Сказки врут! - Ирина Шевченко

— В следующий раз сам с ней пойдёшь! — заявил Антон Соколу, втащив продукты на кухню.

Я скромно вошла следом и поставила на стол торт–мороженое. После недолгого отсутствия в город возвращалась жара, и по этому поводу очень захотелось чего‑то холодно–кремово–вишнёвого.

Пока я отлучалась в ванную, чтобы вымыть руки, тортик успели разделить, но обо мне не забыли.

Однако насладиться десертом не получилось: с утра Серёжка, как и просили, составил список знакомых, и теперь на телефон Антона пришла собранная «по своим каналам» информация на каждого. Начали, конечно же, с неё, с Алены.

— Казанцева Елена Дмитриевна, двадцать три года, не замужем, детей нет. Родителей — тоже: отец неизвестен, мать умерла. Место регистрации — село Андреевка Донецкой области… Это где метеорит в шестьдесят девятом упал. В город приехала шесть лет назад, учиться. Два года назад окончила механико–металлургический техникум, специальность «Обработка металлов давлением». Официально безработная, состоит на бирже труда, а по факту до марта этого года работала реализатором на центральном рынке. Во время учёбы проживала в общежитии, после — на съёмной квартире. В настоящее время… А черт её знает, где она в настоящее время. С квартиры съехала в январе. Отзывы от хозяйки положительные, но дружбы они не водили, и куда перебралась квартирантка, она не знает. В родном селе у неё осталась тётка, но они не общаются. Номер, который дал Сергей, по сведениям оператора, не активен уже два с половиной месяца. Есть страничка на фейбуке, где она уже полгода не появлялась: без фото, место работы не указано, в графе «семейное положение» значится «всё сложно». Три виртуальных друга, проверяем, но вряд ли что‑то выясним. С друзьями в реале та же ситуация: знакомые по учёбе и по бывшей работе никаких отношений с ней не поддерживают. Есть фотография из личного дела — в архивах техникума порылись, но какая‑то она… никакая…

Лысый развернул телефон экраном к нам. Действительно, никакая: тёмные, зализанные назад волосы, большие глаза, подведённые чёрным карандашом, плотно сжатые губы и такое выражение лица, словно снимали не живого человека, а прислонённый к белой стене труп. Но с фотографиями на документы так часто бывает, сама в свой паспорт стараюсь лишний раз не заглядывать, нервы берегу. А главное, сходство у этих снимков с оригиналом минимальное — вон и Серёжка смотрит, словно впервые увидел. Смотрит, смотрит…

— Не густо, — подвёл итог рассказу светлого Сокол.

— Да уж, — не сдержавшись, хмыкнула я. — На меня за час полное досье собрали.

— Не путай. На тебя ничего собирать не пришлось. Ведьмы, даже… такие, занесены в реестр по месту жительства. Позвонил в местное отделение, представился и получил всю имеющуюся информацию. С гражданскими сложнее.

— Значит, Алена — не ведьма, — констатировала Натали.

— А если и ведьма, то не выявленная, вроде него, — колдун указал на Серого.

— Почему она обязательно должна быть ведьмой? — пробурчал парень сердито.

— Потому что воспользоваться ключом может только одарённый. Да–да, я помню, что она не такая, но девушку могли использовать вслепую… Хотя после её внезапного исчезновения, я не очень в это верю. С работы ушла, квартиру сменила, номер тоже. Два с половиной месяца — примерно тогда ты вернулся и позвонил ей, так? Можешь назвать меня параноиком, но у моей паранойи есть основания.

Тем не менее, заслушали информацию и по другим Сережкиным знакомым, но никого столь же подозрительного, как эта исчезнувшая Алена, среди них не было.

— Немного у тебя друзей, — ухмыльнулся Антон, закончив разбор. — Странно для природного телепата. Обычно они располагают к себе людей.

— А потом не знают, куда от них деться, — парировал Сергей. — На кой мне это?

— Телепаты со временем становятся мизантропами, — сделал вывод светлый.

— А в вашу контору берут исключительно лысых, — невпопад огрызнулся Серый.

Но если подумать: Антон, Ле Бон, дед с таксой всё время в шляпе, но не исключено…

— Я не лысый! — обиделся Антон. — Это временно.

— Да, кстати, давно хотел спросить, — включился в разговор Сокол, — что с волосами?

— Оборотень укусил, — буркнул себе под нос светлый.

— Я думал, после этого наоборот шерсть растёт, — удивился Серёжка.

— Растёт. И клыки с когтями. А во избежание этого после укуса делаются специальные прививки. Выпадение волос — временный побочный эффект, за полгода всё нормализуется, — разъяснил колдун, прежде чем спросить у Антона участливо: — Ликантроп?

— Вервольф, — как будто оскорбился лысый.

— Истинный? — Сокол недоуменно вздёрнул бровь. — А профилактику зачем делали?

— Она в фазе была… — светлый из бледного стал нежно–розовым.

— Она? — многозначительно уточнил тёмный.

— Но ты же её завалил? — хищно прищурился Серый.

Антон из нежно–розового сделался насыщено–свекольным.

— Не волнуйся, — Сокол ободряюще похлопал его по плечу. — Сергей не собирался лезть в твою личную жизнь. Его интересует, убил ли ты злобную тварь.

— Зачем? — ужаснулся лысый, становясь привычно бледным, а затем, опять багровея, всем корпусом развернулся к тёмному: — Ты кого это тварью назвал?

До драки не дошло. Тёмный вежливо извинился, приведя в своё оправдание сакраментальное «все мы твари божие», а светлый, спохватившись, ощупал гипсовый воротник и милостиво простил неудачное высказывание. После этого подозрительно миролюбиво настроенный колдун устроил нам с Серым ликбез и разъяснил, чем ликантроп отличается от истинного вервольфа. Теперь, если вдруг придётся сдавать экзамен по какому‑нибудь оборотневедению, я смогу без запинки рассказать, что ликантропия — это сложное заболевание, вызванное проклятьем, неверно построенным ритуалом или ошибками при наведении чар, а также передающееся через кровь и слюну другого ликантропа, как правило, во время укуса. Оборотни данной категории привязаны к фазам луны, практически не контролируют себя в зверином облике, страдают светобоязнью и имеют аллергию на серебро. Встреча с ними не сулит ничего хорошего, но даже столь опасных существ, что у тёмных, что у светлых, было принято не «валить», как любит говорить Серый, а отлавливать, и если не получалось вылечить, их до конца жизни держали в изоляции. К истинным относили врождённых оборотней, принимавших звериную ипостась осознанно и сохранявших при этом человеческий разум. Подобная способность передаётся исключительно по наследству, но в некоторых случаях укусы вервольфов могли спровоцировать у человека развитие так называемой ложной ликантропии — болезненного состояния, сопровождающегося избыточным ростом волос, расшатыванием зубов и бессонницей. Такое обычно случалось, когда организм оборотня находился на пике выработки определённых гормонов.