Врата во тьму (ЛП) - Гудкайнд Терри

— Думаешь, я не знаю, что ты делаешь? — спросила Шота ровным тоном, внезапно став похожей на мать Кэлен.

От этой картины у Кэлен заныло сердце, но она не посмела показать, что это ее задело.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Шота.

Кэлен выделила имя ведьмы, давая той понять, что не собирается поддаваться эмоциям при виде того, кто лишь кажется ее матерью. Шота похитила ее заветные воспоминания, чтобы использовать их. Как бы сильно Кэлен ни любила свою мать, она не оценила того, что Шота столь хладнокровно использовала ее облик.

— Думаешь, я не заметила, что ты намеренно оставляешь следы или ломаешь ветки, чтобы Ричард пришел за тобой?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Кэлен заправила за ухо прядь волос. — Я просто иду. Или ты ожидаешь, что я буду идти, не оставляя на земле следов?

Шота, снова выглядевшая собой — причем, очень сердитой, — зажала подбородок Кэлен между двумя пальцами.

Сузив глаза, она наклонилась:

— Не води меня за нос. Я знаю, что ты делаешь. А еще я прекрасно понимаю, что ты пытаешься замедлить нас, чтобы Ричард мог догнать и «спасти» тебя.

Кэлен надела маску исповедницы, скрывшую эмоции.

— Почему ты боишься, что он выжил? — спросила она. — На него упал целый дворец.

— Боюсь? Едва ли я чего-то боюсь. — Шота отпустила подбородок Кэлен и устремила на нее пристальный взгляд, который держал не менее крепко. — Напротив, я проследила, чтобы на него обрушился дворец. Но ты глупо цепляешься за надежду, что он сумел выбраться. Я права?

Кэлен пожала плечами:

— Ты же знаешь Ричарда. Он часто выбирается из безвыходных ситуаций, а потом еще и удивляется, что кто-то за него волновался. На твоем месте я не была бы столь уверена, что через минуту он не окажется здесь.

— Ты так думаешь? — хитро улыбаясь, кивнула Шота. — Что ж, тебе следует знать: увидев, что дворец начинает рушиться, я повернулась и сотворила простенькое заклинание; его ноги приросли к полу ровно настолько, чтобы он не смог убежать вовремя. Только после этого я побежала в туннели вместе с тобой и моими леди. Ричард не заметил моего заклинания, а потому не смог выбраться. Пока он беспомощно стоял там, на него обрушились дворец и добрая часть горы.

Не желая доставлять Шоте удовольствие демонстрацией ужаса и ярости, которые клокотали внутри, Кэлен сохранила на лице маску исповедницы и не проронила ни слова.

— Как видишь, Мать-Исповедница, твой муж, с которым ты зачала двух монстров, теперь мертв, и его тело невозможно достать для торжественных похорон. Он погребен под моим дворцом, из-за моего заклинания. Вполне уместно, учитывая, что он пришел похоронить меня.

— В чем смысл?

— В том, что у тебя больше нет мужа; у нас больше нет лорда Рала; у близнецов больше нет отца; он не спасет тебя. Можешь не утруждать себя уловками.

Не в силах удерживать маску, Кэлен сглотнула:

— Не стоит так кичиться своей безнаказанностью. Если он не придет тебя убить, я сделаю это сама — слово Матери-Исповедницы.

Шота выпрямилась и скрестила на груди руки, глядя на нее сверху вниз и потешаясь.

— Разве? Что ж, должна признать, ты более жестока, чем я. Я собиралась позволить тебе жить, а не убивать. Я просто хочу устранить угрозу для мира, исходящую от твоих двух монстров. К счастью, Ричард мертв, и новых не появится.

Против воли Кэлен по ее щеке скатилась слеза.

— А теперь, — продолжила Шота, — или идешь в Предел Агаден, где ты родишь, или я позабочусь, чтобы прямо здесь и сейчас у тебя произошел выкидыш.

Кэлен задрала подбородок:

— Как тот, что ты уже пыталась мне устроить?

— Что бы я ни делала, я намеревалась лишь замедлить вас и не дать далеко уйти. Если бы вы добрались до Замка, я бы не смогла дотянуться до тебя и сделать то, что необходимо для общего блага. Я много раз могла тебя убить, но не сделала этого. Ни одно из моих творений, вроде того леса, в котором вы так долго блуждали, не было попыткой убить вас. Ведь так?

