ИЗ ЛЮБВИ К ИСТИНЕ - Карина Пьянкова

Я почувствовала, как во мне загорается охотничий азарт. Я не переношу политику, я не желаю вмешиваться в нее, но вся проблема в том, что это – мое дело, и я не откажусь от него, потому что никто, кроме меня, не доведет его до конца. Значит, я должна продолжать. Из принципа. Из упрямства.

ГЛАВА 8

– Кажется, дийес Риннэлис ужинать не собирается, – хмыкнул Риэнхарн, когда на очередное предложение спуститься вниз дийес дознаватель ответила невнятно, но явно отрицательно.

– А, с ней все будет в порядке, – отмахнулась дийя Тиана. – С Риш всегда так: если она чем-то увлекается, то ее за уши не оттащишь. Что поделать, воспитание, – со вздохом пожала плечами женщина.

О своей дочери дийя Тиана говорила со странной смесью горечи и гордости, что редко встретишь у родителей. Обычно своими детьми либо гордятся, либо нет, а вот одновременно…

– Вы любите свою дочь, дийя? – неожиданно для себя спросил кахэ, не понимая, зачем ему это знать.

– Конечно, – усмехнулась та. – Она же мой ребенок, как я могу не любить ее?

– Ну, – протянул мужчина, искоса поглядывая на племянника. – У нас говорят: нужно приносить пользу Дому, нужно, чтобы родичи тобой гордились.

– А если у ребенка это не получается, то его не любят? – удивилась дийя Тьен.

«Не совсем так, – мысленно ответил кахэ. – Но почти».

Таэллон был ярким тому примером. Его племянник не отличался особыми дарованиями – он не был ни искусным воином, ни сильным магом. Он не был гордостью Дома, поэтому его и отдали на обучение к Риэнхарну.

– Риш, конечно, не подарок, характер у нее просто отвратительный, но она моя дочь, – усмехнулась женщина. – В конце концов, это именно я ее такой воспитала, поэтому глупо жаловаться на плоды собственного труда.

– Мм… Дийес довольно… оригинальна, – выдавил кахэ, чтобы не показаться невежливым. Опасное занятие – обсуждать с матерью ее ребенка: никогда не знаешь, когда в тебя полетят тяжелые предметы.

– Видимо, это издержки благородного воспитания – говорить что-то нейтральное вместо ругательства, – со сдержанным ехидством заметила мать дийес дознавателя.

«По крайней мере, теперь я понимаю, в кого гадюка уродилась такой язвой», – пришел к выводу Риэнхарн.

Разговор о дийес дознавателе был неприятен кахэ, но сведения были ему жизненно необходимы, к тому же дийя Тьен с восторгом поддерживает эту тему. Видимо, женщине просто необходимо обсудить с кем-то свою дочь, а тут так вовремя подвернулся Риэнхарн. Мать дийес Риннэлис, как ни странно, была мужчине приятна – она напоминала по характеру дийю Эйсану, его бабушку, отличающуюся такой же прямолинейностью и чуть ли не навязчивой заботой по отношению к своим близким.

Таэлю тоже досталась положенная доля внимания – дийя Тьен возвела его в положение младшего среди присутствующих. Сперва этот факт позабавил Риэнхарна, поскольку племянник был в несколько раз старше дийес дознавателя, но потом нелюдь решил: возможно, женщина и права. Хотя бы потому, что дийес Тьен обвела племянника вокруг пальца, даже не прилагая к тому усилий, а в том, что мать во многом превосходит свое чадо, кахэ ни капли не сомневался.

– Вы не обижайтесь на Риш, ларо Риэнхарн, она неплохая девочка, только чересчур принципиальная, а это обычно до добра не доводит. Характер у нее, конечно, скверный, но она не злая. И вам она ничего плохого не сделает, раз вы невиновны…

– Могу и сделать… – отозвалась появившаяся как по волшебству дийес дознаватель. Голос у нее был как у лунатика, взгляд расфокусирован, да и в целом вид был как у свежеподнятого зомби. – Мам, свари мне кофе, пожалуйста, – тихо попросила девушка, неуклюже плюхаясь на стул.

– Кофе? Ты же его не любишь.

– Тот, что варишь ты, терпеть не могу, – согласилась дийес Риннэлис, – но мне еще работать всю ночь. А я уже засыпаю.

– Заработаешь себе заворот мозгов, – сварливо пробормотала дийя Тьен.

– Ага, – не стала спорить ее дочь.

– Додумалась хоть до чего-то? – спросила женщина, ставя турку на огонь.

– Да. У нас все еще сохранились документы по генеалогии дворянских семейств?

– Куда же им деться… Все равно никому, кроме тебя, они не нужны. Там же лежат, на втором этаже. И кто же у нас совершил убийство невинной девы?

– Ма, не была она невинной девой, – с мерзопакостной усмешкой пояснила Риннэлис Тьен, так косясь на Риэнхарна, что тот невольно покраснел как мальчишка.

