Семилетка поиска - Мария Арбатова

Белокурая. Кому должны? Видимо, у вас в семье принято контролировать частное пространство друг друга – советский пережиток. У нас каждый решает, как ему удобней жить, если он не мешает другому.

Айсберг. Ночью все должны спать.

Белокурая. А ты в семье считаешься слабоумным, что за тебя решают, когда ты должен спать?

После общения с Карцевой жизнь просто давала ей домашнее задание.

Айсберг. Она обо мне заботится.

Белокурая. У вас один считает возможным контролировать пространство и время другого? И другой считает это заботой?

Айсберг. Она просто переживает обо мне, чтобы я выспался.

Белокурая. Это называется: жена – мама, муж – сынок. Он ведь сам не знает, что ему надо выспаться…

Айсберг. Все время пытаешься меня обидеть.

Белокурая. Ты перечисляешь стандартные проблемы советской семьи. Кстати, гиперопекающая жена – это большой шанс, что мужик не сделает карьеры. Знаю по собственной семье.

Айсберг. А вот я тут не вижу проблем за их отсутствием.

Белокурая. У тебя глаз уже замылен.

Айсберг. У меня отличная семья. Мне просто не хватает романтики в жизни.

Белокурая. Дай бог! Извини, мне надо убегать…

«Не хватает романтики козлу!» – фыркнула про себя Елена.

Никиты на экране не было, это огорчало.

Посмотрела куски написанного текста: «…„Новые русские“ слишком молодой класс для того, чтобы иметь собственный кодекс чести, отличающийся от всего остального общества и своими плюсами, и своими минусами. „Новый русский“ в первом поколении отличается от богатого европейца так же, как интеллигент в первом поколении отличается от потомственного интеллигента. „Новые русские“ пришли в свою среду из разных слоев, принеся с собой все представления о жизни этих слоев, и подозревать их в отличие от всех остальных в чем-то, кроме дохода, и рано…»

Начала собираться домой. Подумала, зачем спешит в пустой дом? Поняла, что для того, чтобы увидеть Никиту на экране домашнего компьютера.

Смешно, но к разводу не оказалось ни одного реального кавалера. В последнее время она было вышла на охоту за одним молодым музыкантом. Но он каждый день по телефону рассказывал встрепанным голосом, что у него на даче упала в колодец кошка, сломала руку бабушка, а тетю сбил похоронный автобус. Он был человек «профессиональное несчастье» и, видимо, потому так проникновенно играл на фортепьяно. Но даже для опекающей Елены его чернухи оказалось много.

Второй был успешным менеджером, с профилем победителя, которого хотелось отчеканить на металлических монетах. Внешне напоминал Толика и вполне подходил по всем статьям. Его любимой присказкой было: «Женщина как мороженое, сначала холодная, потом тает, потом липнет…» Все уже подошло к согласию заехать к нему на кофе, но Елена имела глупость вывести его на светскую вечеринку. Он увидел раскрученный бомонд и сник. С ним что-то случилось. И он повторил все стадии поведения мороженого: сначала окаменел, потом потек, а затем начал липнуть ко всем со своими визитками и лизать небрежно подставленные места. Елену чуть не стошнило, а он уже не мог остановиться, как ребенок, попавший на конфетную фабрику.

Так что, когда в финале он сказал: «Ну вот, а теперь ко мне, пить кофе?» – Елена выгнула бровь дугой и усмехнулась: «Я? К вам? Я не могла обещать ничего подобного!»

Получалось, что при Караванове она и не могла закрутить нормальный роман. Видимо, боялась, что это немедленно обрушит брак. Посему выбирала мужиков, неспособных занять серьезное место в душе. Так что жизнь начиналась с чистого листа.

Это Караванова всегда перетаскивали из постели в постель, почему теперь он сам не понимал, куда несут его ноги. А Елена принципиально уходила в никуда, понимая каждый раз, что, расставшись с очередным мужем, будет так стремительно меняться внутренне, что герои из прошлого отрезка жизни не будут за ней поспевать.

Дома не было никого. Лида умчалась к своему Вадику, чтобы вместе с ним пережить новости. Елена сделала маску на лицо, поболтала по телефону с подружками; почему-то совершенно холодно прикинула, как переставит мебель после отъезда Караванова, и включила компьютер.

Никита уже был на экране.

Никита. Как день прошел?

Белокурая. Сначала плохо, потом хорошо.

Никита. А я сегодня делал всему коллективу разнос. Прежде всего не люблю соотечественников… за то, что один сеет и строит, пятеро в это время курят, а десять руководят и ждут урожай, чтобы под любым предлогом отобрать…

Белокурая. Признак вненациональный… И зависит от качества выбранной ими власти.

Никита. Меня когда закидывает в ее эшелоны, потом долго душу отмыть не могу…

Белокурая. Там совершенно разные люди. Как и везде.

Никита. Ой, давай не будем… я же не из детского сада…

Белокурая. Извини. Забыла, что с мужиками полезней прикидываться не выше учительницы литературы…

Никита. Тебе с твоей высоты лучше видно, кем прикидываться…

Белокурая. Хватит глупости говорить.

Никита. Я, между прочим, в партию вступал в Афгане, по искренней вере… А учительница ты или министр, мне по барабану. Для меня даже королева – прежде всего женщина… и мне важно, что у нее внутри… а снаружи интересует, пожалуй, только фигура и парфюм…

«Совсем ребенок!» – улыбнулась Елена.

Белокурая. Так и для меня шеф, даже самой крутой авиационной компании, только мужчина. И по тому же списку проходит: фигура, парфюм. Даже хрен с его мозгами, если будет молчать.

Никита. Фигура в списке первая? Хочешь эротическую фотку пришлю?

Белокурая. Свою?

Никита. Естественно.

Белокурая. Давай. Будет о чем подумать, засыпая в одиночестве.

«Удивительно все-таки устроены мозги у мужиков! – подумала Елена. – А вдруг я его сотрудница или работаю на конкурента! Нет, ну ей-богу, дети! Наверное, пошутил!»

Никита. Лови…

Елена открыла фото. На простыне спиной к зрителю лежало роскошное мужское тело, отполированное массажем и загаром.

Никита. Ну как?

Белокурая. Круто! Меня уже, правда, трудно удивить. Мой первый собеседник по «аське» начал с сантиметров органа, который у него самый важный.

Никита. Кстати, ты в курсе, что у тебя вирусы на компе?

Белокурая. Нет. А у меня не может из-за этого все пропасть на жестком диске?

Никита. Конечно! Ставь чай, я сейчас приеду, окажу скорую антивирусную помощь…

Елена вздрогнула и поняла, что рано. Решила соврать.

Белокурая. И как это пояснить хоть и бывшему, но еще спящему в моей постели мужу?

Никита. Да я шучу, а ты уже испугалась…

Белокурая. А ты но ночам так легко сматываешься из дому?

Никита. Вижу, фотка произвела на тебя нужное впечатление.

Белокурая. Еще бы. Не хочешь ее продать на обложку гейского журнала?