Тони Валентайн - Джеймс Суэйн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Готов поспорить, вы смотрели «Парк Юрского периода» раз десять, не меньше, — сказал он.
Роксана, нахмурившись, наблюдала, как он пятится от конторки.
— Вам определенно нравятся ископаемые, — пояснил Валентайн.
Уже в лифте он развернул присланный Джерри факс. На первой странице было написано:
Привет, пап! Программа выдала только один файл. Прямых совпадений я не увидел, но кто знает? Джерри.
Валентайн перевернул страницу. Единственное выданное ФМВ досье содержало фотографию — из тех, что делают на права или на паспорт. Валентайн прикрыл глаза и попытался сравнить это лицо с лицом Фрэнка Фонтэйна.
На первый взгляд сходства не было никакого: один хорош собой, обходителен и учтив, другой — с грубыми чертами и неприятной скользкой улыбочкой. Однако общее у них все-таки было: манера игры Фонтэйна — спокойная, размеренная и абсолютно безошибочная манера человека, который способен запомнить каждую карту в блэкджеке, где участвуют шесть колод, способен просчитать все шансы в любой из изобретенных человечеством игр и обратить их себе на пользу — путем обмана, изощренных трюков или безупречного математического расчета.
Это была манера игры хладнокровной, безжалостной личности, от рождения наделенной самым ужасным из даров — совершенным мозгом.
И если кто-то способен восстать из могилы, подумал Валентайн, то только он, один-единственный. Только Сонни Фонтана.
Глава 12
Валентайн решил позвонить в Комиссию по игорному бизнесу: первым об этом должен узнать Билл Хиггинс. Сонни Фонтана стал для него сущей отравой с конца восьмидесятых, когда словно метеор ворвался в Лас-Вегас. Билл отреагировал мгновенно и перекрыл Сонни доступ во все казино штата, но Сонни не отступился. Он ушел в подполье и принялся обучать других шулеров, которые отстегивали ему процент от своих выигрышей. Помимо того, как жульничать в блэкджек, ученики Сонни получали знания о последних методах «зарядки» костей, перепрограммирования игровых автоматов, воздействия на результаты игры в рулетку. Он создал маленькую армию клонов, и казино приходилось держать постоянную оборону.
У Хиггинса был включен автоответчик. Валентайн не любил оставлять на пленке дурные новости, поэтому просто сказал: «Билл, говорит Тони. Перезвони мне, как только сможешь. Это важно».
Следующим, кому он позвонил, был Сэмми Манн. Сначала попробовал домашний номер, а когда там никто не ответил, наудачу набрал службу наблюдения казино. Как ни странно, Сэмми оказался на месте, и Валентайн осведомился, можно ли ему зайти.
— Это очень срочно? — спросил Сэмми. Валентайн подтвердил: так оно и есть.
— Мы на третьем этаже, — пояснил Сэмми.
Валентайн решил спуститься по лестнице. Он взял себе за правило несколько раз в день давать себе хорошую нагрузку, чтобы сердце не застаивалось. Тогда и мысль его работала активнее. На площадке третьего этажа курили две горничных. Они и показали ему, где находится служба наблюдения — как раз позади помещения для уборщиц и прочего обслуживающего персонала.
На стальной двери не было никаких опознавательных знаков. Он постучал и сделал шаг назад, прекрасно зная, что без соответствующих процедур доступ сюда запрещен законом. Через минуту дверь распахнулась, и Сэмми провел его в помещение с высоким потолком, но без окон.
— Обычно субботними вечерами я свободен, — пояснил, запирая за ними дверь, Сэмми. — Я уже расположился перед телевизором, но позвонил Уайли. Какая-то старушка из Пасадины сорвала банк в крэпс, и Уайли решил, что она жульничала. Так что пришлось подъехать.
— Ну и что, старушка жульничала?
— Конечно, нет, — сказал Сэмми. — Уайли бредит.
Глаза Валентайна постепенно привыкали к полумраку. Каждое казино имеет собственную службу наблюдения и безопасности, и все помещения такой службы похожи друг на друга. С одной стороны располагалась полукруглая консоль длиной в два с половиной метра с видеомониторами, каждый из которых подсоединен к своей видеокамере, а камерами было увешано все казино. За работой мониторов наблюдали пятеро специалистов, все мужчины; на их столах были разложены схемы, стояли клавиатуры, телефонные аппараты, переговорные устройства и множество пустых чашек из-под кофе. Как правило, этой работой занимались отставные полицейские, для которых прищучить очередного мошенника было несказанной радостью. Эксперты, словно зачарованные, вглядывались в черно-белые экраны, их лица казались совершенно непроницаемыми.
Здесь у Сэмми имелся собственный уголок. Они прошли в него, закрыли дверь. На телефоне загорелась лампочка вызова. Сэмми нажал кнопку громкой связи:
— Манн у аппарата.
Голос Уайли, казалось, заполнил весь крохотный кабинетик.
— Ну и что ты думаешь? Эта старая чертовка мухлевала?
— У тебя галлюцинации. Она абсолютно чиста.
— Чиста, как же! — завопил Уайли. — Да она ободрала нас на десять тысяч!
— Хочешь, проверим? У меня тут как раз Валентайн стоит.
— Конечно! Пусть и он посмотрит.
— Шестой экран, — сказал Валентайну Сэмми.
На шестой экран выводилось изображение с камеры, надзиравшей над столом для игры в крэпс. Определить, о ком именно шла речь, оказалось проще простого: количество фишек, лежавших рядом с подозреваемой дамой, намного превышало таковое у ее соседей по столу. Кто-то из экспертов переключил кнопки на консоли управления, и камера взяла женщину крупным планом. Ей было около восьмидесяти, дрожащие руки обезображены артритом. Ну уж нет, она никак не могла припрятать в ладони фишку и прибавить ее к своей ставке после того, как кости были брошены. О чем только Уайли думает?
— Чиста, как свежий снег, — объявил Валентайн, вернувшись в закуток Сэмми.
— Черта с два! — упрямился Уайли.
— Слушай, у Тони есть для нас кое-какая информация, — сказал Сэмми. — Поднимешься к нам?
— Чуть позже.
— Это срочно. И оставь старую кошелку в покое. Она не жульничает.
— И все равно я ее погоню.
— Ты идиот!
— Пусть так.
— Плохая ночь? — осведомился Валентайн у Уайли, когда тот спустя десять минут заявился в каморку с сигаретой в одной руке и стаканом «Джонни Уокера» в другой. Галстук болтался на нем, словно петля висельника.
— Омерзительная, — признался питбосс. Отхлебнув виски, он оглядел Сэмми, который, морщась, поглаживал живот.
— Ты в порядке?
— Бывало и лучше, если честно.
— Снова желудок?
— Желудок, голова, спина, — пожаловался Сэмми. — Не одно, так другое.
— У тебя наверняка рак, — загоготал Уайли.
Сэмми сжал кулаки.
— Предполагается, это шутка такая? Слушай, у тебя мозги явно не на месте.
— Это моя малышка так шутит, — извиняющимся тоном произнес Уайли.
— Твоя малышка тебе такое говорит,
