано. А правый фланг двигался с хорошей скоростью с севера. 61-я армия пересекла и Одер и Хавел, находясь фактически в тылу 3-й танковой армии Мантейфеля, полностью отрезав ее от Штайнера и других осколков группы армий «Висла». Теперь Рокоссовский не имел шансов, Жуков занял берлинский север.

Начинает везти северным частям. 47-я армия Жукова пересекла Хавел у Хенигсдорфа, найдя нетронутый мост и встретив незначительное сопротивление. Ей оставалось примерно 20 километров для того, чтобы встретиться с дивизиями Конева и замкнуть окружение Берлина. К 7 вечера 22 апреля 9-й гвардейский танковый корпус пересекает Хавел и укрепляется у Хеннигсдорфа. Кузнецову (3-я Ударная армия) Жуков поручает пробиться в центр через Розенталь, Вильгельмсруэ и Шенгольц. Их путь не поддается описанию. Орудия пробивают стены, дом за домом, улица за улицей, квартал за кварталом. Фосфор ракетных минометов сжигает все. Гитлер обрекает население Берлина на подлинно бессмысленные жертвы.

Немцы сами свидетельствуют о чести, бравом виде этого первого — боевого эшелона русской армии. Они гладко выбриты, не трогают женщин, делятся хлебом. Их офицеры иногда говорят на превосходном немецком, девушки-переводчицы разрешают недоразумения. Во втором эшелоне есть люди, недавно освобожденные из лагерей, им — в отличие от первого эшелона — не ясна губительность на войне водки, они могут быть нечисты на руку. Но история будет судить потом, пока действующая армия приближается к цели своих несказанных четырехлетних усилий. Враг должен быть повержен. Не пощадим жизни, приблизим этот час.

Гитлер

Гитлер несколько воспрял духом, когда в бункер прибыл командующий группой армий «Центр» генерал Шернер, который убедительно живописал, как он сдерживает южную часть фронта Конева. Гитлер дал ему звание фельдмаршала. Доктор Морель сделал укол очередной дозы антидепрессантов. Слуга Линге принес лекарства, основным компонентом которых был кокаин, и на дневной конференции фюрер был весьма оживлен. Теперь он ожидал прибытия в Берлин 12-й армии генерала Венка. Реактивным самолетам, базировавшимся на пражских аэродромах, было приказано нанести удар по советским армиям под Берлином. Но подлинным освободителем он стал видеть генерала СС Штайнера (11-я армия), который в феврале остановил советские войска. Теперь ему предписывалось собрать все силы между Берлином и Балтикой и ударить в южном направлении — отрезать авангард Жукова от основных сил.

22 апреля 1945 года Гитлер, узнав что Штайнер не атакует, в пароксизме ярости объявил, что вокруг одни предатели, что война проиграна и что он остается в Берлине. Йодль возбуждал пустые надежды: группа армий Штайнера и 12-я армия генерала Венка идут навстречу 9-й армии, и Жукову придется ощутить горечь поражения рядом с призраком победы. Серьезные лица в германском руководстве, такие как министр вооружения Шпеер, уже не могли слушать подобные речи.

А Жуков все больше сжимал кольцо. 47-я армия запечатала подходы к Берлину с севера, танки перешли через Хавел у Хенигсдорфа, ожидая подхода Лелюшенко со стороны Потсдама. Между двумя фронтами теперь было всего лишь 30 километров. Чуйков пробирался сквозь пригороды, он пересек Дааме. На этом этапе оба фронта прекратили яростную гонку, оба они сжимали теперь пружину германского сопротивления, готовясь к решающемуся броску в центр города. Полки и батальоны разбивались на особые ударные группы, предназначенные для боев в городских условиях. Обычно это была рота с несколькими пушками, танками или самоходными орудиями, двумя взводами саперов и подразделением огнеметчиков. За ними стояли «катюши» и артиллерия более мощного калибра.

23 апреля берлинский телеграф впервые с 1832 года прекратил свою работу. Гитлер испытывал фрустрацию как реакцию на вчерашнюю эйфорию. Желто-серое лицо Гитлера говорило о его настроении. Доктор Морель предложил инъекцию морфия, но Гитлер отказался. Последствия окружающие ощутили незамедлительно. Фельдмаршал Кейтель сообщает о «свинцовых облаках, повисших в атмосфере». Он встрепенулся только когда кто-то помянул Штайнера, чьи войска сражались на севере города. Без видимой охоты Кребс сообщил, что у Штайнера недостаточно войск и поручать ему большие задачи нецелесообразно. Последовал весь уже привычный набор обвинений в некомпетентности и измене. Но было и новое. Никогда прежде Гитлер не говорил таких слов: «Война проиграна! Все рушится».