Некромант-самоучка, или Смертельная оказия - Ардмир Мари

– У-у-у ме-ня-я есть пре-предложение, – решилась я все-таки озвучить оборвавшуюся мысль. – А давай мы…

– Продолжим, – по-своему завершил предложение метаморф и потянулся ко мне с таким взглядом… Мамочки! Что происходит?

А дальше стук в дверь, тихий скрип поворачиваемой ручки и немного смущенное:

– Эм… извините, что прерываю, – начал Его Высочество, но оборвать наступление коротко стриженного на уклоняющуюся меня так и не смог. Позвал громче: – Графитовый? – Ноль эмоций, а я уже чуть ли не пола касаюсь макушкой. – Дао-дво… Гер!

Безрезультатно.

– Намина, верни его в реальность, – с едва уловимым смущением обратился Равэсс ко мне и подсказал с ехидством: – По щекам надавай.

– Не стоит, – ответил ему наглый гад, продолжая удерживать меня в прогибе и на весу, – это расплата за хвост.

– Хвост от тебя сам отпал, и без видимой на то причины.

– Причины были.

– Но рассказать о них ты не хочешь, – продолжая явно давний разговор, хмыкнул Его Высочество.

– Нет, – ответил Дао-дво, не отрывая взгляда от меня. Его, судя по расслабленному и весьма довольному выражению лица, ничуть не смущали ни наше положение, ни его намерения, ни свидетель, прервавший эти самые намерения на середине.

– Жаль, – печально вздохнул высокородный метаморф, – Кель Граун так же молчит, а Симпатяшка где-то пропадает.

– У нее выходной, – уголками губ улыбнулся Гер и с наступлением решил повременить. Меня вернули в вертикальное положение, уверенно, даже профессионально как-то, легкими движениями взбили волосы, сместили челку на правый глаз и, развернув, явили Равэссу. – Как тебе?

– Ты прекрасно выглядишь, Намина, – мягко улыбнулся Его Высочество и с нажимом обратился к наглому Дао-дво: – А тебя Тагаш заждался.

Они оба тотчас ушли, я надеялась, что до конца срока, отмеренного до нового отвода глаз, но ошиблась. Дао-дво явился через полчаса, взъерошенный и отчего-то мокрый. Забрал мои остриженные локоны, косу и бутыль, сказав: «Сейчас приду». А вернувшись и в четвертый раз за день переступив порог комнаты, протянул мне сложенную вдвое карточку.

– Привет тебе от Тиши. Кстати, что он пишет?

– Что ты мог быть и ласковее с мертвяком, в смысле со мной, – послушно сообщила я.

– И это все?

– А еще о том, что меня вызывают на судебное разбирательство по обвинению Гарда Тиши в намеренном усыплении команды действующих королевских смертников, – посмотрела на дату и добавила: – Через две недели.

– В самый разгар игр? – Гер не постеснялся забрать послание и удостовериться в написанном. Прочитал, не обращая внимания на мой возмущенный взгляд, фыркнул: – Тебя не отпустят.

Вот же коротко стриженный гад!

– По словам грифона, его племянника должны осудить, без моих показаний это не произойдет. А значит, мое присутствие обязательно.

– Любопытно. – Карточка была отложена на столик, я была решительно усажена на кровать, а сам многоликий отчего-то занервничал. – В свете некоторых данных нам придется форсировать события, а именно ускорить твою подготовку к предстоящим инсценировкам. – Интересная формулировка. Уж не за укус ли он думает мне отомстить?

Гер прошелся по комнате из стороны в сторону, то бишь от все еще отсутствующей двери в ванную до входной, растирая руки и загадочно посматривая на меня, с улыбкой предвкушения и в то же время с затаенной в глазах тревогой. Пару раз глубоко вздохнул, перевел взгляд с окна на искореженную люстру, откашлялся, прочищая горло, и в конечном счете сел близ оторопевшей меня. И вернулся к роли наставника.

– А теперь мы с тобой вплотную подойдем к освоению постельных сцен. – Я моргнула. Он это всерьез? – Итак, обычно в сюжете задействованы двое, один актив – мужчина, второй пассив – женщина.

Всерьез. А я уж понадеялась, что на сегодня у нас все.

– Не смотри так, – между тем продолжил Дао-дво, – это предопределено природой. И к слову, животные на скотном дворе должны были наглядно это продемонстрировать…

– Отец запрещал приближаться к ним.

– А… да, извини, забыл, – кашлянул и продолжил тоном умудренного опытом: – Как я уже говорил ранее, ведущим буду я. Поэтому постановку буду проводить также я, и остановимся мы на позиции лицом к лицу. – Многоликий закинул ногу на ногу, сцепил руки на колене и сдержанно произнес: – Она как раз соответствует нашей истории.

– Да неужели?

– Сомневаешься? Зря, не сомневайся. На первых порах влюбленным важен контакт глаза в глаза и… – на мгновение замолк, посмотрел на меня с прищуром, разжал руки и глухо спросил: – Не понял, а на основе какого опыта ты пытаешься спорить?

