Забияка. (Трилогия) - Тая Ханами

– Ну, проходите, молодой человек, знакомиться будем, - сделал он приглашающий жест. - Пообщаемся, чайку выпьем.

Я нерешительно замерла на пороге.

– Мне остаться?

– Как хочешь, - мельком взглянув на меня, ответило начальство. - Но, если тебе по-прежнему скучно влезать в политику, я тебя не держу.

– Скучно. Да и тренировка у меня на носу. Я пойду, пожалуй.

А где-то через неделю, поздним вечером, когда я, укутавшись в одеяло, читала Толкиена, в окно постучался Антон. Я любила, когда ко мне приходил друид. Он казался близким и родным - совсем как Маня. С ним было легко. И общаться, и учиться. Порой, он, конечно, вредничал…

Но этот случай явно не являлся таковым: уже по походке Антона можно было сказать, что разговор пойдет о чем-то личном. Так оно и вышло - оказалось, друид пришел узнать, что я думала о металлисте. А я ничего не думала. Я Илью просто не понимала. Но мне было достаточно того, что Маня не заподозрила в нем врага. И того, что он ничего не знал о людях в подозрительных черных костюмах. А еще того, что Борис Иванович поговорил с металлистом, и тот на следующий день, как ни в чем ни бывало, продолжил существование в Заповеднике. Был бы шпиком - поди, вылетел бы в два счета.

Что-то было не то в этом визите…

– А что тебя, собственно, волнует-то?

В ответ друид покраснел так, что мало не вспыхнул.

– Жозефина? - Осенило меня.

Антон покраснел еще больше. Я попыталась припомнить, есть ли у меня в избушке огнетушитель.

– Догадайся.

– Догадалась. И? При чем тут Илья? Боишься, что воспротивится? Брось! По-моему, у нашего толстокожего наставника вообще никаких родственных чувств нету.

Да и жили они с сестрой, как мне показалось, сильно порознь. Жозефина - в чащи лесной, а металлист - в лаборатории. По крайней мере, мне так казалось.

Но Антон не спешил со мной соглашаться:

– Не скажи… Про отца-то он спросил…

– Ага! После того, как вдруг! Обнаружил, что сестрица уже год как не жила с ним в Сибири. Но! Оказывается, раньше его, металлического, прибыла в Заповедник. И вообще, у нее мать умерла. И потому она не смогла присмотреть за их общим папой.

Антон усмехнулся:

– Резка ты, Лиска. Что он тебе сделал?

Я пожала плечами.

– Ничего.

– Ничего? - хитро посмотрел на меня Антон. - Может, в этом все дело?

Я воззрилась на друида с удивлением. Он у нас, оказывается, сводник! Раньше, помнится, Танька меня допрашивала с пристрастием о том, почему это я, такая-сякая, симпатичная да стройная, без вредных привычек, да без кавалера. Теперь Таньки рядом не стало. Свято место пусто не бывает?

– Так дело не пойдет, - покачала головой я.

– Это почему еще? - вскинулся парень. - Я тебе что, не друг?

Понятно… Сам влюбился. Вошел, так сказать, во вкус жизни, сдобренной гормонами, и другим того же желает.

– Друг. И поэтому ты оставишь эту тему в покое.

– Как скажешь, - отвернулся от меня товарищ.

Уставился в окно.

В комнате стало тихо-тихо. Даже огонь в камине ужался чуть ли не вдвое.

Только на улице разыгралась метель - ревела, мела снегом, качала сосны. Те тихонько скрипели.

– Тебя что-то беспокоит?

Антон еле заметно вздрогнул, когда услышал мой голос:

– Странная ты, Лиска. Как на дистанции, так вся душа нараспашку. А стоит подойти поближе, и закрываешься. Может, обидел тебя кто?

– Я не хочу сейчас говорить об этом. И не потому, что не доверяю тебе. Просто, поверь мне, причины для подобного поведения у меня есть.

– Так сходи к деду Максу, излей ему душу, если я для тебя слишком молод!

Эх ты… Часовой любви!

– Схожу, если припечет. И, вообще, ты сюда по какому поводу приперся? Меня агитировать?

Запал учительства жизни в друиде потух - точно ветром задуло. Передо мной снова сидел счастливый до безобразия человек. Но и в то же время неуверенный. Я бы даже сказала, смятенный. Интересно, почему?

Проходила минута, другая, третья. Антон краснел, бледнел, силился что-то сказать… И не мог. Снова краснел… Мне внезапно пришло в голову, что он так и просидит светомузыкой своей души в моей комнате всю ночь. Мне это было и вовсе ни к чему - у меня с утра тренировка намечалась.

Пришлось раскинуть мозгами. Точнее, не мозгами, а интуицией. Та-ак… Что у нас в последнее время происходило? Встреча с Жозефиной? Это, конечно к делу имеет самое прямое отношение. А еще что? Посещение Слитка с целью обнаружения лазутчика в оном?

– Ты боишься, что Илья все же окажется тем самым недругом, что мутит воду в Заповеднике?

Антон неуверенно кивнул.

– Не совсем… Я боюсь, что, Жозефина примет сторону брата, если окажется, что он-таки супостат. Вот.

Друид выговорился и перевел дух. Повеселел, расправил плечи, отправился на кухню ставить чайник. А я впервые со времен признания Маней металлиста задумалась всерьез. В самом деле, что мне известно о моем наставнике по металлу?

– А что дает тебе повод так думать о нем? - поинтересовалась я у товарища, когда тот плюхнул поднос с двумя кружками на покрывало. Из чашек выплеснулась хорошо, если не треть. И хорошо, что на поднос. Однако Антона это не смутило - он, как ни в чем ни бывало, уселся на краешек кровати, протянул руки, лишняя жидкость моментально перешла в газообразную фазу.

А было повеселевший друид снова погрустнел.

– Не знаю. Странный он какой-то. Замкнут без меры. И не к месту. Вот ты. Что ты о нем знаешь? О его прошлом. Кроме того, что у него есть сводная сестрица Жозефина, с которой он виделся раз десять за всю свою жизнь. Или о том, что у него есть отец?

– То, что он - байкер.

Антон замер, как будто услышал откровение свыше.

– Откуда такие познания?

– У него Маней управлять получается. И вообще…

Я развела руками, не в силах выразить двумя словами то, что узнала о мотоциклистах на Воробьевых Горах.

– Допустим, - не хотел сдаваться друид. - А еще что?

И что это он к человеку прицепился? Видать, что-то сильно его припекло… Или кто-то? Может, старший друид? Каждый вечер ученику своему мозги промывает?

Антон вскочил с кровати, прошелся по комнате, плюхнулся в кресло у камина. Я честно пыталась вспомнить о наставнике по металлу хоть что-нибудь. Как на грех, ничто не шло на ум. Кроме одного воспоминания - о встрече с драконом.

… Маня, петляющая меж сосен. Друид с ведьмой в одной ячейке. Пещера, нет, логово дракона. Дым и огонь - приветствие исполина. А вот и он сам - огромный, умный, мудрый, хитрый, мощный… Чешуйчатый, металлический… Тысячелетний? Необъятный…