Бал Сатаны - Джеки Коллинз

— Дэни, что ты тут делаешь? — спросил Сэм заплетающимся языком.

— Хотела тебя повидать.

— Исчезни! — перебила тетка. — Мы с ним… У нас с ним дела.

— Да-да, иди домой, — подхватил Сэм и неопределенно махнул рукой.

— Это ты мне говоришь? — переспросила Дэни.

— Нет, ей, — уточнил Сэм.

— Интересно, это как я сейчас попаду домой? — взвизгнула проститутка, свирепея от такого поворота.

— Дай ей денег, — быстро проговорила Дэни.

— Да-да, — пробормотал Сэм и достал бумажник. — Денег…

Дэни взяла у него из рук бумажник, достала десятку и протянула женщине. Та ответила злобным взглядом.

— Сэм, тебе же нельзя пить! — ворчала Дэни, помогая ему войти.

— Знаю, — вздохнул он. — Но мне ничего другого не остается.

— Сэм, — серьезным тоном объявила Дэни, когда они оказались в гостиной, — я тут подумала…

— Что именно?

— Ты, пожалуй, был прав. Мне в самом деле лучше быть здесь и смотреть за тобой.

— Ты же сама от меня съехала! — с упреком проговорил он. — Бросила меня — и живи как хочешь.

— Я тебя не бросала. Просто я тогда думала, что нам обоим лучше жить отдельно. — Она помолчала. — Но когда я вижу тебя в таком состоянии, я понимаю, что кто-то должен о тебе заботиться. И… почему бы не я?

— Правда? — с надеждой в голосе спросил он.

— Мы с тобой утром поговорим, когда протрезвеешь, — решила Дэни. — Сходим куда-нибудь позавтракать.

Через несколько минут Сэм уже громко храпел.

Дэни было очень стыдно. Ведь она прибежала к Сэму потому, что беременна, и хотела, чтобы он о ней позаботился. А если бы Майкл вернулся, она бы, наверное, сюда не пришла.

Но Анджела оказалась права: у всех мужчин только одно на уме. А как своего добьются — поминай как звали.

Один Сэм не такой, так что лучше уж жить с ним.

Попробовать, во всяком случае, можно.

Через две недели Дэни и Сэм обвенчались в ближайшей церкви. Она хотела сказать ему про ребенка, но Анджела отговорила.

— Это будет по отношению к нему нечестно, — заявила она. — Выйди за него замуж, начни с ним спать — и пусть думает, что ребенок от него. Так будет честнее.

— Честнее?! Да это же настоящий обман! — возразила Дэни.

— Ничего подобного, — не согласилась Анджела. — Просто удачный ход. И для ребенка лучше, между прочим. Ты же не хочешь, чтобы малыш рос безотцовщиной? Вот и пусть Сэм думает, что ребенок — его.

Дэни не собиралась выходить за Сэма замуж, но когда, протрезвев, он сделал ей предложение, она подумала, что это может стать решением всех проблем. Было ясно, что Майкла она больше никогда не увидит. Он ее использовал, причислил к множеству своих побед — а большего ему и не нужно. Хуже всего было то, что сама она никак не могла его забыть.

В день свадьбы они легли в постель наполовину одетые. И ничего не произошло. Дэни понимала, что лучше, чтобы Сэм овладел ею как можно скорее, но проблема была в том, что он не меньше ее боялся физической близости.

Однако они теперь были муж и жена, и их союз нуждался в подтверждении. И чем раньше, тем лучше.

На следующий вечер Дэни отбросила всякую скромность, не стала надевать ночную рубашку и голая вошла в спальню.

Сэм откликнулся почти мгновенно — набросился на нее, повалил на постель и почти тут же кончил. Потом расплылся от уха до уха и изрек:

— Фантастика, да?

В этой «фантастике» не было ничего общего с тем, что она пережила с Майклом. Все совершилось за пять минут и ни капельки ее не тронуло.

Она кивнула, проглотила комок в горле и мысленно вынесла Сэму свой приговор.

Через четыре недели Дэни сообщила мужу, что беременна. Сэм был в восторге.

А она испытывала ужасные угрызения совести, которые никак не хотели отступать.

ГЛАВА 19

Десятого февраля 1970 года Майклу исполнилось двадцать пять. Это был памятный день, поскольку последние пять лет он провел в вонючем клоповнике, именуемом тюрьмой, а сегодня выходил на свободу.

У него не было сомнений в том, что его подставили, и теперь предстояло выяснить причину. Он подозревал, что все подстроил Томмазо в сговоре с этим неудачником Роем, двоюродным братом Мейми. Оба его всегда недолюбливали, и он отвечал взаимностью.

Когда Майкла взяли, Вито Джованни прислал к нему адвоката, и тот заверил его, что мистер Джованни ни сном ни духом не знал ни о каком угоне фуры с виски.

— Но он не мог этого не знать! — твердил Майкл. — Ведь он сам приказал мне это сделать.

— Мистер Джованни понятия не имеет, о чем идет речь. Одним словом, для вашего же блага я советую вам на суде ни словом не упоминать о мистере Джованни в связи с этим преступлением.

— Каким, к черту, преступлением? — возмутился Майкл. — Водителя я не трогал. Все, что я сделал, — остановил грузовик и велел мужику выматываться. Этот урод даже драться не полез.

— Но вы махали пушкой у него перед носом?

— Да, — признал Майкл.

— Так вот, окружной прокурор наверняка классифицирует это как вооруженное ограбление и покушение на убийство. Не говоря уже о незаконном ношении оружия.

— Вы должны им объяснить! — запаниковал Майкл. — Я ровным счетом ничего не сделал!

— Вы угнали грузовик под угрозой применения оружия.

— На пять минут! Я и мили не проехал, как меня легавые сцапали. — Он помолчал. — Могу я рассчитывать на залог?

Залог за него запросили, но слишком большой, чтобы его мог внести кто-либо из его друзей. Макс немедленно связался с Винни тот, как истинный отец, заявил, что нимало не удивлен, и помогать отказался. Поскольку мистер Джи на помощь тоже не спешил, Майклу пришлось до суда просидеть в тюрьме.

Суд был недолог, дали ему восемь лет.

Один раз оступился — и на тебе! Все это казалось нереальным.

В тюрьме оказалось даже хуже, чем Майкл себе представлял. Он старался держаться сам по себе, что было непросто. Как новичка, его быстро взяли на прицел закоренелые преступники. Но всякий раз, как к нему цеплялись, Майкл давал отпор и вскоре завоевал себе репутацию крутого парня, доказательством чему служили несколько благоприобретенных шрамов.

Для того чтобы выжить, нужно было стать сильным, и он изо дня в день тренировался в тюремном дворе. Вскоре он сблизился с Гасом, отбывавшим срок за вымогательство. Гас был общительный словоохотливый парень. На воле он работал на Данте Луччезе и сейчас заканчивал отсиживать пятилетний срок.

— Когда выйдешь, обязательно меня разыщи, — напутствовал Гас за пару дней до своего освобождения.

— Непременно, — пообещал Майкл.

Первые два года он работал на кухне и в прачечной, пока не подвернулось более теплое местечко — в библиотеке. Он оказался там в паре с Карлом Эджингтоном, попавшим за решетку за растрату двух миллионов из казны компании на Уолл-стрит, где он работал. Карл был со странностями, непрерывно рассказывал о двух своих кошках и о бесценной коллекции марок. Другие заключенные навесили на него ярлык чокнутого и оставили в покое, но Майкл счел его интересной личностью. Карл был исключительно подкован в вопросах финансов и фондовой биржи и весьма охотно делился с Майклом своими познаниями.