Хозяин Гнилого болота - Леонид Влодавец

Но Куковкин все-таки сумел спохватиться, сцапать Кольку за плечи и сказать строго:

— Сиди, как сидел!

Колька успел только испуганно ойкнуть и обернуться, он явно ничего не понимал, но чувствовал, что творится нечто ужасное. То, что у него за спиной оказалось не чудовище какое-то, а всего лишь Вовка, его немного успокоило. Но только немного, потому что в Колькиной памяти кое-что сохранилось.

— К-как мы сюда попали? — спросил он, слегка запинаясь от волнения. — Мы же у н-нас на чердаке были, в м-моряков играли?

Тут Колька увидел, что Вовка стоит на Великой Черной книге, и пробормотал:

— И она тоже сюда угодила… Почему? Ничего не помню… Ч-что случилось?!

— Объяснять долго, — торопливо проговорил Вовка. — Сейчас главное — сидеть на месте и не выходить вот из этого круга. Того, который горит, понял? Если кто-то из нас выскочит — мы все пропадем! Уловил?!

— А это к-кто? — Колька мотнул головой в сторону «статуй».

— Пока не знаю, — ответил Куковкин. — Призраки какие-то. Короче, запомни: что бы тут ни творилось — сиди на месте и не двигайся. И другим не давай вставать, а тем более — за круг выходить. Понял?!

— К-кажется… А почему они не шевелятся? — Колька в испуге поглядел на Агату и Поросятниковых.

— Потому что заколдованы, — с легкой досадой в голосе ответил Вовка. — Ты тоже такой же был. Вас всех здешний черт заколдовал, Хозяин Гнилого болота. Нам надо только до рассвета продержаться. Часа четыре с небольшим…

Точнее было бы сказать, «без малого пять часов», но Куковкин решил, что чуточку приврать не помешает. Легче будет дожидаться рассвета.

В это самое время зашевелился Митюша Поросятников. Он почти сразу попытался вскочить на ноги, но Колька вовремя вцепился в его локоть, а Вовка схватил за плечи и надавив сверху, не дал подняться.

— Так нечестно! — взвыл Митюша в испуге. — Я маме скажу! Ма-ма-а-а!

— Сиди! — прикрикнул Вовка. — Сиди на месте, понял? Видишь? Там привидения стоят! Выскочишь из круга — они тебя сожрут, как Серый Волк — Красную Шапочку! Зацепись локтем за Кольку и за Андрюшу. И что бы ни привиделось — не отпускай. Иначе — всем крышка!

— Мне холодно! — заныл Митюша. — Я простужусь!

— Ничего, вылечат! А если выскочишь из круга — пропадешь и маму не увидишь.

Митюша, видимо, был хоть и капризный, но послушный мальчик. Особенно в тех случаях, когда боялся, что ему попадет. Он, конечно, призраков боялся, но они покамест стояли неподвижно. А Вовка с Колькой были рядом, и в том, что они в случае чего надают Митюше по шее, младший Поросятников ничуть не сомневался. Он зацепился одним локтем за локоть Кольки, а другим — за локоть старшего брата. Причем почти в тот самый момент, когда Андрюша очнулся.

Старший Поросятников тоже испугался, дернулся и даже привскочить сумел. Удержать этого толстого и увесистого мальчишку Вовка смог только с превеликим трудом. Да и то потому, что Андрюша вовремя понял, с кем имеет дело.

— Сидеть! — гаркнул Куковкин. — Не двигаться! Ща как дам!

Вообще-то Вовка не был уверен, что справится с Андрюшей. Ведь во время драки на футбольном поле Куковкину помогал Хозяин болота. А теперь-то, если б началась потасовка, Хозяин наверняка помог бы старшему Поросятникову. Но Андрюша про Хозяина еще ничего не знал, зато помнил, кто ему синяки поставил, и, когда Вовка угрожающе замахнулся, испуганно заморгал и забормотал:

— Ты чего? Я сижу, не двигаюсь…

— Вот и сиди! — строго потребовал Куковкин. — Видишь призраки кругом?! Если выскочишь из огненного круга — съедят!