— Ты что-то сделала, спровоцировав у меня выкидыш после того, как мы вышли из того леса и наткнулись на границу. Но Ричард смог остановить это. Ты пыталась убить меня и детей.

— Наоборот. — Шота не смогла удержаться от улыбки, будто разговаривала с невежественным ребенком. — Я знала, что если сотворю заклинание, от которого начнется выкидыш, то Ричард найдет растение, которое называют дыханием матери — единственное, что помогло бы. Я нарочно заставила тебя упасть именно в том месте. Я знала, что когда Ричард отправится на поиски дыхания матери — которое было пересажено с полей Биндамуна туда, где его легко найти, — то обнаружит тропу к перевалу, которая приведет всех вас ко мне. Мой горный лев вернулся и сообщил, что все идет по плану. Как видишь, я не пыталась тебя убить, но потратила очень много сил, чтобы вы оказались в Биндамуне. Повторю, я не хочу вредить тебе, но должна уничтожить маленьких монстров, которых ты носишь. К сожалению, Ричард уничтожил мой зимний дворец. Теперь я хочу, чтобы ты дошла до моего дома в Пределе Агаден, где пробудешь до самых родов. Потом сможешь уйти. Но если это слишком сложно...

Шота дотронулась пальцем до живота Кэлен, и та задохнулась от сильной судороги. Боль была такой сильной, что женщина сложилась вдвое.

Шота наклонилась, продолжая прижимать к животу палец:

—...я могу устроить тебе выкидыш здесь и сейчас, и дело с концом. Что выберешь, Мать-Исповедница? Хочешь отправиться дальше и родить в комфорте и заботе? Или согласна на выкидыш и истекание кровью на этом склоне?

Шота убрала палец, а Кэлен втянула воздух и закричала от боли. Наконец, болезненные сокращения утихли.

— Ладно, ты победила, — сказала Кэлен между судорожными вдохами. — Я больше не доставлю проблем и пойду дальше добровольно.

Шота долго и настойчиво смотрела в глаза Кэлен, словно желая убедиться, что та не врет, а потом медленно кивнула.

— Умная девочка. А теперь никаких глупостей. Мы не остановимся. — Ведьма подняла руку и указала: — Становится темно, но деревья скоро кончатся, и мы окажемся на открытом пространстве, где лунный свет отражается от снега. Мы будем идти всю ночь, чтобы пересечь заснеженный участок, а утром окажемся на болоте, которое охраняет мой дом. Миновав это поганое место, мы направимся в мой прекрасный дворец в Пределе Агаден. Там тепло, и ты сможешь отдыхать до самых родов. Но сейчас нужно идти.

На Кэлен все еще накатывали волны боли, уже слабые. Она чувствовала себя беспомощной и боялась, что Шота могла навредить детям. Она не хотела снова испытать что-то подобное, поэтому кивнула, соглашаясь.

Шота посмотрела на ведьм, которые ловили каждое ее слово. Среди них была и Шейла. Шота махнула рукой.

— Идем дальше. Сейчас же.

Кэлен осознала, что Шота не выказала беспокойства, оказавшись в пределах досягаемости власти исповедницы. Еще больше ее обеспокоило то, что она ощутила незначительное изменение в состоянии силы, которую ей постоянно приходилось сдерживать. Свернутая пружина ощущалась... приглушенно. Словно сдерживание силы многократно усилилось, когда Шота собрала ковен из тринадцати ведьм.

Шота выжидательно на нее посмотрела, и Кэлен ухватилась за корень и начала подниматься вслед за ведьмами. Ниа дышала ей в затылок.

Что-то очень важное, бившееся на задворках разума, беспокоило ее. Она не могла понять, в чем дело, но знала: что-то не стыкуется. Что-то было не так, не складывалось, не имело смысла, но она не могла понять. Несмотря на все усилия, ей не удалось вытащить этот вопрос из темных уголков сознания. Но она знала: если будет думать достаточно долго, то поймет.

Глава 34

Это была долгая и трудная ночь. Кэлен и ведьмы шли по холодным и ветреным нижним склонам шпилей, формирующих грозный венец вокруг Предела Агаден. Вскоре после рассвета они начали непростой спуск. Сначала пришлось идти по глубокому снегу, избегая открытых участков скалы, которые выглядели обманчиво легкими, — на самом деле камни были покрыты черным льдом. Снег хотя бы не давал поскользнуться и упасть на гранитные выступы. Такое падение грозило проломленным черепом.