Пикник на красной траве - Анна Данилова

Полчаса тянулись медленно. Марго, спустившись по Камергерскому переулку до Кузнецкого Моста, съела две порции мороженого и вышла на Неглинную, зашла в аптеку, купила аспирин, на случай если после дневных треволнений у нее разболится голова или подскочит температура от проглоченного мороженого. От нечего делать она заглянула в магазин географических карт и на какое-то время растворилась там в мечтах о путешествиях…

– Мне Савченко, пожалуйста, – позвонила она, разыскав таксофон, в точно назначенное время в прокуратуру.

– Марго, это я, – услышала она совсем близко голос Саши – Ты когда последний раз видела эту свою знакомую?

– А что? – не поняла она. – Давно, мы с ней не очень-то хорошо знакомы…

Просто нашла в записной книжке ее телефон, позвонила ей, а там сказали, что такие здесь не живут…

– Дело в том, что Марина Мерцалова, 1971 года рождения (а в начале семидесятых числится всего одна Мерцалова), умерла.

– Как это умерла… Она же совсем.., молодая… Она умерла естественной смертью?

– Марго, этого я не знаю. А у тебя что, есть основания полагать, что ее убили?

– Нет, это я просто так… – Марго была растеряна. – Но ты можешь мне сказать хотя бы, где она жила? Адрес?

– Записывай… Краснодарская, 27, квартира…

Но номер квартиры она уже знала. Астровы соединили свою квартиру с квартирой Марины Мерцаловой. Они жили вместе, одной семьей: Андрей, Валентина, Инга и Марина. Какие отношения связывали всех четверых? И если Валентина и Инга были родными сестрами, то кем им приходилась Марина – оставалось тайной. Двоюродной сестрой? Просто подругой? Или все же второй женой Андрея? Астровых убили. Отрезали или отрубили им головы и бросили в мусорный бак на Павелецком вокзале. Марина – умерла. Инга – умерла. Но кто же тогда хозяйничает в той злополучной квартире, набитой рыбами и мертвецами? Кто?

Кто-то из этой четверки, оставшийся в живых? Или посторонний человек, успевший надеть на себя личину одного из них?

Марго, еще прижимая трубку к уху, вдруг представила себе их жизнь. Не ту, что скромно тлела в двойной квартире в Люблине, где эта странная компания строила планы на будущее, а ту, что развернулась во всем блеске в особняке на Петровском бульваре, где они, окружив себя до неприличия роскошью и играя в дворянские игры, жили одним днем, считая отпущенные судьбой мгновения… И все это случилось благодаря их единственному мужчине, Андрею Астрову, человеку, о котором Марго не знала ровным счетом ничего, кроме того, что он был обыкновенным московским бандитом. Возможно, даже убийцей. Или же великим аферистом своего времени. Если только, конечно, вся его деятельность не была инициирована сестрами Новак или Мариной Мерцаловой. История знает примеры знаменитых мошенниц…

Марго понимала, что стоит ей сейчас опустить трубку, как жизнь ее может резко перемениться. Да, она снова поедет в Люблино и будет ждать там в засаде до тех пор, пока в эту квартиру не придет ее единственная соперница – некая женщина, положившая, как и она сама. Марго, глаз на наследство Инги Новак. Возможно, это ее знакомая, которая вот уже полмесяца ждет возвращения Инги, чтобы определиться с мертвыми головами. Или же женщина, уверенная в том, что Инги нет в живых… Но о смерти Инги Новак не знает никто, кроме Марго и Лютова.

Лютов. Она не позвонит ему и не пригласит с собой. Лютов теперь не принадлежит ей. Он стал частью Маши. И когда они только успели договориться. Лютов – предатель.

Ехать в Люблино одной – опасно. И если сейчас она положит трубку, то встреча на этой квартире может оказаться для Марго роковой. Если не смертельной.

Все эти мысли пронеслись у нее в голове всего за несколько секунд.

– Саша, ты не можешь сейчас ко мне приехать? Это очень важно.

– Сейчас? Но куда?

– Я на перекрестке Неглинной и Кузнецкого Моста. Я во всем белом, ты быстро узнаешь меня. Приезжай, это на самом деле очень важно. Иначе ты можешь никогда меня больше не увидеть…

– Марго, что ты такое несешь… – проговорил испуганным голосом Савченко. – Конечно, я приеду. Жди меня.

Ну вот и все, Марго. История движется к концу. Сейчас ты повезешь Савченко в Люблино, покажешь ему аквариум и термосы, но перед этим тебе придется объяснить ему, откуда у тебя ключи от этой квартиры. И не только от этой. Ты расскажешь ему и про квартиру Инги Новак на Рождественке и, быть может, даже покажешь ему ее.

