Решения принимались на земле - Степан Гречко

Выполняя задания, я невольно знакомился с партийно-политической работой, вникал в ее содержание. Велась она непрерывно, целеустремленно и в большой мере дополняла усилия командиров по обучению летного состава боевому мастерству. Многие политработники частей и соединений были сами отличными летчиками, неоднократно участвовавшими в воздушных боях, штурмовках и бомбардировках вражеских войск. Свой боевой опыт они умело использовали в интересах воспитания молодежи, оказывали действенное влияние на молодых однополчан не только живым партийным словом, но и наглядным примером при выполнении учебно-боевых заданий.

Одним из таких опытных политработников был Александр Исупов, заместитель командира 306-й штурмовой авиадивизии по политчасти, бывший мой однокашник по Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского — секретарь нашей курсовой парторганизации. В нем летная молодежь справедливо видела умного и заботливого наставника. Хорошо помню, с каким огромным вниманием молодые летчики дивизии слушали его деловые, немногословные выступления, наблюдали за его действиями в воздухе, когда он вылетал на штурмовку позиций условного противника. Возвращаясь с задания, Исупов со знанием дела проводил разбор полета, одновременно знакомил летчиков с положением на фронтах, с трудовой героикой советского народа в тылу страны. Такие разборы превращались в живые беседы на актуальные темы и всегда достигали нужной цели. Нетрудно понять, почему молодые авиаторы тянулись к политработнику.

Александр Филиппович Исупов был высокообразованным, прекрасно эрудированным человеком, как никто другой в дивизии владел вдохновенным ораторским мастерством и самозабвенно любил доверенное ему дело. Исупов много летал, безупречно владея техникой пилотирования, отважно дрался с врагом. В военную авиацию он пришел в 1931 году по партийной мобилизации, а до того был студентом Иваново-Вознесенского энергетического института. После окончания в 1933 году летной школы Александр Филиппович работал летчиком-инструктором, позднее командовал отрядом тяжелых бомбардировщиков. Закончил в 1940 году военно-воздушную академию, сначала занимал должность комиссара авиаполка, а теперь я встретился с ним уже как с заместителем командира дивизии по политчасти.

Такие опытные политработники-летчики были и в других авиасоединениях. Они всегда оставались душой партийно-политической работы, ее организаторами и руководителями. Сами активно популяризируя передовой боевой опыт, неустанно помогая командирам готовить личный состав к новым боям, широко привлекали к участию в партполитработе и молодежь. Помню, по их инициативе в каждой эскадрилье были созданы уголки новой авиатехники, где в свободные от полетов часы проводились беседы об особенностях эксплуатации боевых самолетов, о тактике воздушных боев и бомбометаний, о боевом опыте известных летчиков Красной Армии. К проведению таких бесед, показных занятий, разборам полетов привлекались специалисты самых различных авиационных профессий.

Все это способствовало боевой активности авиаторов, росту их политической сознательности, ответственности перед Родиной и народом, а главное — ускоряло подготовку н грядущим сражениям. Вся воздушная армия жила одним желанием: образцово подготовиться к боям, в совершенстве овладеть новыми самолетами, их вооружением, передовыми тактическими приемами и быстрее вступить в боевую работу.

Эта мысль в первую очередь занимала и замполита 306-й штурмовой авиадивизии Александра Филипповича Исупова, когда мы встретились с ним на аэродроме. Коротко, как положено, он доложил Проценко о проводимой в тот день партполитработе, после чего, лукаво улыбнувшись умными карими глазами, спросил;

— Когда же на фронт, товарищ полковник? Засиделись мы в резерве-то.

Николай Михайлович ответил не очень определенно: все, дескать, зависит от высокого начальства, а пока надо готовиться. И подготовка к боям продолжалась.

В числе многих задач, которые приходилось в ту пору решать партполитаппарату воздушной армии, корпусов и дивизий, партийным и комсомольским организациям, весьма насущным было воспитание авиаторов в духе ненависти к врагу. Как раз тогда в печати публиковались сообщения Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в только что освобожденных Красной Армией городах Вязьме, Гжатске, Сычевке, Ржеве, Ростове-на-Дону, а также отчеты о судебных процессах над изменниками Родины.

Однажды мне вместе с полковником Проценко пришлось присутствовать на собрании авиаторов, где горячо обсуждались некоторые из этих документе". С гневом и ненавистью к врагу говорили воины о злодеяниях фашистских зах-ватчиков на временно оккупированной советской земле. Особенно убедительными, берущими за душу были выступления бойцов, призванных в ряды армии из областей и районов, недавно освобожденных от оккупантов. Они лично испытали, пережили тяготы "нового", фашистского "порядка", были очевидцами злодеяний гитлеровцев и в своих выступлениях дополняли, расширяли официальные сообщения Чрезвычайной государственной комиссии.

— Николай Михайлович, было бы неплохо опубликовать некоторые из таких выступлений в "Советском пилоте", — посоветовал я полковнику Проценко.

Он согласился с моим предложением, и уже на следующий день на страницах нашей газеты появились первые рассказы очевидцев вражеских злодеяний. Назывались разоренные фашистами села и города, приводились примеры массовых расстрелов оккупантами мирных жителей, в том числе женщин и детей. Заканчивались статьи и заметки неизменным призывом: "Еще беспощаднее бить врага, быстрее гнать его с нашей советской земли! Смерть фашистским захватчикам!" Целеустремленность, связь с повседневной боевой жизнью, думами и чаяниями личного состава делали партийно-политическую работу могучим средством мобилизации авиаторов на образцовое выполнение учебных и боевых задач.

Примерно за полмесяца до начала Курской битвы командующего нашей армией срочно вызвали в штаб округа. В тот же день Горюнов вернулся в армию и пригласил к себе командиров корпусов, своих заместителей, начальников ведущих отделов штаба. Когда все собрались, командарм объявил об учениях войск Степного округа. Далее генерал Горюнов пояснил, что по плану учений главный удар войска округа наносят в центре обороны "противника" силами двух общевойсковых армий и танковой армии. 5-й воздушной, осуществлявшей в ходе учения авиационное наступление, предстояло содействовать прорыву обороны, а затем развитию успеха наступления в тактической и оперативной глубине всеми силами бомбардировочной и штурмовой авиации под надежным прикрытием истребителей.