Ищу импотента для совместной жизни - Габи Хауптманн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Потому что… – Она и сама не знает, почему сказала про вторник.
Может, потому, что понедельник уже послезавтра. Нет, знает.
– Лаура завтра вечером прилетает из Бразилии, и в понедельник мы будем вместе ужинать, как это принято у хороших подруг.
Фредерик ехидно замечает:
– Как, однако, все изменилось в этом мире! Раньше мои ми конкурентами были мужики, а теперь – женщины!
– Ах, – Кармен смеется, – это особый случай. Лаура понравится тебе, я уверена. Но позволь нам этот вечер провести вдвоем. А во вторник – все мое внимание тебе!
– Да-да, понимаю… Никому я не нужен!
– Да что же с тобой случилось? Ты никогда не был таким!
– Похоже, мое время кончилось!
Кармен смеется:
– Ну, не отчаивайся… Наступит вторник, и мы устроим что-нибудь сумасшедшее!
– Да? И что же?
– Будем рвать клочья тумана, обрывать листья, брызгать друг в друга дождевыми каплями, ну, я не знаю, что еще нам придет в голову!
– Ты даешь мне слово?
– Уверяю тебя, Фредерик, так и будет, а сейчас – спокойной ночи!
Она не успевает положить трубку, как телефон звонит снова. О Господи, опять Фредерик! Он забыл спросить, как чувствует себя Эльвира. Стало ей хоть чуточку лучше? И что можно для нее сделать? Кармен советует послать ей несколько цветочков, это порадует старушку. А какая будет реакция, Кармен сообщит во вторник.
Кармен направляется в постель. Вторник – для Фредерика. Завтра же – ее день! И Давида Франка!
Ровно в десять Кармен стоит в ожидании возле окна. На ней джинсы и светлый вязаный пуловер, это выглядит прилично и не очень вызывающе. Волосы недавно вымыты и спадают на плечи. Из бижутерии она позволила себе только маленькие серьги, да еще на ее запястье красуются золотые часики, которые родители подарили ей по окончании школы. Только где же кавалер? Ясно, что это не Штефан Кальтенштейн, но более чем двадцатиминутное опоздание непозволительно даже Давиду Франку. Она отходит прочь от окна. Может, на всякий случай еще разок сходить в туалет? Раздается звонок. Сердце начинает биться чаще, она нажимает кнопку домофона и одновременно открывает дверь квартиры. И тут же испуганно отступает назад.
– Внизу уже было открыто, – произносит молодой светловолосый мужчина.
В первый момент Кармен кажется, что он меньше ростом, чем огромная собака, которая стоит рядом с ним.
– Это Каин. Я должен был взять с собой на прогулку пса, – поясняет мужчина.
Кармен ищет подходящие слова.
– Я Давид. Очень рад с тобой познакомиться!
Давид протягивает ей руку, и только теперь Кармен начинает рассматривать его. Что-то в ее голове срабатывает, будто сигнал тревоги, но она не может понять почему.
– Очень приятно, я рада. Я – Кармен. Входи же!
Она пропускает их в квартиру и смотрит на мужчину сзади. Если собаку вытянуть во весь рост, то она, пожалуй, будет даже больше ростом, чем ее хозяин. Таких огромных собак Кармен вообще еще никогда не видела.
– Мы совсем не собирались задерживаться здесь, только хотели забрать тебя с собой! – Давид не переступает порог гостиной.
– Я прошу тебя, – Кармен делает жест рукой в сторону дивана, – мы только выпьем по стаканчику за знакомство! Каин пьет шампанское или ему лучше предложить лимонад?
Давид смеется:
– Он тебя не очень пугает? Пес вполне самодостаточен. Он принадлежит одному из моих друзей. У меня нет собаки, к сожалению, но я решился прихватить с собой этот экземпляр!
– Тебе нравятся вещи гигантских размеров? – осторожно спрашивает Кармен, вспомнив о громадном конверте с посланием Давида и вчерашнем букете.
– Ну, это все мои нынешние возможности. Раньше я предавался любовным утехам сверх меры. Теперь могу только создавать сверхбольшие вещи.
Кармен не находит что ответить.
Очевидно, она еще совсем не разгадала мужскую натуру. Ясно, что Штефан Кальтенштейн не из тех типов, которых можно заставить говорить о собственной импотенции. Ну как минимум после двух встреч. Фредерик убедительно продемонстрировал ей, что импотент, но ни разу не заговорил с ней об этом. А вот Давид перешел к этой теме со второго предложения.
– Ты жалеешь об этом? – спрашивает она и наполняет бокалы.
Давид сидит на диване, Каин расположился рядом на ковре. Он и сам выглядит, как слегка растрепавшийся ковер в хижине у берберов.
– Я с большим удовольствием занимался сексом. Любил ласкать женщину, целовать ее, а потом овладевать ею, когда она становилась готова к этому.
У Кармен пересохло в горле. На трезвую голову, честно говоря, трудно вести разговор со столь интимными подробностями. Но она задала вопрос, поэтому придется выслушать ответ. Кармен берет бутылку «Эльзасского» из бара, возвращается к дивану, передает шампанское Давиду и садится напротив.
– И как же ты компенсируешь отсутствие потенции? – спрашивает она, чтобы не дать ему отойти от темы.
– Ах, я и сейчас могу полюбить женщину! Просто теперь не сплю с ними. Но есть же масса способов и без секса доказать свою любовь.
Он откупоривает бутылку, наполняет бокалы. Кармен оценивающе смотрит на него. Он выглядит хорошо, слишком хорошо, чтобы свободно бегать легкоатлетические дистанции.
И, несмотря на глубокую осень, выглядит очень загорелым. Волосы модно подстрижены, и их цвет контрастирует с коричневым загаром. Глаза у него бирюзового цвета. Так по край ней мере кажется Кармен – может, просто потому, что на нем бирюзовый свитер. Под свитером легко разглядеть хорошо тренированную фигуру. Почти как у Фредерика, даже, пожалуй, более рельефная мускулатура. Правда, росточком не вышел. Не мешало бы прибавить сантиметров десять.
– Давай выпьем за жизнь. – Он подносит бокал Кармен.
Его бирюзовые глаза будто ощупывают ее.
– Да, и за таланты! – Кармен кивает на маленький телефонный столик у стены.
Там стоит конверт, который прислал ей Давид.
– У тебя выдающиеся таланты! Или все это придумано и сделано твоим компьютером?
Давид смеется, его глаза блестят. «Тип, в которого все влюбляются, – заключает Кармен. – Мужчина для скачек. А вдруг он и ее сможет?..»
– У нас с компьютером роли расписаны четко. – В уголках его глаз затаились смешинки. – Я – господин в доме!
– Ага! А как же твой друг?
– Мартин?
– Я не знаю, как его зовут. Он такой черноволосый!
– Ну, здесь функции тоже распределены. Разве он тебе не сказал? Он более приспособлен для домашней работы, а я – больше по девочкам!
Давид самодовольно ухмыляется. Каин кладет голову на диван. Давид гладит его по затылку, легко треплет за ушами.
– Да-да, – кивает Кармен. – Он довольно крепок. Но мне не показалось, будто он так сильно увлечен домашним хозяйством. И вообще я нахожу, что все это довольно странно!