— У них же ртов нету, — вполне резонно заметил Андрюша, приглядевшись к «статуям». — Чем они есть будут?

— Надо будет — рты появятся, — нашелся Куковкин. — Там еще и змеюки где-то ползают…

Андрюша поежился. Он, как видно, помнил, что змеюки привели их на этот островок под конвоем.

Вовка подумал, что самое сложное будет, когда Агата очухается. Ее, долговязую, им даже вчетвером на месте не удержать. Расшвыряет их всех, да еще и визг подымет такой, что свалишься с этой самой Великой Черной книги и тогда — пиши пропало…

Однако еще до того, как очнулась Агата, «статуи»-призраки пришли в движение.

Сначала откуда-то из непроглядной черноты, находившейся где-то за зеленовато-белесыми фигурами, донесся глухой одиночный удар — бум-м! Как будто кто-то шлепнул рукой по деревянному, обтянутому кожей барабану. И сразу же все фигуры одновременно подняли вверх правые руки. Бум-м! — донеслось вторично, и все фигуры подняли левые руки, а правые опустили.

— Локтями все сцепитесь! — встревоженно произнес Вовка. — Колька, Андрюшка — Агату держите крепче! Смотрите не прозевайте, она сейчас проснется!

Бум-м! Бум-м!

Призраки вновь подняли правые руки, а левые опустили, но при этом они еще и сделали по одному шагу вперед. Куковкин про себя отметил, что промежуток между третьим и четвертым ударами барабана был намного короче, чем между первым и вторым или вторым и третьим.

Бум-бум-бум!

В этот раз удары прозвучали еще чаще, и призраки гораздо быстрее взмахнули руками, а затем сделали еще по одному шагу вперед. Вовка сразу прикинул, что, пройдя еще три шага, призраки окажутся у самой черты. А вот остановит она их или нет — неизвестно. Ведь если огненный круг защищал от Черного осьминога со змеещупальцами, это еще не значит, что он защитит и от этих белесо-зеленоватых. Вообще-то Куковкин уже знал, что чем больше сомневаешься в том, что круг и купол защищают от нечистой силы, тем слабее эта защита. Но раньше он сомневался в одиночку, а теперь засомневаться в защитной силе круга и «колпака» мог любой из четверых… точнее, уже пятерых, потому что как раз в это время очнулась Агата.

— Ой! — вырвалось у нее изумленно. — Что это?!

Должно быть, Агата, у которой подошвы кроссовок почти упирались в огненную черту, испугалась, что у нее джинсы загорятся, и инстинктивно поджала ноги. Но от этого крест, состоявший из Агаты, Поросятниковых и Кольки, как бы перевернулся. Теперь длинная сторона оказалась там, где сидел Митюша Поросятников, а короткая — со стороны Агаты.

Дикий вой и хохот послышались со всех сторон. Вовка сразу вспомнил, как возликовала нечистая сила, когда он осенил себя неправильным, перевернутым крестом. Тем более что огненная линия почти мгновенно изменила цвет с голубовато-белого на багровый и была близка к тому, чтобы совсем погаснуть.

Но это было еще не все. Все призраки, словно по команде, сорвались с места и ринулись вперед. При этом они издали такой визг, вой и рев, что кровь стыла в жилах.

Вовка только чудом не свалился с Великой Черной книги. Потому что шум, который подняли призраки, был в сто раз хуже того, что могла, как он опасался, поднять Агата. Вообще-то Агата и впрямь завизжала, но на фоне рева призраков — чем они орали, непонятно, ртов у них при этом не появилось! — Агатин визг был совсем не слышен. Не слышно было и воплей, которые издали с перепугу Колька и братья Поросятниковы. Наверно, и сам Вовка заорал, но тоже сам себя не услышал. Во-первых, потому что рев призраков его крик поглотил, а во-вторых, потому что инстинктивно зажал уши ладонями, растопырив локти в стороны. Он был весь скован ужасом, ожидая какого-нибудь еще более очередного кошмара.