Виктор Цой. Последний год. 30 лет без Последнего героя - Виталий Николаевич Калгин

Олег Толмачёв:

А фраза «корова, корова, корова»? Юрик выпил слегка, он же не пил, – ему нельзя было пить из-за сердца. А тут он подпил в Иркутске, почему он и снимал-то все это тогда… Никто же не любил, особенно Тихомиров, чтобы снимали. Вите, кстати, все равно было, снимают его или нет, а Тихомиров говорил: «Нет, не надо, это лишнее…». Мы как-то понимали, что не надо, все серьезно… А тут Юрик выпил и мы едем, а тут корова. «О-о-о, корова, корова, корова…» «Вымя, вымя, вымя…». И все начали – только кого увидят и давай: «О-о-о… Утка, утка, утка…». И после этого понеслось. Где ни едешь – все: «Бутылка, бутылка, бутылка», «Кошка, кошка, кошка…».

31 мая 1990 года молодежь Братска ожидала с нетерпением. На эту дату были назначены два концерта группы, совместно с иркутской командой «Принцип неопределенности», которые должны были состояться на городском стадионе «Металлург» с двухчасовым интервалом. «Металлург» был обычным футбольным стадионом с перпендикулярными 12–16 рядами кресел. Первый концерт должен был начаться ровно в двадцать часов. Чуть раньше прошла репетиция, за которой из своих окон и с балконов наблюдали жители ближайшего малосемейного общежития. Любительскую видеозапись песни «Закрой за мной дверь – я ухожу» (правда, очень плохого качества), сделанную Юрием Айзеншписом во время этой репетиции, сегодня можно найти в Интернете.

Первый концерт начался 31 мая в 21.30. Несмотря на полуторачасовую задержку из-за неисправности аппаратуры, он прошел нормально, выступление «КИНО» не испортил даже небольшой дождь, начавшийся в конце концерта. Правда, зрители, пришедшие «на Цоя», совершенно не восприняли иркутский «Принцип неопределенности» – по воспоминаниям очевидцев, иркутян забросали бутылками.

После первого концерта местные организаторы должны были выплатить Юрию Айзеншпису гонорар группы, но из-за каких-то накладок не заплатили.

По воспоминаниям музыкантов «КИНО», устроители требовали сперва отыграть концерты, а затем планировали производить расчеты, но Айзеншпис стоял на своем и требовал предоплаты. Он заявил организаторам, что группа бесплатно выступать не будет и второй концерт не состоится.

Юрий Айзеншпис:

В Иркутске концерты отыграли на ура, а вот в Братске начались проблемы. Мало того, что нас поселили в какой-то гостиничной дыре без отопления. Так еще и стадион оказался сплошной развалиной, в заборах дырки – пролезай и смотри и слушай… В гостиницу приехали организаторы и сказали, что на второй концерт собралось много народу и надо выступать. Хотя оплатить концерт по договору они не могут. Я разумно возразил: «Нет денег, нет и музыки…»

За полчаса до планируемого начала второго концерта Айзеншпис проинформировал о случившемся Цоя, отдыхавшего в одном из номеров гостиницы «Тайга».

В это время купившие билеты зрители начали медленно замерзать. Был конец мая, моросил дождь, потом пошел небольшой снежок, подул ветер. А концерт все не начинался. И тут случился взрыв народного негодования…

Поначалу люди агрессивно требовали концерт, а когда им было сказано, что концерта не будет, направились к гостинице, где остановилась группа.

Смяв милицейские заслоны, толпа окружила гостиницу со всех сторон и принялась громить близлежащие витрины.

Музыканты группы «КИНО» вспоминали, как, сидя в номере гостиницы, смотрели вниз на людское море. Выглядело это отнюдь не смешно, скорее страшно, поскольку толпа была абсолютно неуправляема. В окна летели камни, слышались крики и ругань…

В какой-то момент появился начальник местной милиции и, по воспоминаниям «киношников», заявил: «Вы здесь кашу заварили, сами ее и расхлебывайте, а мы против своих братков не пойдем».

Юрий Айзеншпис:

Толпа поклонников требовала зрелищ и не желала расходиться по домам. Прождав около часа, они собрались на площади около гостиницы и стали шуметь, появились свои зачинщики, в окна полетели камни и бутылки, нарастала вероятность серьезных беспорядков. На площадь подтянули небольшой отряд ОМОНа, но силы были явно не на его стороне…

Время близилось к ночи, толпа, разбившая стеклянные витрины первого этажа гостиницы, громила магазин «Березка». Местная милиция не знала, как на все это реагировать.

Игорь Тихомиров, бас-гитарист группы «КИНО»:

Концерт никак не мог состояться, потому что Шмильевич не мог с бандюками местными разобраться… Не мог получить у них заработную плату за этот концерт. Они говорили, что ты отыграй сначала, потом тебе дадим деньги. А Шмильевич, как человек, знающий всю зону и зональные все эти истории, он, конечно, требовал деньги вперед. И, в общем, довел он до такого предела, когда вот деньги, невыплаченные вперед, привели к взрыву народного негодования, потому что народ стоит на стадионе и мерзнет, и охреневает. В общем, там ребята серьезные, настроены были серьезно, пришли, схерачили просто эту гостиницу, просто расхерачили. Менты все разбежались просто…

И тогда организаторы концерта вместе с начальником ОВД и заместителем председателя горисполкома пришли в гостиницу к группе «КИНО» и устроили почти двухчасовые переговоры с Айзеншписом, которые прервал Цой. По воспоминаниям музыкантов, Виктор зашел к ним и сказал: «Ребята, пошли играть, это уже неудобно просто». Возражений не было, все согласились, был подан транспорт, который доставил группу на стадион.

Олег Толмачёв:

Главный мент пришел ко мне и сказал: «Олег Николаевич, войск в городе нет, все на учениях, мы толпу не сдержим. Толпа сейчас гостиницу разбомбит». Я говорю: «Давайте БТР». Они дали БТР и какие-то военные машины. И мы поехали на стадион. На бронетраспортере. Кстати, это одно из самых долгих выступлений было, больше часа. «КИНО» сразу на сцену, толпа-то орет. Кстати, толпа на стадионе была довольно доброжелательная, это там на площади у гостиницы что-то не то было. А на стадионе народ веселился, пил пиво…

С приездом группы на стадион на головы только-только вздохнувших с облегчением организаторов неожиданно обрушилась новая проблема. Сценические конструкции были уже наполовину разобраны и отсутствовало питание.

Олег Толмачёв:

Мы вышли на сцену, звукачи стоят, надо играть, а питания нет. Спрашиваю: «В чем дело?» – «Питания нет». – «А вы что – не знаете, где питание?» – «Нет, мы не знаем». И я понимаю, что куда-то по стадиону идет центральный провод, но куда и где он запитывается – не знает никто. Звукачи – ребята обычные, они реально не в курсе были. Они же тоже со стороны приехали, привезли аппарат, ничего тут на стадионе не знали. Работники стадиона разбежались, видя народное недовольство. И на самом деле мы не могли начать играть, потому что не могли включить аппарат. Даже объявить было нельзя, что и как, потому что микрофон не работал. Я подошел к трибунам, сказал, что сейчас все будет, надо просто питание включить. И что ты думаешь? Вася там,