Еще про машину – чудесного зеленого «крокодила», томящегося в гараже в Крылатском. И про то, как противно стучит лопата, ударяясь о сухую землю… И про хруст клеенки, в которую ты заворачивала труп…

Ты готова к этому ? Савченко – это не мягкотелый и безвольный Лютое, душка Лютое, променявший свое холостяцкое воздержание на любовь молчаливой художницы Маши с ее постелями. Пастель – постель. Жизнь продолжается. Да, Савченко – не Лютое. Какими глазами он посмотрит на меня, когда узнает правду?

Марго зашла в кондитерскую и съела большое шоколадное пирожное. Подсластила сегодняшнее утро, авансом сделала себе приятное. А что, если он меня арестует и заведет уголовное дело?

Савченко. Лед тронулся. Мне страшно.

Господи, помоги…

Марго открыла глаза и увидела желтый стеклянный шар – люстру. Она лежала на диване, прикрытая тем самым красно-синим пушистым пледом, точная копия которого, в засохшей крови, лежала в картонной коробке в нескольких метрах от нее…

И ей было не страшно. Голова ее, звонкая и пустая, освобожденная от каких-либо мыслей, покоилась на смуглом плече Савченко. Они уснули, утомленные, опустошенные, счастливые, не ведающие стыда и угрызений совести. Он, задавая Марго вопросы еще в машине, выпотрошил ее до предела, и в Люблине она уже не принадлежала себе. Теперь, когда Савченко знал о ней все, его поцелуи и объятия, которые обрушились на нее, едва они перешагнули через порог, дорогого стоили. Он не отвернулся от нее, не стал клеймить позором и презрением. Он хотел ее как мужчина, он был нежен с ней, он принял ее такую, какая она есть, и она впервые в жизни почувствовала себя в его объятиях по-настоящему защищенной. В полусне, зарывшись лицом в его светлую шерсть на груди, она услышала, как он зовет ее жить с собой, как шепчет ей на ухо сладкие слова, от которых кружится голова и хочется разрыдаться…

– Ничего не бойся, – говорил он ей уже вечером, когда они, устроив чаепитие в чужой квартире, сидели на кухне и рассуждали на тему, кому принадлежат этот аквариум и термосы. Рядом с Савченко Марго ничего не боялась. Да и сама квартира не казалась ей уже такой мрачной. – Человек, то есть женщина, которая живет здесь, не опасна. Ну, посуди сама. Эти головы в термосах. Спрашивается, что они здесь делают?

– Если бы я знала…

– А я так думаю, что они ждут, пока их не предадут земле. А теперь ответь мне на такой вопрос: почему их до сих пор не предали земле?

– Да откуда же я знаю?

– А я догадываюсь. Давай рассуждать логически. Головы – это всего лишь головы. А где тела? Ведь, чтобы похоронить тела, их надо найти. А где? Инга Новак, которой вернули эти головы, вполне могла заспиртовать их, чтобы потом, разыскав тела, предать все эти останки земле, словом, похоронить своих близких честь по чести.

И она, если бы знала, где лежат их тела, давно бы похоронила их…

– Значит, она не знала…

– Правильно. Но тогда возникает еще один вопрос: если она не знала, где находятся тела, то зачем ей было так долго, почти полгода – ведь головы-то были обнаружены в начале марта! – хранить у себя эти головы?..

– Ты хочешь сказать, что она надеялась, что тела найдутся… Но почему?

– Значит, ей кто-то сказал, что знает, где находятся тела… А что, если она ездила на юг, на море именно с целью найти их?

– И возвращалась с пустыми руками?

– Мне кажется, Марго, что мы только попусту тратим время. Сейчас я запишу все вопросы, касающиеся этого дела, и попробую выяснить все, что только можно, относительно смерти Астровых… Без этого мы ничего не поймем. Уж слишком все это странно, невероятно и, главное, необъяснимо… Можно было бы предположить, что эта женщина – сумасшедшая. Вот тогда многое бы встало на свои места. Но я осмотрел квартиру, я проникся ее духом и, не считая этой комнаты с аквариумом, не нашел ничего такого, что свидетельствовало бы о том, что здесь живет невменяемый человек.

– Но ты же не психиатр, – возразила ему Марго. – Давай лучше подумаем, какие вопросы ты будешь задавать, скажем, судмедэксперту, который работал с этими головами?

И Савченко, достав записную книжку, задумался.

– Во-первых, отрезаны головы или отрублены от тела. От живых отсекали или уже от мертвых? Не находились ли головы перед тем, как их сунули в мусорный бак, в каком-нибудь физиологическом растворе?

Или же без раствора, и они были уже в определенной стадии разложения…

– Ты имеешь в виду плед со следами крови?