Уравнение времени - Евгения Владимировна Юркина

Девушка молча кивала головой. Она не обладала такими аналитическими способностями, как ее друг, и, не будь его рядом, еще долго кружила бы вокруг да около этой загадки. Но если допустить, что Амвросий — ее брат, то…

То все равно непонятно, откуда у него эти средневековые замашки и убеждения! Или, пока они там жили при коммунистическом социализме в Пограничье, на Земле история успела выйти на очередной виток? И граждан — для чьего-то блага, разумеется! — погрузили в религиозный мрак? Чтобы боялись собственной тени, лишь бы не мешали развитию? Но тогда развитию чего? Что не дает стране развиваться, опираясь на высокообразованных рядовых членов общества? Только жадность верхушки? Или недальновидность? Или что-то другое?

Эти мысли вихрем пронеслись в голове уроженки Пограничья и померкли перед одной единственной: неужто, и впрямь, брат? Родной брат! Брат, ненавидящий ее до глубины души. А ведь она тоже осталась без мамы и папы. А родной брат хотел ее убить?..

И Саша буквально бросилась растапливать камин — чтобы отвлечься на что-то, отличное от вопросов. Благо, полешки были заготовлены заботливой Бездной (и даже сложены шалашиком в очаге).

— Сашка?.. — Звеновой округляющимися глазами смотрел, как девушка безо всяких спичек или зажигалок извлекает из своего указательного пальца огонь. Поджигает клочок обнаружившийся тут же бересты… — Ты не ответила.

— Не ответила… — Девушка глубоко вздохнула. — Просто я растерялась. Но ты прав, Коль. Я думаю, нам всем нужно привести эмоции и чувства в порядок. Иначе мы ни к какому результату не придем. Предлагаю каждому рассказать свою историю. Начну с себя. Я родилась в Пограничье спустя четыре с половиной миллиарда лет после образования Земли. А чтобы не путаться в больших числах и округлениях — в 2002 году от так называемого рождества Христова…

Саша говорила, глядя на огонь, — о том, как росла в любви и радости целых шесть лет. Какими замечательными друзьями для нее были папа и мама. Сколько они всего знали. Как она любила слушать их — казалось, неисчерпаемый источник премудрости…

Амвросий внимал молча. Сперва глаза монаха были полны недоверия и отрицания. Но потом, когда Саша начала рассказывать о том, что отец уехал на какое-то задание и не вернулся, его настроение изменилось. Повесть о том, как прощалась с маленькой Сашей мать, как девушка приняла решение уйти из семьи какой-то тети Паши и жить отдельно, как она вместе с школьным сторожем убеждала совет Пограничья, поразила парня до глубины души.

— В шесть лет выбрала жить одна? — уставился он на девушку в сильнейшем изумлении. — Но зачем?

— Чтобы не стиралась память о папе и маме. — Саша улыбалась сквозь слезы. Она всегда плакала, когда вспоминала расставание с мамой, не удержалась и на этот раз. — И потом, не забывай: тетя Паша жила двумя этажами ниже.

— В Пограничье сейчас многоэтажные дома? — Амвросий недоверчиво уставился на собеседницу. — А в мое время было небольшое каменное одноэтажное поселение.

— Пограничье и сейчас небольшое, — шмыгнула носом девушка. — У нас всего пятнадцать четырехэтажных домов… Ты что-то хочешь сказать, Коль?

Однако парень только покачал головой: не сейчас. Придет и его очередь удивлять аудиторию рассказом, но чуть позже.

— Ладно, — кивнула Саша. — После отъезда мамы… После отъезда мамы у меня все было как у всех. Я росла, переходила из класса в класс. С Колькой вот по скалам лазила… В шестнадцать прошла инициацию и оказалась в Углеже. На следующий день приступила к стажировке в институте МИ под руководством куратора Магистра. Ну, вы его видели.

— Еще как видели-то! — произнес Звеновой со своей неподражаемой интонацией, и Саша улыбнулась. — Теперь мой черед рассказывать. Я родился в Пограничье в 1999 году от рождества Христова. Прошел инициацию одновременно с Сашей, а попал в будущее…

— Как, в будущее? — ахнула девушка.

— А вот так, Саш. Попал я на пятьдесят лет вперед, аж в 2068 год. А так — все как у тебя. Поселился в Углеже, прибыл на работу в контору МИ…

— На поезде?

— Нет, Саш. На флаере. Это такой небольшой беспилотник будущего. Его программируешь, и он тебя отвозит, куда пожелаешь.

— А дальше? — Девушка пыталась скрыть удивление. Получалось плохо, глаза были круглые-круглые. — Как же ты оказался в этом времени?

— А вот об этом — давай не сейчас, ладно? Главное, что я встретил те… Главное, что я здесь, с то… то есть, с вами!

— Это, конечно, главное. — Монах переводил подозрительный взгляд с одного собеседника на другого. — Но нельзя ли поподробнее? Что тебя подвигло отказаться от предложенного тебе места работы, Никóла? Ведь за это наказывает Бог? Не так ли?

В глазах Амвросия так и вспыхнул огонь — не такой, как у Магистра, нет. Это был огонь религиозного фанатика, готового покарать того, кто осмелился покуситься на его святыню.

— Или Бездна, — спокойно ответил Николай. — Мы сейчас в Пограничье не употребляем по таким вопросам термин «бог», земляк. — И не смотри на меня так, лучше возьми у Сашки книжку по истории религий и изучи ее как следует.

В голосе Звенового звучала незнакомая Саше твердость. И эта твердость подействовала даже на упертого религиозного фанатика.

— Допустим, — нехотя произнес он. — Допустим, в чем-то ты прав, Никола. В конце концов, вокруг истинной веры всегда велись споры и ломались копья. Но ты не ответил на вопрос о каре.

— О штрафе, — с привычной иронией произнес Звеновой. — Я бы назвал это именно штрафом за самовольное вмешательство в…

— …промысел Божий.

— Пусть будет промысел, друг мой Амвросий, не суть важно. Важно то, что жилье у меня есть только благодаря Сашке. И на работу, надеюсь, устроюсь благодаря милости нашего усатого няня…

— Магистр справедливый, — одобрительно кивнула девушка. — И добрый, хоть иногда и кажется суровым. И, что немаловажно, он за вас, ребята. Ведь это именно он подсказал, что надо просить дом, чтобы вас впустили. А теперь, Коль, все-таки расскажи нам про то, как тебя угораздило появиться на мосту.

— Нет, Саш, — легко и светло улыбнулся Звеновой, — и не проси. Поверь, на молчание у меня есть очень веские причины. Одно скажу, я тоже просил Бездну… И не смотри на меня так, Амвросий, мы с тобой еще поговорим. И давай уже, дружище, рассказывай нам про свой год рождения. И про то, откуда тебе известны Сашкины родители.

***

— Я родился в 7190 году от Сотворения мира в Звездном Храме. — В руках монаха, будто сами собой, появились четки. — Или в 1682 году от рождества Христова, как принято исчислять сейчас. Родился я, как и вы, в