Возмездие - Шон Хатсон

На предплечье в нескольких местах отсутствовал кожный покров. Причем кожа не стерлась, а была содрана клочьями. Кёртис увидел скопления белесого гноя на месте вырванного с мясом клочка кожи.

Вторая рана выглядела еще хуже. Сняв тампон, доктор невольно вздрогнул. Часть мышцы у локтевого сгиба оказалась вырванной, и сквозь переплетение обнаженных мускулов проглядывала кость. По краям раны скопился гной, густой и многослойный, частично просочившийся в рану.

Он сурово взглянул на Илейн.

— Когда это случилось?

— Два дня назад.

— Почему вы меня не вызвали?! — рявкнул Кёртис. — Еще кто-нибудь пострадал?

Женщина покачала головой. Лицо ее исказилось от боли, когда он принялся за обработку ран.

— Я понимаю, что сама виновата, — сказала Илейн. — Я знала, что это время приближается. Мне следовало связаться с вами, но он вроде был в полном порядке.

Кёртис снял слой гноя и бросил в урну использованный тампон.

— Учтите: лечение должно проводиться регулярно, — проговорил доктор, обрабатывая другую рану. — Как мальчик?

— Беспокоен, — ответила она, немного помолчав.

— Завтра же приведите его ко мне. Пока еще что-нибудь не случилось.

Он выразительно взглянул на ее плечо. Илейн кивнула, наблюдая за тем, как он заново перебинтовывает рану. Минуту спустя, осторожно просунув левую руку в рукав, она надела пальто и направилась к выходу.

— Не забудьте же, — напомнил ей Кёртис.

Снова кивнув, она открыла дверь.

Глава 39

Когда он покидал Хинкстон, солнце клонилось к закату. Въехал же в предместье Лондона в сумерки.

Хэкет испытывал смешанные чувства. Ожидание, возбуждение, беспокойство — все эти эмоции имели отношение к его работе, а также к возможности начать новую жизнь вместе со Сью. Однако смущало его нечто другое...

Подозрение? Нет, не совсем подходящее определение... Скорее, тревога.

Почему Брукс утаил от него правду о предыдущем обитателе дома? Можно, конечно, допустить, что директор просто не желал распространяться на эту тему в беседе с незнакомым человеком. Хэкету понятно было и другое: возможно, директор опасался, что рассказ о разыгравшейся в доме трагедии отпугнет его. Но все же зачем так откровенно лгать?

Впрочем, беспокоила его даже не ложь Брукса: Хэкет с тревогой думал о причине, по которой его предшественник мог убить свою семью и покончить с собой.

Хэкет остановился у светофора. Тревожные мысли так и осаждали его.

Переутомился на работе? Нет, это уж чересчур.

«Возможно, ему не нравилась стряпня жены! — мрачно усмехнулся Хэкет. — А может, он завел интрижку и не мог больше смотреть в глаза жене? Может, они с ним товарищи по несчастью?»

Досадливо мотнув головой, Хэкет попытался выбросить эту чушь из головы. И в тот же миг вспыхнул зеленый свет.

По мере того как он углублялся в кварталы столицы, на него наваливалась какая-то странная усталость. У него возникло ощущение чего-то тяжкого и удушающего, словно свинцовое одеяло, сброшенное им сегодня утром при выезде из города, вновь накрывало его с головой.

Возможно, Хэкета угнетало само возвращение — возвращение в дом, с которым связаны столь тяжелые для него воспоминания.

«...Но ночь тянулась бесконечно... — доносилось из радиоприемника. — И я надеялся, так будет вечность. Один...»

Хэкет выключил приемник.

До дома оставалось приблизительно миль пять. Он взглянул на встроенные в панель часы.

Восемь тридцать восемь.

Хэкет зевнул, приостанавливаясь перед «зеброй». Первой улицу перешла женщина, толкавшая впереди себя переполненную коробками коляску, за ней молодая пара, державшаяся за руки. И наконец — высокий мужчина, мельком взглянувший на его машину. В ярком свете фар Хэкет хорошо разглядел его лицо. Прямые волосы, бледные щеки, запавшие глаза...

Хэкету показалось, что он уже где-то видел этого человека. Почувствовал, как что-то зашевелилось у него в душе... И в тот же миг заметил темное родимое пятно на шее мужчины. Сомнений не оставалось: это был он.

Хэкет изо всех сил вцепился в руль. Глаза его неотрывно следили за пешеходом.

За человеком, убившим его дочь.

Мимо него прошел Питер Уолтон.

Глава 40

Не раздумывая, Хэкет выскочил из машины и рванулся в сторону Уолтона.

— Эй ты, стой! — заорал учитель.

Напуганный окриком, Уолтон не стал дожидаться. Сорвавшись с места, он побежал по тротуару, расталкивая прохожих. Он не знал даже, почему вдруг побежал. Но гримасы ненависти, исказившей лицо выскочившего из машины человека, было достаточно, чтобы понять: кем бы ни являлся этот незнакомец, лучше держаться от него подальше.

Хэкет захлопнул дверцу и, не обращая внимания на сигналы стоявших позади водителей, бросился вдогонку за Уолтоном. Однако Хэкет не заметил, что и за ним самим побежал какой-то человек.

— Уолтон, стой! — ревел он, мчась за беглецом.

На всех парусах летел он к перекрестку. Прохожие шарахались от него, уступая дорогу, а зазевавшихся он отшвыривал в сторону.

Уолтон оглянулся и увидел, что Хэкет по-прежнему его преследует. Не обращая внимания на красный свет, он выскочил на проезжую часть дороги. Мчавшийся прямо на него «вольво» едва не сбил его, водитель приближавшегося с другой стороны такси отчаянно засигналил и тоже лишь каким-то чудом объехал бегущего прямо под колеса человека. Тем не менее Уолтону удалось благополучно добраться до противоположной стороны улицы. Уолтон продолжал бежать, то и дело оглядываясь на своего разъяренного преследователя. Хэкет выскочил на дорогу вслед за беглецом. Прямо перед ним, взвизгнув тормозами, остановился «капри». Хэкет запрыгнул на капот и соскочил на дорогу с другой его стороны. Вслед учителю понеслась отборная ругань.

Он коснулся ногами асфальта как раз вовремя, чтобы увернуться от мчавшегося по встречной полосе «мини», который, вильнув в сторону, врезался в бровку тротуара. Набрав полные легкие воздуха, Хэкет возобновил погоню, опасаясь, как бы беглец не скрылся в толпе.

Уолтон неожиданно свернул налево и нырнул в кафе: он бежал, расталкивая посетителей, задевая столы, опрокидывая чашки и стаканы. Один из посетителей даже вскочил из-за стола, дабы посчитаться с ним, но Уолтон, отшвырнув его в сторону, вломился в дверь, ведущую на кухню.

Несколькими секундами позже в кафе вбежал Хэкет и также ринулся на кухню, а оттуда, сопровождаемый потоком ругани возмущенного повара, — в заднюю дверь, на улицу, вслед за Уолтоном. После удушающего жара кухни прохладный ветерок приятно освежал. Тем не менее Хэкет обливался потом.

Уолтон, оказавшийся в узком переулке, несся во весь дух, переворачивая на бегу бачки с мусором. Хэкет, перепрыгивая их, не отставал, полный решимости догнать врага.