Замок на песке - Мелисса Макклон

Джули понимала, что ее жизнь на острове будет лучше, чем жизнь в Алиесте, но не намного. Энрике заботился только о себе. Она всегда будет продолжением его персоны и будет находиться под его контролем.

Она вздернула подбородок:

— У меня не было секса с Алехандро.

Напряжение на лице Энрике исчезло.

— Но я влюблена в него, — призналась она.

— Я не удивлен. — Энрике насмехался, а не злился. — Алехандро соблазнил много красивых женщин и оставил множество разбитых сердец на этом острове. Не волнуйся. После того как мы поженимся, ты его забудешь.

Джули изумилась:

— Ты все еще хочешь на мне жениться, зная, что я люблю другого человека?

— Конечно, — сказал Энрике. — Я подумал, он, возможно, захотел заняться с тобой сексом. Я понимаю, он хотел выиграть гонку, чтобы расширить свой бизнес. Но теперь, когда он получил такое признание общественности, ты ему больше не нужна.

— Я была основным членом его экипажа.

Энрике пожал плечами:

— Если это правда, почему он не настаивал на твоем участии в завтрашней гонке?

Джули едва перевела дыхание:

— Из-за моего отца. И из-за тебя.

— Можешь в это верить, если тебе так удобнее, но в один прекрасный день ты все поймешь.

«Если „Прялка“ войдет в первую пятерку, это повысит репутацию моей верфи и продемонстрирует высокий уровень развития парусного спорта на острове. Для этого мне нужен хороший рулевой».

Джули прищурилась:

— Твой брат хотел, чтобы я выиграла гонку. Тебе я нужна только из-за моего приданого.

Энрике криво усмехнулся:

— Твоя королевская честь от этого не пострадает.

Два брата оказались похожи. Оба были эгоистами.

Джули понимала, что пришло время окончательно избавиться от иллюзий. Ей нужно постоять за себя и получить то, что она хочет. Она желала стать таким человеком, которым гордилась бы ее мать. Таким человеком, которым гордились бы женщины Алиесте.

Она расправила плечи:

— Островное государство Аврора могло бы быть более прогрессивным, но ты и Алехандро так же эгоистичны, как и мужчины в Алиесте. Ни он, ни ты не цените в женщине личность.

— Почему ты так удивляешься? — спросил Энрике. — Ты согласилась на брак по расчету. Неужели ты думаешь, что этот брак превратился бы в союз по любви?

— Да. Я надеялась, что так будет. Счастливый брак, как у моих родителей.

Энрике рассмеялся:

— Любовь — ребяческая забава, которой не имеют права предаваться королевские особы.

Его слова укрепили ее решимость.

— Я ценю твое желание жениться на мне, но не могу выйти за тебя. Я требую расторгнуть помолвку.

Он удивленно посмотрел на нее:

— Из-за Алехандро?

— Нет, он меня не хочет. Но это не значит, что я не смогу найти настоящую любовь.

— Что ты сделала? — Король Аларик был так напряжен, что казалось, будто вот-вот лопнут вены на его лбу. — Отправляйся назад и скажи Энрике, что ты ошиблась!

— Я не ошиблась, отец. Энрике нужно только мое приданое.

— Ну и что?

Она смело встретила взгляд отца:

— Я хочу чего-то большего, чем брак по расчету.

— Ты узнаешь, что тебя ждет, когда мы вернемся домой и ты выйдешь замуж за уроженца Алиесте.

Его слова пробудили в ее душе давно дремавшие чувства.

— В Алиесте я не вернусь, — уверенно произнесла она. — Вам не удастся принудить меня к браку.

— Это твой долг.

— Возможно, когда-то это было моим долгом. Я считаю, моя мать поняла бы меня.

— Я не потерплю такую дерзость! — Король гневно раздувал ноздри. — Либо ты будешь слушаться меня, либо я от тебя отрекусь. Ты будешь лишена титула, дома и содержания. У тебя ничего не будет. Ни денег. Ни дома. Ни родины.

Мысль потерять все была неприятна Джули, но она уже решила, что пойдет по жизни самостоятельно. Она будет жить по велению сердца. Она сумеет о себе позаботиться.

— Если вы должны так поступить, отец, поступайте.

— Ты для меня умерла! — закричал он.

Слезы жгли ее глаза. Она чувствовала одновременно и печаль и радость. Впервые в жизни Джули ощущала себя по-настоящему свободной. До настоящего времени все в ее жизни было спланировано другими людьми.

— Отец…

Он повернулся к ней спиной.

Джули была очень похожа на свою мать, королеву Бригитту. Она понимала, что должна участвовать в финальной гонке «Мед Кап», даже если этого не хочет Алехандро. Ей нужно сделать это для себя, своей матери и для всех женщин в Алиесте.

— Я всегда буду любить тебя, отец.

Джули вышла из комнаты навстречу своему неопределенному будущему.

Ночью Алехандро не сомкнул глаз. Ранним утром следующего дня он бродил по своей вилле, не в силах унять беспокойство. Странно, ведь он получил возможность делать все, что ему вздумается.

Носок печально мяукнул, словно понимал, что больше не получит лакомства от Джулианны.

Алехандро отпустил Джулианну, чтобы она имела возможность стать счастливой. Но теперь несчастен он.

Алехандро провел рукой по волосам. Все в его жизни — Носок, «Прялка», планы преобразования острова — было связано с Джулианной. Ему важно ее мнение. Он был счастливее, чем когда-либо в жизни, когда она оказывалась рядом.

«Я люблю ее».

Сердце Алехандро болезненно екнуло. Он попятился и уперся спиной в стену.

Он не знал, когда это случилось, — во время гонки или на пляже, — но он полюбил Джулианну. Всей душой. Он любит эту женщину, которая могла быть и чопорной, и жаждущей приключений. Он любит ее улыбку, ее смех и слезы.

Он прерывисто вздохнул.

— Я должен идти за ней, — сказал он котенку. — Я должен убедить ее остаться со мной.

Тот мяукнул.

Взошло солнце, когда он подъехал к дворцу. Подбежав к апартаментам Джулианны, он не увидел обычно сидевшую в коридоре Иветт.

Алехандро постучал в дверь.

Никто не ответил.

Он постучал еще раз.

— Ее здесь нет, — промямлил Энрике. На нем был вчерашний костюм, в руке он держал бутылку вина. — Джулианна расторгла помолвку. Аларик отрекся от нее. Она ушла.

Душа Алехандро воспарила к небесам. Если Джулианна отменила свадьбу и отказалась от своих обязанностей, значит, она его любит.

— Где она?

— Что за шум? — Король Дарио появился в коридоре в халате и тапочках. — Вы знаете, который час?

Энрике икнул и произнес:

— Это он виноват.

— Где Джулианна, отец? — спросил Алехандро.

— Я не знаю, — признался Дарио. — Я предложил ей на время остаться во дворце, но она сказала, что ей пора начинать самостоятельную жизнь.