– Да я как бы…

– Что? – Вот теперь и обе его ноги вернулись на пол, Дао-дво с хищной грацией повернулся ко мне всем корпусом и, можно сказать, навис сверху.

– Ничего, так просто вырвалось.

– Договаривай.

– Нечего договаривать, – развела я руками и сделала мысленную зарубку: Рыжий – интуит!

– Сумерька, – протянул он, предостерегая чуть не сорвавшуюся с моих губ ложь. – Не надо врать, мы в одной команде. – Вот и что ответить? Правду?

И по глазам его карим вижу, иного он не приемлет. Вдохнула-выдохнула и призналась:

– В ведической школе наравне с людьми учились полуоборотни, а они…

– Невоздержанны, – подвел черту коротко стриженный и посмотрел с едва скрываемым любопытством. – Так ты наблюдала за ними?

– Больно надо! – Многоликий извращенец! Как он мог подумать такое обо мне. По себе, что ли, меряет?

– Тогда что? – продолжил он допрос с нажимом.

– Просто знакомый там был, хвастался. – Ош Шулевич вообще по природе своей был не очень общительным, но едва разговор касался плотских утех, полуоборотень забывал об этой своей особенности напрочь. Так что выражение «Участницей не была, но наслышана» – это обо мне.

– Чем? – вопросил Гер, темнея в лице. – Чем именно хвастался?

– Подвигами.

Дао-дво перевел дух, спросил тише, но не менее напряженно:

– На тебе показывал?

– Схемки рисовал и кое-что рассказывал. Например, что лицом к лицу не всегда приятно… – И прежде чем я выдала весь кладезь бесценных сведений от полуоборотня, Гер меня оборвал:

– Если она уродина, то, конечно, НЕ приятно. Вот что он имел в виду. Ясно?

– Нет, – призналась честно.

– Тогда забудь. – Дао-дво отошел к столу, постоял там, размышляя, затем вернулся, всучил мне листы бумаги и перо: – Рисуй, – и на не озвученный мной вопрос ответил: – Позы.

– Чтобы сделать достоверный рисунок, уйдет слишком много времени, – смущенно протянула я и попыталась отложить письменные принадлежности.

– А ты схематично, – заявил ры… лы… коротко стриженный зараза и сел рядом, ожидая объяснения. Пришлось рисовать. Далее диалог между нами протекал в следующем ключе:

– Это что? – вопросил Гер.

– Нога. Видишь, с черточкой, это стопа.

– А трехпалый обрубок – это?.. Рука? – и с такой ехидцей произнес, что не отреагировать на нее невозможно.

– Ты сам настоял на схеме!

– Не думал, что она получится такой… – заминка, выдох и примирительное: – Ладно-ладно, не смотри зверем. Так и чья это… рука?

– Его.

– А это?

– Ее нога.

Молчание, затем раздраженное:

– Каракатица какая-то. Хоть выдели их чем-нибудь. Ничего же не понятно.

– Чем выделить? – Я предположила самое простое обозначение и смущенно потупилась. Все-таки извращенец он еще тот.

– Да уж не тем, что у них контактирует, – беззлобно фыркнул многоликий, в очередной раз верно поняв ход моих мыслей. – Его наведи сильнее, сделай линию более жирной. Ее фигуру оставь тоненькой.

Через минуту я сделала, дополнив схему такими важными подробностями, как комод, столбик кровати и люстра. Получилось кривовато, но весьма похоже на то, что я видела когда-то. Гер погрузился в молчание. В долгое молчание.

– Что скажешь?

– Что твой знакомый полуоборотень – самоубийца, – кашлянул Дао-дво. – Я так выгибаться не рискну.

– И правильно, у него постоянно были вывихи.

– Немудрено, – хмыкнул разведчик и посмотрел на меня в упор. Прищурился, что-то просчитывая. – А знаешь, это идея. Таррах мне в глотку! Нужно было раньше догадаться…

– Что – это? – спросила тихо, когда он освободил мои руки от пера и листов. Думала, опять возьмется за практику, но метаморф вопреки моему страху начал всего лишь рисовать.

– Морально подготовить тебя, так сказать, заблаговременно, – ответил он на мой вопрос и в несколько штрихов отобразил двоих, лицом к лицу сидящими на стуле. Вернее, герой эпизода сидит на стуле, а вот героиня уже на самом партнере, в сладострастном прогибе подставляя под требовательные губы грудь. И ошибиться, кто где, было невозможно. Оба обладали внушительными гендерными отличиями: она – бюстом, тонкой талией и оттопыренной попой, он – разворотом плеч, трапециевидной спиной и узкими бедрами. У нее длинные руки, ноги и волосы, у него короткие волосы, внушительный нос и кадык. Хороши, я даже позавидовала мастерству прорисовки и передачи накала страстей.