Война амазонок - Альбер Бланкэ

– А куда вы потом поедете?

– Служить королю против кардинала, – сказала герцогиня Лонгвилль, изменив свой голос.

– Хорошо. Если герцог Бофор с вами, то и я из ваших.

Дама в маске с любопытством рассматривала герцогиню Лонгвилль, потом выехала вперед, подав знак герцогу Бофору ехать рядом с нею. Небольшой отряд выехал рысью на набережную. Ле Мофф был впереди отряда.

Бофор без труда узнал в замаскированной женщине герцогиню де Монбазон и, наклонившись к ней, осыпал ее любезностями, на что она отвечала холодно и с досадой, часто оборачиваясь к ехавшим позади амазонкам, из которых одна сильно возбуждала ее любопытство.

– Признайтесь же, – сказал ей Бофор, – вы сердитесь на меня за то, что я не пришел на условленное свидание.

– Мне сказали, что вы исчезли, никто не знал, куда вы девались. Коадъютор, которому вы, кажется, необходимы каждую минуту, распустил слух, что вас убили, но я вижу, что все это неправда, а вы просто скрывались с прелестным обществом в таком доме, где я никак не ожидала вас видеть.

– Герцогиня, вы все думаете, что у меня в голове только ветер ходит. Вижу, что вы не можете взглянуть на меня серьезно.

– Вы знаете, что я люблю и ревную вас.

– Боже мой! – вдруг воскликнул Бофор, как бы озаренный внезапной мыслью.

– Что с вами? – спросила она с живостью.

– Ничего.

Герцог молча ехал, а в голове у него созревала догадка, что, когда по приказанию злодея де Бара совершалось похищение Маргариты, то он надеялся видеть в ней не дочь синдика, а герцогиню Лонгвилль.

Давно уже де Бар был страстно влюблен в герцогиню Лонгвилль и задумал ее погибель. При этой мысли Бофор радовался, что удалит ее из Парижа – передаст на руки мужа, который защитит ее от преследований кардинальского фаворита.

«Надо зорко смотреть», – думал он.

Он опять подъехал к герцогине Монбазон и разговаривал с нею. Они проехали Новый мост и без препятствий выехали на улицу Дофина, у перекрестка Бюси герцогиня Монбазон осадила лошадь и подозвала Ле Моффа.

– Ступайте, – сказала она, – разместите своих людей. Мы здесь подождем.

Ле Мофф соскочил с лошади, которую поручил одному из своих людей, и скрылся в темноте смежной улицы, примыкавшей к левому берегу.

Госпожа де Монбазон повернулась к Бофору.

– Итак, вы почти властелин Парижа, – сказала она, – а когда этот человек вернется, вы будете властелином королевы и короля.

– Что вы хотите этим сказать?

– Мазарини поедет по улице Дракона, а Ле Мофф со своими людьми так оцепят эту улицу, что кардиналу не выбраться оттуда – разве он колдун, чтобы что-то помогло ему…

– Вы говорите, что Мазарини поедет по улице Дракона?

– Что тут вас удивляет? Разве он не великий дипломат? Не он ли хвастается, что умеет покупать все совести? Три дня тому назад он требовал свидания с герцогом Орлеанским.

– Свидание в Люксембурге?

– Да.

– Разве не мог он видеться с принцем в Лувре или в Пале-Рояле?… – сказал Бофор задумчиво.

– Вы догадываетесь, Бофор, что без особо важных причин он не поехал бы к герцогу Орлеанскому? Он повел переговоры о решительном и открытом соглашении с его высочеством, рассчитывая при его содействии разом покончить с Фрондой.

– Вы верите этому, герцогиня?

– Да, разумеется, верю, и у него самые тяжеловесные аргументы, самые ослепительные обещания, чтобы помрачить зрение принца: во-первых, интересы Франции – это само собой разумеется, во-вторых, женитьба короля на…

– На ком? – прервал Бофор.

– На принцессе де Монпансье.

Бофор вздрогнул, сердце у него так больно сжалось, что он судорожно дернул за узду, лошадь взвилась на дыбы, как бы почуя опасность. Герцог, искусный всадник, скоро успокоил ее и опять подъехал к герцогине, которая в темноте не могла прочитать на лице Бофора душевного волнения.

– Итак, – сказал он тихо, – если я не ошибаюсь, Ле Мофф должен убить кардинала?

– Вы это сказали, а не я, – отвечала она холодно.

– Вот что желал бы я видеть своими глазами! – воскликнул он.

– В добрый час! Я опять узнаю вас, герцог!

Но он не отвечал и, пришпорив лошадь, поскакал в темную улицу, где исчез Ле Мофф.

Въезжая в улицу Дракона, он заметил по дороге продолговатые темные тени, притаившиеся у стен домов, тени эти, вероятно, ждали только сигнала, чтобы вскочить и действовать. Но в этих тенях он не мог различить Ле Моффа и потому остановился перед гостиницей «Дикарь», из полуотворенной двери которой выбивался слабый свет.

«Оттуда я все увижу», – подумал он.

Сняв маску и привязав лошадь к кольцу, вбитому в стену, Бофор толкнул дверь и вошел в общую залу.

Лампа горела на столе, у стола дремал хозяин, но он вскочил на свои длинные ноги, как только Бофор стукнул дверью.

– Герцог Бофор! – воскликнул он, отвешивая низкие поклоны.

– Молчи и укажи мне окно, откуда можно видеть все, что делается на улице.

Не прошло и десяти минут, как в конце улицы раздался стук колес экипажа, окруженного всадниками с факелами в руках.

«Это он! Это Мазарини!» – подумал Бофор, узнавший ливрею на слугах.

Карета проехала половину улицы, в это время раздался выстрел, и кучер со страшными криками упал с козел. Со всех сторон выскочили люди свирепой наружности, вооруженные шпагами, пистолетами и мушкетами. Одни бросились к лошадям, другие налетели на всадников, сбросили их на землю, погасили факелы, третьи с обнаженными шпагами устремились к дверцам кареты.

Бофор увидел, как из кареты сверкнули другие шпаги, удары нападающих отражались с отменным мужеством.

Бандиты сначала молчали, как бы повинуясь отданному приказанию, но потом почувствовали необходимость поддерживать свой азарт криками: «Долой Мазарини! Бей его! Смерть ему!»

При свете уцелевшего факела зоркий глаз Бофора различил внутри кареты вместе с кардиналом еще двух особ, которых никак не ожидал здесь видеть: то были герцог Орлеанский и дочь его.

– Луиза! Моя милая Луиза! – воскликнул Бофор в ужасе.

Глава 15. Честолюбие принцессы

С обеих сторон дрались холодным оружием.

– Пали! – закричал Ле Мофф.

Мрак осветился двумя ружейными выстрелами. Разбойники, увидев, с кем имеют дело, стали направлять удары в надлежащую сторону.

Но удары не попадали в цель, чья-то необыкновенно могучая шпага сверху козел отражала все удары; в то же время чей-то повелительный голос, заглушая шум схватки, звал людей из гостиницы «Дикарь», двери которой оставались полуотворены.

– Эй! Люди, несите огня! Говорят вам, посветите, – кричал он.

Но в гостинице все были глухи, никто не подавал и признака жизни, даже лампа, горевшая в общей зале, вдруг погасла.