Коридоры. Сказка про Сеть, Систему И Контроллеров - Семён Грила

Сеть будет продолжать укреплять свои позиции и улучшать свои отношения с другими узлами Системы, оставаясь в то же время готовой к возможным изменениям в Системе.

История Профессора

Профессор находился в состоянии, которое некоторые называют «на измене». Ему казалось, что вся интрига далась слишком легко и гладко. Было это странно и подозрительно.

Включение Сети в события было неожиданным, ее участие и активная роль придавали ситуации новый оборот. Сеть усиливала свое влияние и становилась все более значимым актором в Системе, что могло значительно повлиять на равновесие сил.

Однако легкость, с которой все происходило, могла быть лишь иллюзией. Возможно, что под этой видимой простотой скрывались сложные механизмы и схемы, которые могли оказаться опасными для Системы и для тех, кто в ней участвовал.

Профессор, будучи опытным и осторожным, понимал, что такие важные и сложные процессы, как эти, обычно требуют гораздо больше времени и усилий. Возможно, он начал подозревать, что в игру вмешиваются невидимые руки.

Если его подозрения оправдаются, то впереди могут оказаться еще большие вызовы и препятствия.

Большой проблемой для Системы становился биологический возраст ее акторов. Требовалось какое-то противоядие, прежде всего психологическое. Иначе все начинали бояться завтрашнего утра.

Это важная проблема, которая действительно затрагивает многие системы, в которых ключевые участники достигали определенного возраста. Усталость, медленная реакция, угасание интереса к деятельности и

страх перед неизвестностью будущего могли значительно снизить эффективность работы Системы.

В итоге, самое главное — это поддержание баланса между опытом и мудростью старших участников и энергией, и новыми идеями молодых. Это поможет создать прочную и устойчивую конструкцию.

«Все верно, — думал Профессор. — Все верно, только Система ищет стабильности. Ее единственный рефлекс — это самосохранение. Ее по большому счету не волнует субъектность руководителей, ее волнует объектность ее существования.

Но нас-то самих волнует субъектность, и еще — в чьих персонально руках власть.

Субъектность руководителей, их персональные убеждения, способности и характер влияют на то, как они управляют Системой. Но Система, в свою очередь, воздействует на руководителей. Она формирует их взгляды, определяет их поведение и решения. В некотором смысле Система и руководители взаимно формируют друг друга.

Таким образом, при управлении Системой важно учитывать как цели и потребности Системы, так и персональные интересы и стремления руководителей. Но субъектность руководителей не должна превышать интересы Системы. В конечном итоге Система должна служить общему благу, а не узким персональным интересам отдельных руководителей.

«У Системы нет никакого понятия общего блага, это чушь, — думал Профессор. — Эк меня занесло. Надо

придумать бессмертие. У нас ведь есть ощущение своей вечности. Я у многих такое наблюдаю. Это заметно».

Профессор понимал, что пока ученым далеко до предоставления возможности биологического бессмертия даже для единиц. Но вот цифровое — другое дело.

Идея цифрового бессмертия стала актуальной в эпоху информационных технологий. Есть представления о создании цифровых копий человеческого сознания, которые могут продолжать «жить» даже после биологической смерти индивидуума.

Однако есть слишком много «но». Оставался вопрос о том, может ли цифровая копия действительно быть продолжением человеческой личности или же она является просто копией, не обладающей истинной субъективностью и человеческой свободой.

Во-вторых, вопрос о сохранности данных. В настоящее время никакая технология не может гарантировать вечное сохранение информации без потерь и искажений.

В-третьих, есть вопрос о доступности таких технологий. Если они станут возможны, то, вероятно, сначала они будут доступны только очень богатым и влиятельным людям, что может привести к серьезным социальным проблемам и неравенству.

«Ну а мы и богатые, и влиятельные, — развивал свои мысли Профессор. — Юридические аспекты вторичны, их мы способны решить, другое дело — секретность. С этим всегда хуже, люди болтливы. Но, тем не менее, главное — убедить Контролера в возможности подобной трансформации для него. В этом случае мы пролонгируем собственное бесконечное обладание ресурсами и сможем

законсервировать уровни управления. Здесь скорее проблема взаимодействия такой цифровой копии с Сетью, нужно много файерволлов между и вокруг цифрового Контролера. Много технических проблем. Но главная — как его убедить в этой реальности».

Денег на исследования в этой области не жалели. Кое-какие успехи тоже были. А от перспектив даже у Профессора захватывало дух — возможность влиять на Систему после биологической смерти. Устоять невозможно.

«Надо хорошо подготовиться. Начальник недоверчив, и эта его черта заметно усугубляется. Вакуум вокруг него усиливается. И все это чувствуют. Он сам тоже».

«Ладно. С этим позже. Лоббист. Лоббист. Мы же недавно разговаривали, — мысли Профессора скакали. — Что он хотел?»

Сосредоточившись, Профессор вспомнил встревоженный тон Лоббиста, обеспокоенного тем, как его интересы будут затронуты предполагаемыми изменениями.

«Надо ему закинуть мысль про то, насколько Олигарх контролирует Сеть и кто еще может обладать влиянием на нее, — решил Профессор. — Спровоцировать его на активность».

История Комсомольца

Комсомолец ехал к Генералу. Вчерашний вызов Прокурора ему совсем не понравился. И он решил узнать, что да как. Что случилось? Почему Прокурор меня дергает?

Генерал, немного удивленный визитом Комсомольца, приветствовал его и прислушался к его вопросам.

«Комсомолец, ты знаешь, что Прокурор не занимается пустяками. Если он тебя вызвал, то у него были на то веские причины. Возможно, он хотел обсудить с тобой какие-то недавние изменения в Системе или уточнить детали конкретного дела. Впрочем, никаких подробностей я не знаю. Почему не обратишься к нему напрямую с этим вопросом? Он наверняка даст тебе более конкретный и исчерпывающий ответ».

Таким образом, Генерал хотел отвести от себя подозрения и в то же время не нарушить конфиденциальность разговоров с Прокурором.

«Так я с ним говорил и ничего не понял. Думал, ты подскажешь. Давай, не томи, ты же все про всех знаешь».

«Понимаю твое беспокойство, Комсомолец, — сказал Генерал, — но я не в курсе деталей обсуждения, которое ты имел с Прокурором. Может быть, стоит снова с ним связаться и запросить более ясные объяснения? Я знаю, что Прокурор бывает слишком заковыристым в своих формулировках, и ты не первый, кто сталкивается с этой проблемой. Поверь мне, ты не один такой».

Генерал понимал, что Комсомолец ищет поддержки и уверенности, но ему самому было не комфортно обсуждать с ним детали, которых он сам не знал.

«Все-таки скажи мне: вы твердо решили закрывать второй коридор?»

«Решение не принято окончательно, — уклонился Генерал, — это сложный вопрос и требует обдумывания. Нам нужно убедиться, что последствия не будут непредсказуемыми и не приведут к хаосу в Системе. Сейчас мы исследуем все возможные варианты и

последствия. Конечно,