Темный рыцарь Алкмаара - Алексей Чернов

Ни для кого больше не было спасения!

Обезумевшие люди устремились через единственные ворота по тонкой перемычке, что чудом уцелела, и теперь жалким мостом соединяла Альмарейн с твердой землей. Лица беглецов обгорали и покрывались пузырями, кто-то догадался облиться водой, прежде чем кинуться бежать, и белый пар поднимался над плащами и капюшонами беженцев. Немногие спаслись, чтобы тут же попасться в лапы окружившего город врага. А дальше был выбор — умереть и остаться верным Всевышнему или отказаться от Небесного Отца и присягнуть Великому герцогу проклятых. До конца преданных нашлось не больше десятка, их сбросили в огненную пропасть, остальные же преклонили колена, и демон-вербовщик выжег на лбу каждого несчастного крестьянина или ремесленника алую пентаграмму — пятиконечную звезду в круге.

Отныне они — проклятые, одержимые, вечные слуги Бетрезена.

И как только клеймо увечило лица, в сердцах тут же вспыхивала неведомая прежде ярость, новообращенные строились в шеренги, им вручали короткие мечи из плохой стали и указывали путь. Почти безоружные, голодные, грязные, израненные, они маршировали не в ногу туда, куда указывал новый господин, чтобы умереть в первом бою. Лишь немногие из них уцелеют, сердца их обратятся в камень, магия Бетрезена незаметно и неуклонно начнет менять их тела, сила наполнит их руки, а ярость придаст уверенность движениям. Тогда они начнут восхождение по карьерной лестнице легиона — от одержимого к берсерку, и далее — к темному паладину и рыцарю ада.

Впереди лежали обширные угодья пригородных усадеб Альмарейна, но теперь все дома горели, а земля вокруг почернела и покрылась дымящимися трещинами, похожими на кровавые раны, ибо в глубине их полыхал огонь Преисподней.

Конь смерти мчался.

Дарган видел идущие навстречу шеренги по-крестьянски неуклюжих солдат — люди в грязных рубахах и кожаных куртках с длинными отброшенными назад волосами, вооруженные короткими мечами, люди, обреченные умирать. Три шеренги составляли первый ряд, но огненные трещины мешали держать строй, так что там и здесь в построении возникли разрывы. За новичками в две шеренги двигалась вторая когорта, куда более грозная: сверкающие сталью нагрудников, вооруженные боевыми топорами берсерки. А в дальнем, третьем ряду, хлопали кожистыми крыльями, готовясь к битве, уже не люди, а настоящие демоны.

Дарган не сбавлял аллюра, надеясь проломить все шеренги, прошить всю армию проклятых ударами одного-единственного меча, будто собирался вогнать в огромное тело тонкий клинок мизеркорда. Теперь он уже разглядел, что лоб каждого идущего в первых шеренгах украшало выжженное клеймо — алая звезда, заключенная в круг.

Алкмаарец на полном скаку врезался в шеренгу. Удар был такой, что три или четыре воина попросту отлетели прочь, шеренга раскрылась, как раскрываются ворота под ударом кованого сапога.

— Свет души! — заорал Дарган, и его меч обрушился на голову того, кто оказался справа, и тут же, развернувшись в седле, алкмаарец снес голову одержимого слева.

От крика Дарган мигом охрип, и уже до конца дня хрипел и шипел как настоящая нежить.

Короткие прямые мечи одержимых лишь царапали броню коня, не в силах причинить вред. Зато Бешеный ударом костяного рога вспорол живот парню из второй шеренги и обломком рога боднул второго. Вторая и третья людские ниточки лопнули под напором Бешеного и его всадника. Но следом за одержимыми шли противники куда более грозные — воины в металлических нагрудниках, вооруженные каждый двумя боевыми топорами.

Вдали трепетало знамя — алое в центре, по краям, будто застланное дымом, и на алом фоне — треугольный, покрытый трещинами щит, над срезом которого поднималась черная голова дикого борова, пожирающего кроваво-красное солнце. Два дракона, скованных цепью, держали щит в своих лапах.

— Легионы проклятых. Круш-ши их! — зашипел вдали голос. — С ними демон Белиарх-х! Круш-ши!

Дарган взмахнул мечом. С клинка текла лента синего огня — магия «Света души» отныне питала клинок Даргана.

Двое рухнули, один из воинов проклятых завизжал, другие попятились, тесня своих, и вторая шеренга берсерков разломилась. Бешеный поднялся в воздух и попросту перелетел через вторую линию, как обычный конь прыгает через старый плетень.

Теперь впереди — третья шеренга. Но не только — между вторым и третьим рядом возник Белиарх. Летучий конь прямиком несся на демона. Огромная тварь с лиловой кожей вскинула руки, один удар этой лапы мог вышибить дух из Даргана и разорвать коня. Опьяненный кровью и смертью Дарган поднял меч и завопил:

— Свет души! — и понесся на демона.

План был простой — отрубить демону руку и мчаться дальше, пока урод ревет и мечется от боли и злобы.

Бешеный поднялся еще выше. Огонь с копыт бил в хари берсеркам и слепил.

— Свет души!

Демон был уже рядом.

Но вместо того, чтобы принять бой, Белиарх попятился. А потом вдруг развернулся и кинулся бежать, сминая третью шеренгу идеально построенного легиона. Дорога была открыта. Опьяненный победой, ринулся Дарган в эту брешь и понесся вперед.

— Круши легионы! — уже едва-едва долетал голос Прушина.

И Дарган крушил — но вряд ли он делал это по приказу глашатая безмясой. Талисман уводил его все дальше и дальше, и воля Мортис была над юношей больше не властна.

Проклятые расступались перед ним, пропуская, и вновь смыкались — шеренга за шеренгой, уже не боевая линия, а вспомогательные когорты, резерв. А он все мчался, взрезая все построения насквозь, не нанося серьезного урона, просто прокладывая себе путь, все дальше и дальше от армии Мортис. Куда — неведомо. Куда глаза глядят. А глядели они в данный момент на запад.

Чем дальше гнал коня Дарган, тем слабее становился зов Прушина.

Крики воинов, ржание лошадей, вопли демонов, визг, треск ломаемых копий, звон железа — все это сливалось в сплошной гул у него за спиной.

Уже кончились черные выжженные земли, пошли желтеющие кусты, отдельно стоящие деревья.

Конь одним прыжком перескочил мутный ручей и помчался дальше.

— Священный огонь! — вопили проклятые, идя в атаку.

Демон разбрасывал рядовых нежити, как жалкие щепки. Следом стальным валом накатывали берсерки — одержимые практически все полегли в первой атаке. Но воины Мортис не отступали. Они рубились с яростью, которой мог бы позавидовать любой рыцарь Империи. Так они и стояли, не уступая друг другу, строй против строя, нанося удары, одни падали, их место занимали другие. Сцепившись, порой ни проклятые, ни нежить не могли сделать ни шагу ни вперед, ни назад. Их вопли сливались в какое-то невнятное ворчание. Так ворчит гром. И молнии сверкали — синие, зеленые, алые всполохи магического огня прокатывались над головами дерущихся.