Последний вампир. Черная кровь. Красные кости - Кристофер Пайк

Его раны исчезли, как по волшебству.

Из–за потери крови я ослабла и очень устала.

Надеюсь, что Рей проспит большую часть ночи, а Якша сдержит слово и не вернется до восхода. Я выхожу из дома и еду на «феррари» к Сеймуру. Еще не очень поздно — десять часов. Я не хочу встречаться с его родителями, они могут заподозрить, что я пришла совратить их любимого сына. Я обхожу дом и через окно спальни вижу Сеймура, печатающего на компьютере. Я скребу по стеклу своими цепкими ногтями, и это пугает Сеймура. Однако он подходит посмотреть, в чем дело. Он рад видеть меня. Сеймур открывает окно, и я забираюсь внутрь. Вопреки расхожему мнению, я могла бы забраться и без приглашения.

— Так круто, что ты здесь, — говорит он. — Я целый день писал о тебе.

Я сажусь на его кровать, он стоит у стола. Его комната заполнена разными умными штуковинами — телескопы и всякое такое, — но стены заклеены постерами из классических фильмов ужасов. В такой комнате мне уютно. Я часто хожу в кино, на последние сеансы.

— Обо мне? — спрашиваю я. Я смотрю на экран его компьютера, но он вернулся в меню.

— Да. Ну, нет, не совсем. Но ты вдохновила меня на эту историю. Она находит на меня волнами. Это о девушке нашего возраста, которая была вампиром.

— Я — вампир.

Он поправляет на носу свои огромные очки:

— Что?

— Я сказала, что я — вампир.

Он смотрит в зеркало над комодом:

— Я вижу твое отражение.

— Ну и что? Я сказала правду. Ты хочешь, чтобы я выпила твою кровь, чтобы доказать это?

— Ладно, не надо. — Он глубоко вздыхает. — Ух ты, я знал, что ты интересная девушка, но я и подумать не мог… — Он сам себя останавливает. — Но это ведь неправда? Неужели я все это писал о тебе?

— Да.

— Но как такое возможно? Ты можешь это объяснить?

— Нет. Это одна из загадок жизни. Время от времени ты сталкиваешься с ними, если живешь достаточно долго.

— Сколько тебе лет?

— Пять тысяч.

Сеймур поднимает руку.

— Подожди, подожди. Давай помедленнее. Я не хочу тебе надоедать и точно не хочу, чтобы ты пила мою кровь, но все же, прежде чем мы продолжим, не могла бы ты продемонстрировать какие–то из своих способностей? Это поможет мне в моих исследованиях, ну, ты понимаешь.

Я улыбаюсь:

— Ты действительно не веришь мне? Ничего, все нормально. Не знаю, хочу ли я, чтобы ты поверил. Но мне очень нужен твой совет. — Моя улыбка исчезает. — Сейчас я подхожу к концу. За мной пришел старый враг, и в первый раз за свою долгую жизнь я уязвима. Ты умный мальчик, и тебе снятся пророческие сны. Скажи, что мне делать.

— У меня были пророческие сны?

— Да. Поверь мне, иначе меня бы здесь не было.

— Чего хочет этот старый враг? Убить тебя?

— Убить себя и меня. Но он не хочет умирать, пока не убедится, что я мертва.

— Почему он хочет умереть?

— Устал жить.

— Видимо, немало пожил. — Сеймур на минуту задумывается. — А он бы согласился умереть одновременно с тобой?

— Уверена, ему бы это подошло. Это может ему даже понравиться.

— Тогда это решение твоей проблемы. Создай ситуацию, когда он будет уверен, что вы оба обречены. Но заранее подготовь все так, что, когда ты будешь нажимать кнопку — или что ты там будешь делать, — погибнет только он, а не ты.

— Интересная мысль.

— Спасибо. Я думал использовать ее в своем рассказе.

— Но есть небольшая проблема. Мой враг необычайно умен. Будет не просто убедить его, что я собираюсь умереть вместе с ним, заставить его поверить, что я действительно умру. А я не хочу умирать.

— Должен быть какой–то способ. Всегда есть.

— А что ты собираешься написать в своем рассказе?

— Я еще не думал над деталями.

— Сейчас для меня это совсем не детали.

— Извини.

— Все нормально.

Я слышу, что его родители смотрят телевизор в другой комнате. Они говорят о своем мальчике, о его здоровье. Мать убита горем. Сеймур смотрит на меня через толстые линзы очков.

— Тяжелее всего моей матери.

— СПИД — это не новый вирус. Одна из его форм существовала в прошлом, не совсем такая, как сейчас, но достаточно близкая. Я видела ее в действии. Эта болезнь свирепствовала в Древнем Риме, в период его упадка. Умерло много людей. Целые деревни. Поэтому болезнь и остановилась, уровень смертности в некоторых краях был так высок, что не оставалось никого, кто мог бы переносить болезнь.

— Интересно. В исторических книгах нет упоминаний об этом.

— Не доверяй так сильно книгам. История — это то, что можно только пережить, о ней нельзя прочитать. Посмотри на меня, я — история. — Я вздыхаю. — Я могла бы о многом рассказать.

— Расскажи.

Я зеваю, такого со мной никогда не бывало. Рей истощил меня больше, чем я думала.

— У меня нет времени.

— Расскажи, как тебе удалось пережить ту эпидемию СПИДа.

— В моей крови заключена огромная сила. Мою иммунную систему невозможно преодолеть. Я пришла сюда не только просить о помощи, хотя ты уже помог мне. Я пришла помочь тебе. Я дам тебе свою кровь. Не так много, чтобы превратить тебя в вампира, но достаточно, чтобы уничтожить вирус в твоем организме.

Он заинтригован:

— А что, сработает?

— Не знаю. Никогда раньше этого не делала.

— Это опасно?

— Конечно. Это может тебя убить.

Он задумывается только на мгновение:

— Что я должен делать?

— Подойди и сядь рядом со мной на кровать. — Он делает, как я говорю. — Дай мне свою руку и закрой глаза. Я вскрою одну из твоих вен. Не волнуйся, я много практиковалась.

— Могу себе представить. — Он кладет руку мне на колени, но не закрывает глаза.

— В чем дело? — спрашиваю я. — Боишься, что я воспользуюсь ситуацией?

— Хотелось бы. Не каждый день школьный умник сидит на одной кровати с самой красивой девушкой школы. — Он откашливается. — Знаю, что ты спешишь, но прежде чем мы начнем, я бы хотел сказать тебе кое–что.

— Что?

— Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты стала моим другом и позволила сыграть свою роль в твоей истории.

Я думаю о Кришне, всегда о нем, как он стоял возле меня, и я понимала, что вся Вселенная — это его пьеса.

— Спасибо Сеймур, что пишешь обо мне. — Я наклоняюсь и целую его в губы. — Если я сегодня умру, то, по крайней мере, другие узнают, что когда–то и жила. — Я протягиваю ногти. — Закрой глаза. Не надо на это смотреть.

Я даю ему немного крови. Его дыхание учащается, становится горячим, но не таким быстрым и горячим, как было у Рея. Но, как и Рей, Сеймур быстро впадает в глубокий сон. Я выключаю компьютер и свет. На кровати лежит одеяло, похоже, сшитое его мамой, и я укрываю его. Прежде чем уйти, я кладу ладонь на его лоб и напрягаю все свои чувства.