Анжелика и принц (СИ) - Кальк Салма

- Монсеньор... Анри! - сам разрешил, в конце-то концов!

- Да, госпожа Анжелика? - обернулся он к ней. - Вы что-то хотели?

Взгляд его не выражал ничего особенного, ну, так, кто-то левый мимо шёл и обратился.

- Нет, извините, - замотала она головой. - Ничего.

Пробежала мимо и со всех ног, задрав неприлично юбку, понеслась в свои комнаты. Хорошо, почти не заблудилась, всего лишь раз попала не в тот коридор.

Разревелась уже в спальне. Размазала по подушке всю тушь к хренам. Ну и зачем было к ней приходить, если на самом деле она ему ничуточки не нравится? А если нравится - то почему бы не сказать ей что-нибудь хорошее, только ей, никому больше? Она же не просит, чтобы он был только с ней, она понимает, что принц - человек занятой. Но весь прежний опыт говорил, что если наутро парень не хочет даже улыбнуться - то туши свет и не вспоминай. Типа, ничего не было. Ну да и ладно, но зачем тогда на ней жениться?

Прибежала Жакетка, заохала, попросила кого-то принести воды. Пришла Туанетта, оглядела место действия и велела Жакетке привести Лику в порядок. Умыть и переодеть, потому что в библиотеке ждёт господин Перро, его высочество распорядился.

Лика прорыдала, что господин Перро пусть идёт в жопу, хоть прямо вместе с библиотекой, хоть по отдельности. И пусть прихватит с собой по дороге его высочество.

И все остальные пусть тоже стройными рядами идут туда же. А если Туанетта не хочет туда идти - ну, ничего личного, да? - то пусть остаётся, ладно, но только молчит.

Но Туанетта была въедливой, и принялась расковыривать - что же, собственно, произошло. Жакетка, поганка, кто её просил-то, высказала подозрение, что дело в его высочестве. Который был тут ночью, а утром не сказал по тому вопросу ни слова.

Туанетта несказанно удивилась.

- А вы думали, вас начнут носить на руках? Как крестьянку? Его высочество отлично знает, как должен вести себя человек, который всегда - понимаете, всегда! - находится среди других людей. Когда вы поженитесь, у вас будут разные спальни, и он будет навещать вас, когда сочтёт это необходимым. Он не станет гулять с вами под ручку - у него есть более насущные нужды, поверьте. Вы ведёте себя, как ребёнок, это глупо.

- А я подумала, что нравлюсь ему, - всхлипывала Лика. - Может быть даже, что он любит меня, или полюбит потом.

В ответ она услышала, что любовь к браку не имеет никакого отношения, и откуда она, Лика, на них свалилась, если не представляет таких простых вещей! Браки совершаются из соображений разума и всеобщего блага, потому что это союз не столько двух людей, сколько - двух могущественных родов. И не Лике это изменить! И если у неё есть хоть капля разума - то и не ей об этом плакать.

Лика выслушала отповедь и отвернулась. Ну да, можно послать Туанетту далеко - ещё раз и лично. Но смысл?

Правда, ещё на один вопрос её, всё же, хватило.

- А если замуж из общего блага, а потом вдруг любовь? С кем-то другим, ясное дело, не с мужем?

- Если вы уважаете мужа и тот статус, что он вам дал - терпите. Если он обращается с вами по-человечески - терпите тоже. Потому что если вас застанут с любовником - то не поздоровится ни любовнику, ни вам.

Обсуждать что-то дальше Лика смысла не видела. Отвернулась и стала рыдать дальше. За спиной приходили, уходили, что-то говорили - она ничего этого не слышала. Ну, или слышала, но ей было по барабану. Пусть что хотят, то и делают. Ей всё равно.

- Да посмотрите, она не плакала даже тогда, когда поняла, что не сможет вернуться домой, и что здесь всё не так, как у неё дома, - торопливо говорила Жакетта. - Я понимаю, что это вроде как не моё дело, и пусть меня накажут, если что, но монсеньор зря госпоже даже не улыбнулся. Она же прямо нарядилась, и застёжечку красивую нашла, и в лице что-то подкрасила, да так, что глаз не отвести, а он что? Ему трудно ей что-нибудь доброе сказать? И не ругалась с утра, ни одного бранного слова не сказала - ну, пока он её не расстроил. Если вы не скажете - сама пойду.

- Нет, Жакетта, не надо ему ничего говорить, - Орельен, только его ещё не хватало. - Ты же видишь, какой он - сам, всё сам. Захочет - придёт и скажет. И сама не ходи, не зли его.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Да мне дела нет, пусть злится.