– Какая мне разница, – поморщилась дийя Тиана. – Так ты вычислила, кто это сделал?

– У меня уже есть подозреваемые, – с торжествующей ухмылкой сообщила Риннэлис. – Пока семеро, но вот покопаюсь еще в документах… К тому же, надеюсь, у меня еще будет возможность проверить свои подозрения.

– Не поделитесь с нами, дийес? – встрял в семейную беседу Риэнхарн.

– С чего бы это? – ощетинилась дийес дознаватель.

– Ну, хотя бы с того, что София была моей возлюбленной, – произнес кахэ, выжидающе глядя на человечку.

– Позволю себе заметить, что меня ни в коей мере не касаются подробности вашей личной жизни, – широко и злорадно улыбнулась девушка.

Риэнхарн почувствовал, что во всем происходящем что-то не так, но не понимал, в чем именно эта неправильность заключается. А потом осознал и едва не упал со стула.

Дийес дознаватель его ненавидит. Он и раньше подозревал, что она испытывает к нему далеко не теплые чувства, но понять, что именно творится в голове человечки, было просто невозможно. До этого момента.

На лице дийес Тьен было написано такое отвращение, что кахэ захотелось то ли засмеяться, то ли заплакать. Ледяная маска, которая была на человечке всегда, вдруг спала. И нелюдь никак не мог понять, рад он этому или нет.

– Риш, не нападай ты так на бедного ларо Риэнхарна, – встала на защиту кахэ дийя Тиана. – Ему и так тяжело. Возлюбленную убили, он в чужой стране, ты опять же…

– Что я? – с мягкой, угрозой спросила дийес дознаватель у матери. Так тихим шипением змея сообщает о том, что неуклюжий двуногий имел неосторожность поставить свою конечность рядом с ее драгоценным хвостом.

– Вот на меня подобный тон не действует, ларэ дознаватель, – ехидно хмыкнула женщина, осаживая дочь. – Своих преступников им пугай. А с ларо ты могла бы быть и помягче – в конце концов, они не подозреваемые, а свидетели, не так ли? Прекрати разыгрывать из себя хищницу.

По мнению Риэнхарна, там не нужно было ничего разыгрывать. Риннэлис и так была форменным бесчувственным чудовищем.

– Ма, ну я же не объясняю тебе, как обучать детей заклинаниям, так избавь меня от советов по поводу ведения расследований. Мне и так нелегко в последнее время приходится, – парировала девушка.

– Это не повод издеваться над окружающими, – отрезала мать дийес Риннэлис.

– Тебе первые встречные кахэ дороже дочери?! – оскорбилась человечка, глядя на нелюдей с такой пламенной нелюбовью, что у них возникло малодушное желание спрятаться под стол. Когда совсем рядом с головой Риэнхарна пролетела тарелка, он подумал, что, возможно, и стоило в этот раз позволить себе постыдную слабость. Стихийные всплески магии – это всегда чревато неприятностями.

Дийес Риннэлис недовольно поморщилась, глядя на останки посуды едва ли не обвиняюще.

– Ты устала, плохо контролируешь собственную силу, – вздохнула дийя Тиана. – Выспись нормально, иначе рядом с тобой будет просто опасно находиться. Если уже тарелки летают из-за твоих нервов, то и до самовозгорания предметов недалеко.

– Да, ма, ты права, – неожиданно мирно согласилась человечка. – Наверное, действительно стоит нормально отдохнуть. Доброй ночи, мама, ларо, – попрощалась она со всеми присутствующими.

– Доброй ночи, Риш.

– Не желаю счастливых снов, дийес Риннэлис, – сообщил в спину уходящей девушке Риэнхарн. Удовольствие было мелочным, но это не изменило того факта, что настроение кахэ начало подниматься.

– Не пожелали вечного покоя – уже радость, – отозвалась дознаватель, не удостоив мужчину и взглядом.

Около пяти минут прошло в настороженном молчании, которое прервала мать дийес Тьен.

– Значит, ларо Риэнхарн, вы хотите убить мою дочь? – безо всякого надрыва спросила она деловым тоном, каким, наверное, поинтересовалась бы, какое сегодня число.

– Ну… Вообще-то да, – признался нелюдь.

– По крайней мере, он клятвенно пообещал ларэ, что убьет ее сразу, как только разберется с убийцами ларэ Софии, – наябедничал на дядю Таэллон.

Дийя с минуту молча смотрела то на Таэля, то на старшего кахэ, а потом неожиданно для обоих родичей весело рассмеялась. Такой реакции ни Таэллон, ни Риэнхарн не ожидали.

– Могу предположить, что вы еще не один раз пожалеете о своем обещании, ларо Риэнхарн, – иронично заметила женщина. – Или я плохо знаю свою бесподобную дочь.

– Вы меня пугаете, – со вздохом произнес кахэ, прикидывая, что же такого ужасного может сотворить с ними дийес Риннэлис, если он уже не подозреваемый, а невиновных гадюка на виселицу не отправляет.