Карл XII, или Пять пуль для короля - Борис Григорьев

Карта походов Карла XII. 1700—1718.

Сражение под Нарвой. 1700.

... Вечером 29 (18) ноября Карл — с высоты Херманнсберг, а полковник Хорн — со стен крепости еще раз обменялись пушечными сигналами. Это означало, что до решающего шага оставались считаные часы. К 22.00 мокрые и прозябшие шведы вышли из леса к высоте Херманнсберг и стали строиться в боевой порядок.

Русские уже тоже были поставлены в ружье за своими оборонительными ограждениями, и импозантный герцог де Круа, в красном плаще, на белом коне в последний раз объезжал свои позиции. Все были на своих местах и ждали, что предпримут шведы. Полковые знамена, укрепленные на брустверах, развевались на ветру. Никакой паники в русском лагере не наблюдалось. И главнокомандующий, и генерал Халларт были уверены, что штурм оборонительных линий, оборудованных по всем правилам фортификации, будет для шведов не таким уж и простым делом.

Пока артиллерия обрабатывала центр русских укреплений, Карл с высоты наблюдал за позициями противника и размышлял над тем, каким простым и эффективным способом можно было решить поставленную перед самим собой задачу. Вероятно, он построил свой план атаки, основываясь на результатах рекогносцировки и советах своих военных, в первую очередь фельдмаршала Реншёльда и специалистов-фортификаторов.

Позиции русских представляли собой выгнутую семикилометровую дугу перед рекой Нарвой, похожую на лук: там, где рукой надо было тянуть за тетиву, за рекой, располагался Ивангород. На одинаковом расстоянии друг от друга по дуге находились отдельные бастионы, причем центральный бастион был укреплен сильнее других. К северу, на правом русском фланге, участок перед дугой представлял собой заболоченную низменность, к югу, правее, местность заросла кустами. У местечка Камперхольм через реку Нарву был переброшен единственный мост —прямо в центре правого фланга русских. Он был и единственным шансом спасти армию при отступлении — если не считать сомнительную возможность перебраться на другой берег вплавь через ледяную темную Нарву. Шканцы выглядели солидно: впереди глубокий ров, а за ним — хорошо укрепленный бруствер с так называемыми испанскими рогатками. И бастионы располагались плотно. Но как бы сильна и многочисленна ни казалась русская армия, для Карла XII было ясно, что семикилометровую дугу не могли укрепить везде одинаково сильно и что защитникам окопов вряд ли удастся быстро перебросить подкрепления в угрожаемое место.

Король решил атаковать русских где-то в центре душ двумя сильно эшелонированными пехотными колоннами при небольшом расстоянии друг от друга. После того как колонны пронзят дугу, правой колонне следовало повернуть вправо, заходя русским в тыл, а левой — влево, а там наверняка что-то да получится с Божьей помощью! Для того чтобы предупредить возможные контратаки русских с фланговых позиций, не затронутых первым боем, и не пропускать побежавших спасаться на открытое предполье, Карл распорядился выставить слева и справа от пехотных колонн кавалерию.

Приготовления к штурму совершались в соответствии с этим планом короля. Артиллерия с самой высокой точки Херманнсберга начала обстреливать бастионы русских, включая центральный, так называемый корпо ди батальи, а по обе стороны от нее выстраивались в штурмовые колонны — шведская пехота и в боевой порядок — шведская кавалерия. За построением с любопытством наблюдали русские, пока не понимавшие, что бы все это значило. Де Круа и Халларт полагали, что эти приготовления имеют целью ограждение перед атакой шведского лагеря, из которого шведы потом начнут свои методические вылазки. Это предположение укрепилось после того, как пехота отошла назад — в действительности затем, чтобы забрать фашины, которыми она намеревалась забросать русские рвы. Фельдмаршал Б. П. Шереметев, понюхавший хоть немного пороха в стычках с каролинцами, оказался единственным среди всех военачальников, который предложил выйти в открытое поле и встретить шведов перед укреплениями. Но его, вероятно, мало кто слушал, после того как он бездарно пропустил шведскую армию у Пюхъяегги и Силламягги.

Сигналом к атаке скандинавов стал возглас «С нами Бог!» — традиционный клич, принятый на вооружение многими европейскими армиями. Для шведов этот клич, как мы объяснили в одной из предыдущих глав, имел особое значение. С высоты на коне съехал Карл XII и занял свое место в рядах драбантов на самом левом фланге. Он спустился в низину обычным восемнадцатилетним юношей, правда, несколько странным, с точки зрения многих, наблюдавших его в те годы, а выйдет из боя прославленным военачальником и полководцем, о котором заговорит вся Европа. Он еще не являлся заслуженным авторитетом в глазах тех, с кем он пойдет в бой, но после боя все — от последнего солдата до генерала Реншёльда — станут почитать его как непререкаемый авторитет в военном деле. «Он осмелился и преуспел; он был прав, а умные и предостерегавшие его оказались не правы», — пишет Ф. Г. Бенгтссон[50].

Было два часа утра 30 (19) ноября 1700 года.

Небо вокруг потемнело и нахмурилось. Похолодало, с запада подул сильный ветер. Как только в воздух с громким треском взлетела сигнальная ракета, над лесом прогремел гром и повалил снег — прямо в лица русским солдатам. С выехавших к батальонам геральдов слетели шляпы и парики. Русские палили из ружей и пушек, но выстрелы чаще всего не попадали в цель: и снаряды, и пули летели слишком высоко. За тридцать шагов до рва пурга окрасилась в оранжевый цвет из-за дружного ответного залпа наступавших. Фашины полетели в ров, испанские рогатки — в стороны. Со штыками наперевес и со шпагами в руках первые ряды каролинцев прорвались через укрепления.

Сделаем небольшое отступление и познакомим читателя с некоторыми особенностями каролинской армии. Основной тактической единицей шведской пехоты был батальон, насчитывавший 600 человек. Полк, состоявший из двух батальонов, был так называемой административной единицей, и его батальоны на поле боя могли быть использованы разрозненно. Боевой порядок батальона, как правило, представлял собой четыре шеренги, солдаты стояли достаточно плотно друг к другу, соприкасаясь локтями. Треть батальона состояла из пикинеров, в две трети — из мушкетеров. Десятая часть мушкетеров считалась гренадерами и была вооружена штыками и гранатами; В этом смысле каролинцы мало чем отличались от пехотинцев других европейских армий. Разница заключалась в их тактическом использовании, в их агрессивности. Карл XII, рассказывает его офицер Петер Шёнстрём, требовал от первых двух шеренг при атаке противника стрелять из мушкетов «...не раньше, чем они станут различать белки в глазах солдат противника, а дав первый залп, — немедленно обрушиваться на противника с пиками, штыками и шпагами». По мнению короля, это был единственный способ одерживать победы над численно превосходящим противником. Главное при этом — создание дружных, храбрых и спаянных железной дисциплиной частей и подразделений.