- Кто тронет Жакетту - пожалеет, - отрезала Лика. - Урою, сожгу, ещё не знаю, что сделаю.

- Анжелика, ты меня слышишь? - Орельен сел рядом, взял её за руку. - Анри уехал, вернётся завтра. Просил, чтобы ты начала заниматься магией - и ещё с господином Перро.

- Не хочу я никакой магии и никаких занятий тоже не хочу, - прорыдала Лика.

- Ну хорошо. Как скажешь, - согласился он, но руки не отпустил. - Будем сидеть здесь. Жакетта, неси еды, вина, и что там ещё бывает.

- Ничего не надо. Иди отсюда. Ты ничего плохого мне не сделал, не заставляй говорить тебе гадости.

Пришлось повторить раза три, пока услышал. И Жакетку тоже выгнать.

Потому что здешняя жизнь повернулась такой стороной, что не хотелось видеть вот вообще никого.

26. Калейдоскоп

Антуанетта

Эта невозможная Анжелика просто выводила её из себя. Ну как так-то? Ну положим, у себя дома она не была благородной дамой, но всё равно она же видела какую-то жизнь и должна представлять, как в этой жизни всё устроено! Глупости какие - а если любовь, а если нелюбовь. Ну какая в браке может быть любовь? Любовь вообще отдельно от всего, и если вдруг настигла - то это великое господне чудо, которое не нужно мешать ни с браком, ни с постелью, ни с чем! Брак - это договор. Постель - это животное влечение. А любовь - это то, чего никто не видел, но все хотят, вот и говорят без умолку, и в стихах, и в прозе. Да что она вообще знает о любви, глупая девчонка!

Когда любишь - достаточно видеть объект своей любви. Хоть изредка. Знать, что он существует. Иногда, при случае, обменяться парой слов или мимолётным взглядом. И радоваться, если есть возможность услужить ему. О да, он не любит, он не полюбит никогда, и даже не заметит, если уж откровенно. Потому что зачем ему такая, как она? Нет, она не будет досаждать назойливым вниманием, она будет восхищаться издали. И на фоне дикой невоспитанной Анжелики она всегда будет смотреться выигрышно и достойно.

Какая разница, что представляет из себя Анжелика, если благодаря тому она, Антуанетта, может находиться в Лимее и каждый, или почти каждый день видеть того, к кому у неё есть сердечная привязанность?

И слава богу, что его высочество не поддался чарам этой невоспитанной девицы и не влюбился. Потому что иначе было бы в высшей степени несправедливо. Когда всё - и богатство, и титул, и принц в женихи - досталось настоящей дочери приличного человека Флориана де Безье, Антуанетта не роптала. В конце концов, та родилась в достойной семье, и это принадлежало ей по праву рождения. Но когда всё то же самое упало с небес на приблудную наглую девицу - это Антуанетта переносила с трудом. Правду говорит де Саваж - дурная девка.

И раз уж так сталось, то богатство и титул - бог с ними. А сердце его высочества пусть остаётся для кого-нибудь, кто его на самом деле достоин.

Если ты, дорогой друг Анри, хочешь, чтобы твой чертов замок был готов к возможной обороне - то дьявол его забери, этим нужно заниматься. Нужно готовить людей, нужно запасать достаточное количество оружия, пороха и прочего, нужно добыть ещё где-нибудь пяток пушек, в конце концов.

Да-да, нынешний замок Лимей построен совсем недавно, при твоём отце его высочестве Франциске, и он даже сам его проектировал, я всё это помню, но насчёт «всё учтено» - я бы поспорил. Предыдущее поколение жило в более спокойное время, там можно было и огромные окна, и сады, и пруды, и любую чушь, какая только на ум придёт. А теперь у нас еретики, да не простые, а наглые, и их одни видом пушки и огненной магией не испугаешь, они, сволочи, отвечают, сам знаешь. Армия принца Марша состоит наполовину из оборванцев, наполовину из наёмников, они хотят жрать, убивать и переиметь всё живое, там говорить не о чем и не с кем, только бить, а бродят они не сказать, что прямо по соседству, но близко. Поэтому, друг мой Анри, нужны хорошие стены, а где, скажи на милость, стены у замка Лимей? Вот это - стены? Стены были у старого замка, от которого один донжон остался, что теперь вместо привратной башни, вот там - да, стены, можно неделю обстреливать, и ничего не будет, а за неделю и подмога какая-никакая подойдёт. А здесь что? Загородочки? Красивые, ажурные, кто б спорил, но кроме красоты, там никакого смысла-то и нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})